Проклятие Змея - Локнит Олаф Бьорн (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Если бы не Хальк, подхвативший меня, я бы упал на камни — бесполезные заклятия полностью истощили мои силы. Ангильберт не двигался с места, а я отлично понимал, что он может сейчас буквально раздавить нас, ровно ничтожных тараканов. Мощь Бездны казалась беспредельной!
— Исполнено, — я услышал голос вернувшегося дракона, который вновь стоял у алтаря. — Тех, кого я мог убить — я убил.
— Сожги этих двоих... — колдун указал на меня и Халька. — И мы отправимся прочь с этого жалкого островка!
— Не могу, — сказал Нидхогг.
Ангильберт резко повернулся к дракону.
— Я приказываю!
— Твои приказы мне безразличны, смертный, — спокойно ответил дракон-лич. – Предыдущий я выполнил только потому, что мне так захотелось. Я сжег людей, которые не заключали со мной договора. Других я не могу трогать...
— Что?! Посмотри на камень, червь!
— Драконы не подвластны никаким камням, — в голосе Нидхогга слышалось нешуточное раздражение. Кажется, он начал выходить из себя.
— Хочешь остаться живым, оставь этот кристалл мне и убирайся!
— Пойдем-ка отсюда, — прошептал Хальк. — Кажется... О-о-о!
Ангильберт ударил первым — хотел наказать непослушного ящера. Нидхогга окутало облако жгучих синих искр, но дракон отскочил в сторону и выдохнул из пасти огненный шар, с чудовищным грохотом разорвавшийся рядом с магическим куполом.
Нас сбило с ног потоком горячего воздуха, мой балахон начал тлеть. Я с помощью барона Юсдаля поднялся на ноги, и мы побежали прочь. За нашими спинами разгоралась битва двух монстров, уцелеть в которой человек не сможет.
Мне снова обожгло лицо, на Хальке вспыхнул плащ, который он тотчас сбросил, нас с библиотекарем швырнуло в разные стороны. Мы с Хальком на четвереньках поползли дальше, прочь от пещеры. Впечатление было такое, будто мы очутились в жерле начинающего извергаться вулкана.
Барон Юсдаль схватил меня в охапку и толкнул в сторону широкого ручья, стекавшего с гор — поток был неглубокий, всего около половины человеческого роста, однако этого хватило: мы нырнули, пытаясь избежать несущейся прямо на нас волны ярко-оранжевого пламени.
Я оттолкнулся от неровного дня речушки и поднялся на поверхность, глотнуть воздуха. Вода в ручье чувствительно нагрелась — еще не хватало свариться здесь живьем!
Мы словно оказались в кузнечном горне: дышать можно было только через мокрую ткань наших подпаленных одежд. У Халька сгорели брови и ресницы, выбивавшиеся из-под капюшона волосы, почернели. Сейчас я пожалел, что по стигийской традиции бреюсь налысо — на голове вспухли волдыри. Невероятно больно!
Черное чудовище со свистом рассекало воздух над скалой, поливая врага непрерывной струей огня, плавился камень, визжал пар, ручьи лавы, превращавшиеся в настоящие потоки, стекали к нашей речушке. Признаться, в тот момент я был уверен — через несколько мгновений мы с Хальком окажемся на Серых Равнинах.
— Тотлант! — проорал мне в ухо барон Юсдаль. Его голос едва различался среди неистового рева огня. — Накрываемся мокрыми капюшонами и сматываемся отсюда! Сгорим же!
Легко сказать, да трудно сделать! От моей одежды остались жалкие лохмотья, а капюшон вообще исчез — надо думать, превратился в пепел... Хальк рассек кинжалом остатки моей хламиды, замотал мне лицо, оставив щель для глаз, и потащил к берегу. Едва мы выбрались на раскаленные камни, как струя лавы влилась в речку, породив огромное облако пара.
Ух, как мы бежали! Наверное, ничего подобного в будущем я не смогу повторить даже под угрозой дыбы и эшафота! Мы спотыкались, падали, снова поднимались и неслись вперед, через дым от горящего гранита, искры и языки огня. Я уже ничего не соображал — действовал инстинкт, сила которого, как известно, почти необорима.
Приблизительно через шестьсот шагов я снова упал, разбив руку и колени, но при этом ощутил, что воздух вроде бы стал немного свежее — сиречь, он был не раскаленным, а просто горячим. После появления этой мысли сознание меня благосклонно покинуло.
Наверное, я умер. Мертвые ведь не чувствуют боли? А я ее как раз не чувствовал. Значит, легендарные Серые равнины выглядят именно так. Черный потолок, полутьма, запах... Постойте, а почему в царстве мертвых отчетливо попахивает рыбой и дымом домашнего очага? Или мне это только кажется?
Я шевельнулся и едва не заорал – острейшая жгучая боль пронзила все тело, от макушки до пяток. Отлично! Все-таки я жив. Где тогда я нахожусь?
— Тотлант очнулся, — услышал я знакомый голос Темвика.
Стараясь не двигаться, я скосил глаза и обнаружил, что оборотень вкупе с каким-то невысоким худощавым парнем (ах, да! Это же Сигвальд!) восседает на лавке у меня в ногах. В руке Темвика стаканчик для игры в кости.
— Поздравляю с возвращением в наш дерьмовый мир, — послышалась речь Конана. Его Величество тенью надвинулся откуда-то сбоку. — Тотлант, можешь ничего не говорить, я сам все объясню. У тебя губы обожжены, а Алафрида сказала, что мазь из трав подействует только к завтрашнему утру.
— Де... а-а... — этот звук должен был означать фразу «где я?» Зря я Конана не послушался: разговаривать невозможно, лицо, будто смолой стянуто!
— В доме Алафриды, на берегу Одаль-фьорда. Ты больше суток был без сознания.
Больше суток? Как интересно! Значит, уже наступило послезавтра.
— С Хальком дела обстоят получше, — продолжал Конан, шуганув с лавки Темвика и Сигвальда. — Его одежка оказалась попрочнее твоей и господин барон получил меньше ожогов. Как вы не сгорели – ума не приложу! Там такое творилось! Как вспомню, не по себе становится!
— Акое... ткое... — (Какое — «такое»?)
— Молчи, говорят тебе. Насколько я понял объяснения Халька, дракон серьезно повздорил с Ангильбертом. Но сначала Нидхогг почему-то сжег всю команду капитана Алонсо, за что впрочем, сердечное ему спасибо — избавил мир от напасти... И корабль их тоже спалил. Потом началась большая драка в долине. Наше счастье, что мы успели уйти как можно дальше!
Я подумал, что легенды не ошибались — знаменитая непредсказуемость и нервозность черных драконов, не желающих никому подчиняться, сыграли нам на руку. Любопытно, чем закончилась битва?
— На следующий день мы с Руфусом и Геберихом съездили в долину, — размеренно гудел Конан. Его ровный голос навевал на меня дремоту, но очень уж хотелось дослушать до конца. — Вообрази: дракон к демоновой матери расплавил скалу, снес часть горного хребта, испарил половину грязевых озер, а потом смылся. Ангильберт, если от него хоть что-нибудь осталось, наверняка утонул в озере лавы. И что они не поделили?.. Ладно, это не важно. До клада нам теперь не добраться — сокровища остались под слоем плавленого камня толщиной локтей эдак в семьдесят. Хорошо, успели прихватить с собой немного золота — Руфус посчитал, что мы вывезли на лошадях сокровищ примерно на два офирских «сфинкса».
Два «сфинкса»? Неплохо, ничего не скажешь. Двести тысяч офирских денариев! Весьма существенное пополнение для аквилонской казны. За исключением десятой части следующей конугу Хререку, доли Гебериха и его дружины, да двадцать пятой части толстяка Дорана... Боги, как спать хочется...
— Мы подождем несколько дней, пока вы с Хальком не поправитесь — Алафрида утверждает, что ее мази и травки вкупе с ведьминским колдовством сделают свое дело. Хререк, кстати, встретился в море с Харальдом Змееловом, корабли обоих конугов стоят во фьорде. Представь себе: сегодня утром к острову подошли два аквилонских судна под вымпелами маркграфа Ройла! Я Ройла еще не видел, но с кораблей дали сигнал, что высылают шлюпку... Интересно, что маркграфу понадобилось на Вадхейме? Я поднатужился и выдавил:
— А... акон?
— Дракон? Я же сказал: улетел. Куда – не знаю, но сердце мне отчего-то вещует: история эта пока не закончена и с Нидхоггом мы еще увидимся!
«Только этого не хватало...» — подумал я.
И заснул.
