Сыны Амарида - Коу Дэвид (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Глава 8
В его комнате было темно, если не считать желтого мерцания церилла и его отражения в больших бесстрастных глазах птицы. Он лежал один в постели, с удовлетворением вспоминая этот день. Все прошло хорошо, лучше, чем можно было ожидать. Иногда, думал он, все планы мира, все изощренные выдумки и ухищрения — ничто перед обыкновенной удачей. Камень, попавший в окно, ошарашил его не меньше, чем всех остальных, однако он быстро пришел в себя и еще быстрее осознал, как можно воспользоваться этой случайностью. У него был собственный план, как привести весь Орден в движение, но и в этом, оказывается, не было необходимости. Баден, его самый опасный противник, снова оказался ценным, хотя и невольным союзником. Именно смелая речь Бадена привела к тому, что отряд в Рощу Терона все же послали. "Отряд, усмехнулся маг в темноте, — членом которого я не являюсь. Пусть другие сторожат деревни или суетятся вокруг Созывающего Камня. Когда я избавлюсь от Бадена и Вельми, ни у кого из них не хватит ни силы, ни воли, чтобы остановить меня".
Он закрыл глаза и попытался уснуть, но не смог: тревожило одно воспоминание. "Если среди нас присутствует предатель, — предупредил Баден, — пусть знает: я найду его и употреблю всю свою силу, чтобы его уничтожить". Его тревожили не сами слова; он был уверен, что справится с Баденом, когда придет время. Но в тишине, которая воцарилась потом, маг почувствовал, словно кто-то обнаружил его предательство. Он не знал, кто это был; собственно, все это могло быть плодом его воображения. Но тогда ощущение было явственным и, надо признать, достаточно неприятным.
— Никто из них не сможет остановить меня, — сказал он вслух, словно бы для того, чтобы убедить птицу. — Ни у кого нет причины подозревать, что я предал Орден. А когда они это осознают, будет слишком поздно.
Птица приподняла голову и принялась чистить перышки.
Он снова закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Все шло так хорошо... Было бы глупо терять сон из-за какого-то мимолетного ощущения, которое, возможно, было лишь плодом его распаленного воображения. Он знал: это все из-за Собрания. Конечно, легко дурачить глупцов, которым он вроде бы служил, да и скрыть свои мысли от одного или нескольких магов нетрудно. Но день за днем пребывать на глазах всего Ордена, следя за собой в каждой мелочи, — это было уже слишком. Нельзя упрекать себя за мгновение паники это вполне естественно. Завтра последний день Собрания, а отряд отправляется в Рощу Терона. Это сулит немалое облегчение.
Страхи его постепенно развеялись, и он начал засыпать. Всю ночь его беспокоил сон о странном человеке с ярким голубым цериллом.
На следующее утро, когда Баден, Транн и Джарид пришли в Палату Собраний, приготовления уже начались. Джессамин и Передур сидели во главе пустого стола, распределяя поручения между магами и служителями Великого Зала и наблюдая за сбором и упаковкой припасов. Посмотрев налево, Джарид заметил, что разбитое окно временно закрыли щитом из светлой древесины, а камень и осколки стекла убрали.
Премудрая и ее помощник увидели приближающихся троих магов.
— А, Транн! — с облегчением сказала Джессамин. — Мы тебя ждали. Ты не возьмешься подобрать коней для восьми членов отряда? В Ордене никто не разбирается в лошадях лучше тебя.
— Конечно, Премудрая Джессамин, — ответил Транн со знакомой широкой улыбкой. — У меня уже есть лошадь, и еще я знаю торговца, у которого кони хороши, и, что еще более важно, он кое-чем мне обязан.
— Хорошо, — сказала Премудрая. — Скажи своему другу, что он получит вознаграждение, превосходящее стоимость лошадей. Баден и Джарид, Сартол с Элайной ушли запасаться провизией. Хорошо, если бы вы вдвоем собрали посуду и другое снаряжение по вашему усмотрению. Кажется, на чердаке над моей комнатой много старого снаряжения. Все, чего не найдете там, купите на рынке. Когда Сартол и Элайна вернутся с едой, они помогут вам все упаковать.
— Очень хорошо, Премудрая, — кивнув, сказал Баден и, когда Транн со своим каштановым ястребом ушел к торговцу лошадьми, направился вместе с Джаридом в глубину Великого Зала.
— Посуду? — шепотом переспросил Джарид.
Баден усмехнулся:
— Джессамин и Передур прожили здесь много лет и привыкли к некоторым удобствам. Но ведь они имеют на это право, не так ли?
Джарид кивнул.
— И пусть это не обманывает тебя: они оба крепче, чем кажутся.
— Уверен, — сказал Джарид с улыбкой. Еще кое-что из слов Джессамин вызвало его любопытство. — Кстати, если маги практически не носят с собой денег, как Джессамин собирается платить за лошадей и снаряжение?
— Ну, отдельные маги действительно не носят денег, но Орден обладает большими запасами золота и серебра. (Они остановились у подножия узкой каменной винтовой лестницы, ведущей на склад.) В прежние времена города и деревни часто одаривали Орден в знак благодарности. Однако позже, после первых набегов из Аббориджа несколько веков назад, Орден взял на себя обязанность содержать армию регулярно и собирал добровольные пожертвования от больших поселений. Храмы против этого возражали, и армию скоро распустили, но когда Орден собрался раздать собранные средства, многие города отказались принять их обратно. Какое-то время они продолжали присылать дары, очевидно полагая, что это способствует их безопасности. Как бы то ни было, за все эти годы Орден скопил огромные богатства.
— А мы не должны вернуть то, что не использовали?
Баден улыбнулся.
— Мы и возвращаем, — уверил он племянника, — особым образом.
Магистр указал племяннику, куда следовать, и принялся карабкаться по лестнице вслед за ним.
Джарид толком не представлял, как выглядит чердак Зала, но уж никак не ожидал, что он будет так похож на чердак его родного дома. Несмотря на красивые мраморные полы и высокие потолки, он напоминал пространство над старой спальней Джарида, где они с Ройденом играли в детстве. Здесь было темно, свет проникал через единственное матовое окно над лестницей, и, как на чердаке в Аккалии, здесь пахло плесенью и пылью. Повсюду грудами, достигающими иногда Джариду до плеча, лежало невероятное количество старых картин, мебели, безделушек и гобеленов.
— Что это за хлам? — недоуменно спросил Джарид; серая птица слетела с его плеча, устроилась на ближайшей жердочке и принялась чистить перья.
— Хлам! — воскликнул Баден. — Не присмотреться ли тебе поближе?
Подойдя ближе к одной из куч и стряхнув пыль, Джарид понял, что был не прав. Резьба на мебели была на удивление искусной, и многие безделушки оказались прекрасными вещицами из золота и хрусталя. Джарид оглянулся на дядю; в его серых глазах было изумление, на губах — вопрос.
— Дары Ордену, — объяснил Баден, — со всего Тобин-Сера. В этой комнате хранятся прекраснейшие вещи из созданных когда-либо в нашей стране. Гобелены с золотыми и серебряными нитями, картины величайших художников, стулья и столы из древесины редчайших пород, работы несравненных серебряных и золотых дел мастеров. — Он печально покачал головой, оглядывая груды сокровищ. — Все эти вещи не должны лежать здесь и обрастать паутиной — их надо показать людям.
— А почему они здесь? — спросил Джарид, разглядывая прекрасные шелковые одежды.
Баден пожал плечами:
— У нас толком не было времени, чтобы разобраться, что со всем этим делать. Мм... конечно, это не оправдание, но это чистая правда. Мы никогда не обсуждали этого вопроса на Собраниях. По крайней мере я такого не припомню.
— Что с того? — резко спросил Джарид. Он говорил более сердито, чем хотел бы, но продолжал: — Где сказано, что подобные вещи можно делать только с одобрения всего Ордена? Кто-то должен взять на себя ответственность и сделать хоть что-нибудь! О боги! — Он обвел рукой лежащие вокруг богатства и отбросил прядь волос со лба. — Теперь я понимаю, почему Оррис все время так сердится! — Он остановился, внезапно осознав, что орет на Бадена. — Я... извини, Баден. Я не хотел тебя обидеть.
