Грани судьбы (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

— Никакой он не волшебник, — уверенно заявила Анна-Селена. — Волшебник бы освободил из каравана меня и себя.

— Тогда — как? Не понимаю.

— Единственное объяснение: мальчик просто не подозревал, что это невозможно. Поэтому у него всё получилось, — предположил Наромарт.

Женька хохотнул, но его никто не поддержал. Подавившись смехом, подросток сконфужено пробормотал:

— Но так же не бывает…

— Бывает, — уверенно ответил чёрный эльф. — Очень, очень редко, но… бывает.

— Очередное совпадение, прекрасно, — мрачно констатировал Балис. — Что нам ещё известно?

— Только то, что мальчик был схвачен на месте и помещён в подвал Вальдского замка, резиденции Ордена Инквизиции в этом городе.

— И что его ожидает?

— То же, что и нас, если бы мы попали в лапы инквизиторов при попытке освободить дракона, — грустно ответил Йеми. — Если помнишь, за такие проступки сжигают заживо в просмоленной одежде.

— Что у вас за мир такой, — досадливо скривился отставной капитан. — Как что — сразу сжечь.

— Инквизиция использует морритские наказания, — пояснил кагманец, то ли не заметив сарказма, то ли ревшив не обращать на него внимания. — В других землях свои традиции. Здесь, в Толе, принято варить в кипятке. В Кагмане сажают на кол. В Нахате — заживо сдирают кожу.

— Йеми, мы тебя поняли, — перебил Нижниченко. — Но давай избавим детей от таких подробностей. В столь кровавые игры им играть рановато.

Женька тупо уставился в окно. Взрослые — они и в другом мире взрослые. Могли бы поинтересоваться мнением «детей». Он, например, ещё во втором классе в Doom играл со включенными спецэффектами, когда режешь демона бензопилой, а он визжит, и кровь по всему экрану летит красными ошмётками. Или в Mortal Combat играешь с fatality — тоже зрелище не для слабеньких. Но всё равно, они с Анной-Селеной для него — дети.

— Тогда, может быть, им лучше подождать в другой комнате? — хмуро предложил Йеми. — Я не получаю удовольствия от рассказов про жестокие казни, но мы должны смотреть правде в глаза.

— Серёжа — мой друг, — к удивлению Женьки решительно заявила Анна-Селена. — И я хочу ему помочь, чем возможно.

— Девочка моя, ты ему ни чем не сможешь помочь, — ласково произнёс благородный сет. Маленькая вампирочка ничего не сказала, только легонько улыбнулась. Женька поёжился: подруга по несчастью улыбнулась с таким видом, словно была Зеной — королевой воинов, которой только что пообещал защиту от уличных хулиганов очкастый студент-ботан.

"А ведь малышка взрослеет", — отметил про себя подметивший улыбку Наромарт. Тем лучше. Хорошо, когда можно полагаться не только на добрые побуждения ребёнка, но и на его здравомыслие. Больше шансов на то, что своими способностями девочка распорядится на общую пользу.

— Когда его будут казнить? — с ледяным спокойствием продолжал расспрос Гаяускас. Вот уж кто оставался внешне невозмутимым. И только Мирон догадывался, чего стоит другу это спокойствие.

— Точно это может сказать только Верховный Инквизитор. Но обычно принято приурочивать казнь к концу додекады. До ладильских календ остаётся семь дней, включая сегодняшний.

— Хочешь сказать, что у нас есть целых семь дней и кусок сегодняшнего в придачу? — сощурился Балис, явно что-то прикидывая.

— К сожалению, меньше, — грустно вздохнул Йеми. — От него будут добиваться, чтобы он назвал сообщников. Два-три дня — и дело дойдёт до пыток.

— Каких сообщников? — ужаснулась Анна-Селена. — Разве у него были сообщники?

— Не было, — согласился кагманец. — Но в это трудно поверить даже мне, знающему правду. А уж инквизиторы не поверят никогда. Маленький мальчишка в одиночку по собственному желанию освобождает дракона. Да проще принять за правду рассказы о том, как гномы умеют конструировать самодвижущиеся паровые машины, тянущие за собой цепочки из нескольких железных повозок.

— А что в этом невероятного? — изумился Наромарт. — Паровые локомотивы в моих краях известны в любом гномьем поселении. Вот использовать силу молнии для тех же целей умели только в столице.

Йеми уставился на тёмного эльфа круглыми от изумления глазами. Сашка и Олус — тоже.

— Ты это серьёзно? — переспросил кагманец.

— Совершенно. Только, пожалуйста, не спрашивай меня, как это работает. Я понятия не имею. Наставники несколько раз пытались обучить меня точным наукам, но, в конце концов, поняли, что у меня нет ни способности, ни особого желания. Но об этом лучше поговорить в другой раз, сейчас есть дела поважнее.

— Просто, я всегда считал это сказками.

— Первые шестьдесят лет своей жизни я считал сказками цветы и звёзды. Но я согласен с тобой в главном: инквизиторы действительно не поверят, что мальчик действовал один и по своей воле. Правда, я не думал, что у них хватит жестокости пытать ребёнка.

— Не только хватит, а ещё и останется, — хмуро вставил Олус. — Ты судишь о них явно лучше, чем они того заслуживают.

— А может, его уже пытают? — Балис был по-прежнему спокоен, только еле заметно подрагивали пальцы. — Вот мы тут разговариваем, а его уже пытают.

— Ты преувеличиваешь, — уверенно ответил Йеми. — Ни один дознаватель не начинает с пыток, сначала используются менее хлопотные методы. Цепи, колодки, лишение пищи, воды и сна.

— Карцер, — эхом откликнулся Сашка.

Мирон непроизвольно поёжился, будто за шиворот попала вода. В Бутырской тюрьме ему разок довелось побывать. И на человека, точно знающего, что через несколько часов он сможет покинуть это заведение, оно оказывало жуткое давление, а уж на заключенных. Можно представить, каково было в камере четырнадцатилетнему Сашке. И каково сейчас в темнице инквизиторов маленькому Серёжке.

— А это что, не пытки? — удивился Балис.

— Ну и нравы у вас, ольмарцев, — с грубоватой прямотой изумился благородный сет. — Пытки — это дыба, кнут, огонь, железо и тому подобное. А колодки — просто наказание. Я рабов часто приказывал сажать в колодки. Хочешь сказать, я их пытал?

— Я хочу понять, что происходит с Серёжкой, — без выражения ответил Гаяускас.

— Скорее всего, его допросили и заперли в камеру, — предположил Йеми.

— Подумать, — добавил Сашка.

— Тебе-то откуда знать? — фыркнул Женька.

— А это тебя не касается, — по-русски ответил казачонок.

— Очень надо, — скривил губы маленький вампир.

— Парни, мне надо объяснять, что сейчас не время ссориться по пустякам? Или сами понимаете? — поинтересовался Нижниченко.

— Понимаю. Только Серёжку не станут пытать сразу. Не должны… Мирон Павлинович, подтвердите, что я знаю…

Давненько Саша его ни о чём так не просил. Нижниченко понимал, что стоит за этой просьбой: искреннее намерение помочь Серёже и нежелание выворачивать душу при посторонних. Что ж, парнишку можно было понять.

— Подтверждаю. Думаю, вам с Балисом Валдисовичем стоит поговорить наедине… чуть позже.

Сашка молча кивнул.

— Так что будем делать? — поинтересовался Наромарт, поняв, что продолжение разговора на неизвестном языке не последует.

— Можно попробовать обратиться к наместнику, — неуверенно предложил благородный сет. — Если благородный Порций расскажет ему правду, то, возможно, он вступится за мальчика. Сережа обращен в рабство незаконно, да и к тому же он принадлежит иноземному вельможе.

— Ты действительно веришь, что наместник поможет? — переспросил Йеми.

— Честно говоря, не очень. Но лучше делать хоть что-то, чем смотреть, как эти злодеи замучат ребёнка. А что мы можем, кроме этого? Не штурмовать же нам Вальдский замок.

— Не просто штурмовать, а разнести это гнездо вдребезги, — убеждённо ответил Нижниченко. — И даже обсуждать нечего: другого выхода господа инквизиторы нам просто не оставили.