Холодный поцелуй смерти - Маклеод Сьюзан (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗

А вот мои феромоны, судя по тому, как он оглаживал взглядом мое Очарование, действовали на него просто отменно.

Усмешка превратилась в улыбку, ноздри затрепетали — он принюхивался. Потом он принюхался еще раз, уже не таясь, и улыбка сменилась гримасой ужаса.

— Ты сказала Хари, что тебя зовут Дебби, — обличающим тоном заметил вампир. — Дебби через две «б».

Ах, вампирский слух, какая прелесть.

— Да, сказала.

— Ты — это она, да?

— Собираешься заложить меня Хари?

Он бросил взгляд в сторону застекленной стойки, где виднелась лысая желто-коричневая голова тролля, мерно кивавшая в такт айтроду — огромному айподу, предназначенному специально для троллей.

— Нет конечно! — воскликнул он с обиженным видом. — После всего, что ты для меня сделала…

Я кивнула, как будто не ожидала иного ответа, но на самом деле мне стало легче.

Бобби принялся демонстративно разглядывать свои наручники.

— Я пришел сюда навестить папу, — проговорил он. — Жду вот, когда придет охранник и проводит меня, — добавил он, помрачнев от обиды.

Отец Бобби был обычный человек и лежал в обычной палате для людей, только одноместной, класса «люкс», в главном отделении больницы, но, поскольку Бобби был вампиром, ему полагалось сначала пройти через «Надежду». Волшебное серебро предназначалось для того, чтобы не дать ему применять вампирские магические трюки к остальным пациентам клиники, — компромисс, которого добился адвокат Бобби, когда доказал, что, если Бобби запрещают посещать больного отца, это нарушает его «права человека».

— Как папа? — спросила я. — Что-нибудь изменилось?

— Была необъяснимая флуктуация на энцефалограмме. — Бобби стиснул руки, наручники звякнули, костяшки пальцев побелели от напряжения. — Но он так и не вышел из комы.

— Очень сочувствую, — сказала я совершенно искренне, и не только потому, что чувствовала себя некоторым образом виноватой в несчастье, постигшем Алана Хинкли, его отца: оно произошло в процессе «снятия обвинений», когда одна ясновидящая в припадке паранойи подослала ко мне убийц. Я была знакома с Аланом, и он не заслуживал такой участи.

— Неужели Хари не видит, кто ты? — Бобби не сдержал любопытства.

— Тролли не чувствуют магии.

— Значит, они не как гоблины? Не могут сказать, когда вампир пользуется месмой или насылает на кого-нибудь морок?

— Они как гоблины — в том смысле, что магия на них не действует, но гоблины гиперчувствительны к колдовству, а тролли по большей части неуязвимы для него. — Я скрестила руки на груди. — Зато у троллей фантастически острое зрение. За милю разглядят что угодно.

— Но Хари ведь не разглядел, что скрывается за… как это называется? — Бобби бегло обвел скованными руками контуры моих форм.

— Очарование — специальное заклятие, которое меняет внешность, но только с виду.

— Оно немного… — Он умолк и снова оглядел меня с головы до ног. — Я хочу сказать, ты выглядишь просто обалденно, но с такой фигурой невозможно скрыться в толпе.

Я фыркнула:

— Не я выбирала чары. — Потом кивнула на его собственный наряд: — Ты ведь тоже не кажешься скромнягой, правда?

— Мне потом на работу. Смена начинается в десять, и, если прийти уже одетым, это экономит время. И вообще, у меня только одно пальто. — Он окинул кожаное пальто едва ли не смущенным взглядом. — Никак не могу научиться регулировать температуру тела.

Звякнул лифт, я подняла голову, надеясь, что это Грейс или, на худой конец, охранник, который должен был проводить Бобби к отцу, но это оказалась всего-навсего супружеская пара, уходившая из клиники. От светской беседы с вампиром у меня уже все чесалось, а когда у тебя от присутствия вампира все чешется, это плохой признак, особенно если ты заражен «Дубль-В» и зуд — первый симптом приближающегося криза.

— То есть я понимаю, что уже давно пора разобраться, как это делается, — продолжал Бобби, поднимаясь и мрачно изучая недра торгового автомата. — Все остальные соображают за полгода после принятия Дара.

Я прикинула в уме: он принял Дар в семнадцать — наверное, одним из последних перед тем, как был издан парламентский билль о том, что юридическое согласие на превращение в вампира можно давать лишь с двадцати одного года. Вампир навсегда остается таким, каким был в момент принятия Дара, поэтому все кандидаты и соискатели не вылезают из тренажерных залов. Чересчур моложавый вид — это отнюдь не преимущество, особенно для некоторых вампиров, которым несколько сотен лет от роду и которые хотят урвать свою долю славы, но выглядят такими юными, что им и выпивку-то не продают, а рынок мальчиков-жиголо — крайне нездоровое место. Я даже задумалась, не жалеет ли Бобби, что принял Дар в столь нежном возрасте — и вообще сделал это. Впрочем, меня это не касается.

— Я бы на твоем месте не нервничала, — отозвалась я, снова сунула руки в карманы, чтобы не начать чесаться, и уставилась на лифты, дожидаясь, когда же наконец появится Грейс.

— Я по-прежнему работаю в «Голубом сердце», — сказал Бобби, нарушив молчание, и я повернулась к нему. — Альби, новый директор, разрешает мне перед работой навещать папу, и после смены я тоже забегаю сюда на пару часов, когда клуб уже закрывается. Альби — славный парень, он не любит все эти властные разборки и кретинские игры с памятью, как «Тот».

«Тот» — это Деклан, Господин Бобби и глава кровного клана Красного трилистника. У Деклана есть привычка проделывать мерзкий вампирский фокус — похищать воспоминания, а потом возвращать их по кусочку: он делает это со своими подчиненными вампирами по собственной прихоти, ради садистского развлечения. Однажды он сделал так, что Бобби забыл, что его подруга мертва, — пожалуй, такое Бобби не скоро простит.

Бобби посмотрел на меня с вызовом:

— Я ушел из «Кровавого трилистника».

— А, ясно, — я сама не знала, что ему ответить.

— Не мог же я там оставаться — после всего. — Он начал мерить шагами коридор между креслами. — Еще эта сука Фиона считает, что, когда Деклана нет рядом, можно строить мне глазки. Это ведь из-за нее папа попал сюда!

Фиона и есть та чокнутая ясновидящая, которая подослала ко мне ревенантов, — и по совместительству «управляющая делами», то есть дневная заместительница и подружка одновременно.

— Я даже подумал, не подать ли прошение о переходе в другой кровный клан. — Бобби остановился и застыл посреди прохода. — Ну, петицию в Совет Старейшин — чтобы получить другого Господина. Как ты считаешь?..

Я озадаченно уставилась на него. Почему он со мной советуется?

— Не знаю, Бобби. Я слышала, что так можно сделать, но, наверное, надо спрашивать не у меня.

— Я уже разузнавал — тайком, конечно. — В его глазах мелькнул страх. — Не хочу, чтобы Деклан узнал, — уж он-то постарается, чтобы у меня ничего не вышло. Прежде чем подавать петицию, надо заручиться согласием другого Господина, — тогда Деклан не сможет возразить, если меня сразу возьмут, — ну, или сможет и получит какую-то компенсацию, но я все равно уйду.

— Кажется, тебе стоит поговорить с другими старшими вампирами, — проговорила я, снова покосившись на лифты.

— Само собой, первым делом я пошел бы к Альби, — продолжал Бобби, — но он все время говорит, что не хочет переманивать чужих вампиров. Даже Дар никому давать не хочет! Говорит, у него и так хлопот полон рот — надо же управлять «Голубым сердцем».

Я поймала себя на том, что чешу шею, и с усилием опустила руку, с тоской думая о том, когда же придет Грейс. Может быть, если попросить Хари, он смилостивится и даст мне таблетку джи-зава… Надо только попросить очень-очень вежливо или очень-очень отчаянно.

— Понимаешь, — Бобби пригладил ладонью волосы, наткнувшись пальцами на серебряный обруч, — у меня никак не получается поговорить с другими Господами. Я или здесь, или на работе в «Голубом сердце». Они продают билеты на каждые пятнадцать минут, — тоже мне, нашли конвейер! Приходится кусать клиенток одну за другой, без передышки, а другие вампиры завидуют, считают, будто это такой вампирский рай, а я трачу столько сил на то, чтобы клиентки ловили полный кайф от каждого укуса, что иногда даже поесть толком не успеваю и к утру все равно голодный!