Великий магистр (СИ) - Грушковская Елена (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Робертина на свободе окрепла физически и смогла досидеть свой срок. Возлюбленного она так и не нашла. Но, по крайней мере, она выжила, а потому я не считаю, что устроил всё это совсем уж напрасно.
6.8. Хорошая девушка Сьюзен
Я отсидел уже два года, когда началась война между Орденом и «Авророй». Через некоторое время меня вызвал к себе начальник тюрьмы и предложил досрочное освобождение — при условии, что после короткого курса восстановления физической формы я сразу же отправлюсь воевать: у них не хватало бойцов. Я подумал: с одной стороны, выйти на свободу было бы неплохо — мне осточертели эти стены и медленное угасание на кроличьей крови, а с другой — на войне меня могли убить. Что лучше: впасть в анабиоз в Кэльдбеорге или погибнуть в бою? Какую смерть предпочесть?
Подумав и взвесив, я выбрал войну. Если мне суждено умереть, так уж лучше умереть свободным.
Повоевать мне довелось восемь месяцев. За это время я не получил сколько-нибудь серьёзных ранений и уже начал считать себя везунчиком, но благосклонность фортуны закончилась: в небе над Аляской парни из отряда «чёрные волки» отрубили мне крылья.
Одно крыло было отсечено у самого основания, второе — до половины. Бесконечные секунды свободного падения и — удар.
Очнулся я от боли. Кажется, на мне не осталось живого места. Падал снег, заметая меня, и я попытался отгребать его уцелевшей рукой.
Куда ползти? Я не мог сориентироваться. Метель мешала небо с землёй, север с югом, верх с низом. Я напряг все чувства, но, видимо, перестарался и потерял сознание снова.
Снова меня разбудила боль. Она, как мой хранитель, не давала мне отключиться и замёрзнуть в снегу. Кажется, обе ноги были сломаны.
Левая рука тоже оказалась сломана, и только на правую я мог кое-как опираться, чтобы продвигать своё тело. Похоже, я лежал на какой-то дороге. Как там у Шекспира? «Коня, коня! Корону за коня!» А я отдал бы всё за снегоход.
Возможно, у меня были и какие-то внутренние повреждения. Как чувствует себя отбивная котлета? Наверно, так же, как я.
Я полз с передышками. Боль не позволяла делать долгих усилий, но я уловил запах человеческого жилья и держал курс туда. Сколько я полз? Не знаю. Ночь не кончалась. Ну, всё правильно. Я же за полярным кругом.
Маленький городишко, нет, скорее даже посёлок. Ближайший дом…
Её звали Сьюзен, и она говорила по-французски — на моё счастье, потому что с английским у меня обстояло значительно хуже. Румяные от мороза щёки и блестящие тёмные глаза, полные испуга — вот что я увидел в первую очередь. Учительница в единственной школе посёлка. Да, как Лёня.
Обледеневшей рукой я стиснул её ручку с телефоном: она хотела вызвать спасателей. Я покачал головой.
Она жила одна. Лёжа на полу в её гостиной, я как мог, убеждал её никого не вызывать и вообще никому не сообщать обо мне. Собрав остатки сил, я применил психическое воздействие. В тепле я расслабился и отключился…
И снова боль привела меня в себя. Сьюзен накладывала мне шины на ноги, соорудив их из ручки от швабры, каких-то реек и дощечек. Шоколадного цвета волосы рассыпались по её плечам и шелковисто блестели. Мне так захотелось их коснуться, что я не удержался, протянул руку и ощутил их между пальцами.
— Я знаю, кто вы, — вдруг сказала она. — Вы хищник.
Однако, это был сюрприз.
— И как давно ты знаешь?
— О хищниках? Уже год. Я состою в «Авроре» и готовлюсь стать одной из вас.
Значит, я попал в дом потенциального врага? Неплохо. Интересно, она знает, что я — из Ордена?
— Послушай… Мне нужно отлежаться. Скоро я буду как новенький.
— Я знаю, — ответила она, серьёзно глядя на меня тёмно-карими глазами. Ей очень шло быть серьёзной.
Нет, я не мог обманывать её… Этот милый носик и невинный бутончик губ не заслуживали такого отношения.
— Я твой враг, милая Сьюзен. Я из Ордена.
Коготь был у меня на цепочке на шее, как у всех бойцов. Это — чтобы не потерять с пальца.
— А ты переходи в «Аврору», — предложила она.
Как ни было мне хреново, но я не удержался от смеха.
— Ну ты и сказала… С какого перепугу я должен перейти? Всю жизнь был в Ордене, а тут вдруг…
А Сьюзен стала расписывать мне, чем «Аврора» лучше Ордена, по её мнению. Там мне не придётся убивать людей: донорскую кровь можно получить в «пунктах питания». Можно устроиться на нормальную, легальную работу и быть полезным членом общества — как «Авроры», так и человеческого.
— Что ж ты так агитируешь меня? — усмехнулся я. — Какое тебе дело до меня, красавица?
А она ответила:
— У тебя глаза… человеческие.
М-да, вот так новость… Уже несколько десятилетий я вампир, и глаза у меня должны быть, соответственно, вампирские, а оказывается — человеческие.
— Да, у тебя холодная кожа и клыки, есть крылья, но глаза — как у человека, — сказала она.
Я ощутил в лопатках боль.
— А вот тут ты ошиблась… Крыльев у меня больше нет. Их отрубили члены восхваляемой тобой «Авроры».
Она растерянно умолкла.
— Ладно, — сказал я. — Лучше помоги мне взобраться на этот диван… На полу жестковато.
В сущности, а Орден чем хорош? Они всю дорогу презирали меня, ни во что не ставили, потому что я слегка надул их со вступительным даром. Засадили в Кэльдбеорг, а потом призвали: дерись за нас! И я пошёл драться, как истинный патриот своей родной организации… Без крыльев остался. Гм, интересно, будут они платить мне пособие по инвалидности?
Я пролежал у Сьюзен десять дней, и все эти десять дней она заботилась обо мне, как родная мать. Может быть, я поправился бы значительно скорее, если бы не голодал — ну, не хотел я кусать её! Рука не поднималась… то есть, точнее сказать, пасть не открывалась на её белую изящную шейку. Это было бы плохой благодарностью за её заботу. Я терпел… И когда мог, и когда уже не мог. А потом она принесла мне большую кружку крови. «Откуда?» — мысленно спрашивал я её.
На запястье у неё была повязка.
— Ты что?.. — прохрипел я.
— Пей, — сказала она, поднося кружку к моим губам.
Учуяв запах, я забыл обо всём.
Конечно, этого было маловато, чтобы как следует насытиться, но всё лучше, чем ничего. Мне малость полегчало, а вот она, побледневшая, устало опустилась в кресло. Кровопотеря давала о себе знать.
— Слушай, милая… Не делай так больше, ладно? — сказал я. — Я потерплю как-нибудь.
— Ничего, — пробормотала она со слабой улыбкой. — Тебе это нужно… Чтобы поправляться.
— Не вздумай, — повторил я. — Столько, сколько мне нужно, ты всё равно не нацедишь. Брось эту затею.
Но и на следующий день она принесла такую же кружку. При этом она еле держалась на ногах.
— Прекрати это, — потребовал я. — Я не прощу себе, если ты умрёшь от кровопотери.
Откуда в ней было столько самоотверженности? Зачем она отдавала мне свою кровь? Мне, чужому, да ещё и врагу? Хотя, какой я теперь уж враг… Не знаю. И я ничего не мог дать ей взамен.
А она вдруг попросила:
— Пожалуйста, обрати меня.
— У тебя же вроде и так это запланировано, — удивился я.
— Долго ждать. Я хочу сейчас.
— Зачем тебе это вообще? Что такого ты в этом находишь, что так стремишься стать хищницей?
Она упрашивала, но я отказался. Пусть это делает кто угодно, только не я.
Кое-как я всё-таки поправился. Переломы срослись, раны зажили, только крылья новые не выросли. Отлетался я. Всё.
6.9. Козочка
Сью спала, когда я уходил ранним утром. Я тихонько поцеловал её в лоб… Не проснулась.
Я крепко задумался: как мне отсюда выбираться — без крыльев-то? Подумал… и пошёл пешком.
Потом пешком идти надоело, и я угнал машину. Куда я держал путь? А куда глаза глядят. Я на всё забил. Всё достало. Просто путешествовал — ну, или бродяжничал, если быть точнее. Устав от всего, я не искал ничего конкретного. Просто шёл… ехал… шёл… снова ехал. Охотился. Спал, где придётся. Любовался природой.
