Серый Волк – зубами щёлк (СИ) - Минаев Дмитрий Николаевич (библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Кто вы и по какому праву находитесь во владениях Аш-Кийшарра лайпара Урт-Илемского? – подбоченясь, выехал вперёд молодой разодетый табир.
Тоже орёл, нацепил на себя, как красна девица, расшитого барахла, а доспех надел блестящий тонкий. Или нет?
– Нэб, это что на нём – имперский парадный?
– Ага, – подтвердил тот мою догадку.
Хы, и куда он в таком облачении? Оно ж протыкается пальцем, если его хорошенько смазать вазелином. Шут гороховый!
– Ты сам-то, чей будешь?
– Что?
– Говорю, чей ты шьяр?
Шьяры у табиров были чем-то вроде шутов, вот только забавы с ними были порой слишком жестокими. Ничего не поделаешь, ханы развлекаются, как умеют.
Побелев, юноша схватился за меч, но, не успев его выдернуть, полетел на землю. Кто-то из его отряда выхватил сабли, другие потянулись за луками.
– Стоять! – гаркнула я по-табирски, – Кто дёрнется, положу всех нахрен! – это я уже по-своему, по-леворски. В подтверждение моих слов светлый и тёмный клинки сверкнули на солнце.
Ора добросовестно перевела и тут же напустилась на степняков. Опять послышалось "ильчирайя", "тапасьи дети", "придурки". В общем: "Стоять! Бояться! Не то грозная воительница порвёт вас, как Тузик тряпку!" Табиры застыли, хлопая глазами. Даже своему предводителю не сразу пришли на помощь.
Так мы и стояли, пока мимо проходил караван: кучка кочевников, а напротив я с парящими в воздухе кинжалами. Поднятый с земли олух, оказавшийся младшим сыном Аш-Кийшарра, хмурился и скрипел зубами, но больше не дёргался.
Наконец последняя телега миновала ледяной мост.
– Поехали, – бросила я Нэбу и Оре.
Те, как ни в чём не бывало, остались на месте.
– Вы! Вперёд!
Нэб двинулся первым, за ним, получив мой недовольный взгляд, – Ора.
Думала, мальчонка решит попытать счастья, стрельнув нам в спину, но нет, обошлось. Значит – не безнадёжен.
Груз без приключений доставили к озеру. Тут-то и начались новые проблемы. Имперцы хотели, чтобы обмен произошёл на вес один к одному, как за нормальное железо, а я один к четырём, потому что то дерьмо, что у них, и на хрен никому не нужно. Не знаю, как Лорт, а я едва горло не сорвала.
– Не возьмёте один к четырём, в следующий раз будет один к пяти! Посмотрим, кто больше выиграет! Глядишь, вместо вас будут другие.
– Почему это? – удивлённо воззрился на меня юноша.
– Ну вы-то будете гнить в тюрьме! Там и торгуйтесь на здоровье!
– Нирта, это прямо грабёж какой-то, – чуть не заплакал роверец, – в империи нигде нет таких цен.
– Мы не в империи.
– Всё равно, больше чем на один к трём согласиться не могу. Мне таких полномочий не дали!
– Согласна!
Всё равно этот гад меня обжулил, ведь первая партия в три мешка ушла один к одному, за пучок в пять прутов… А, может, в шесть? Но потом точно пошло по пять за мешок. Может, и тут меня обдурили?
Через пару дней мы провернули ещё одну такую же сделку. Как и в предыдущий раз "карандаши" покидали вниз прямо с обрыва. А то блоки-фигоки, ну их к лешему эти эллиенские заморочки.
Эрвендилтоллион только головой качал:
– И куда вам, Ола, эти железяки?
– Замок буду ремонтировать.
Милларман тоже заинтересовалась, куда я вожу добытые песок и камни. Ну что ж, я секрета из этого не делала. Имперцам продаю. А ей можно? Никаких проблем. Пусть едет и торгует, но мне за проезд по нашему правому берегу по серебряному левору с каждого мешка. Так она могла беспрепятственно доехать до ближайшей надвратной башни. Той самой, через которую в своё время прорывались драдмарцы.
Ханша же поступила по своему: то ли наперекор мне, то ли жадность её одолела. Чтобы не платить мзду отряд Чойба… он как всегда оказался крайним… двинулся по противоположному берегу реки. До имперских владений эти десять повозок… понятия не имею, сколько на них было мешков, всё-таки наши четырёхколёсные, а их – двух… доползли благополучно. Все их неприятности начались потом.
Сначала отряд не хотели пускать на роверскую территорию, потом потребовали уплатить пошлину, затем какие-то ушлые купцы предложили отдать им весь товар чуть ли не даром. Был бы с отрядом ханши Тануб, может всё обернулось куда лучше, но после той стычки в шатре толстый имперец как в воду канул. Испарился без следа. А ведь джеха так хотела побеседовать "по душам" со своим первым советником… теперь уже бывшим.
Да-а, даже Чойбилрит был согласен, что толстяк сторговался бы лучше, а так за весь товар табиры получили четыре золотых. За вычетом всех пошлин, права на торговлю в пределах империи и прочее, и прочее… Так, общее количество мешков, Чойб не знал, а сколько в каждой арбе я сама спросить не удосужилась. Но пусть будет по четыре, это уже сорок. И четыре золотых – по одному за каждый десяток. Выходит за каждый бурдюк по восемнадцать серебрушек. По-моему, это грабёж средь бела дня, хотя им одним дело не ограничилось.
Уже на обратном пути отряд Милларман натолкнулся на воинов Тархурабана-джеха. Подозреваю, они специально ждали момента, когда соседи будут возвращаться с деньгами. Напали тоже не сразу, сначала началось с препалки. Слово за слово. Что, мол, тут ездите по чужой территории, налоги не платите. Чойб, который сам был на взводе, их послал, и закипела схватка. В ход пошли мечи, копья и луки. Амалат потерял четверых своих. Ыйшаб был тяжело ранен, Эйюр умер уже после, в становище. Из других родов погибло ещё шестеро, многие получили ранения, порой достаточно тяжёлые. Виноват во всём, естественно, оказался сам Чойбилрит, как будто это он сам вызвался вести караван, подрядился быть купцом, выбрал рискованный маршрут и напал на воинов Тархурабана.
Но не это переполнило чашу терпения старого вояки. Незаслуженные упрёки ханши ещё можно было стерпеть, в конце концов, на то он и подчинённый, но когда его род в очередной раз раздёргали, переманив почти всех воинов, бывший тапасур не выдержал. Так его всё это достало!
Мы как раз занимались во дворе. Я с Эпширом, а Чак с остальной ребятнёй.
– Нирта, едут! Посольство ханши! – выкрикнул дозорный, – С ранеными!
Странно. Мы остановили тренировку.
Первым во двор въехал Чойбилрит. Увидев, чем мы занимаемся, он удивился, но, заметив меня, соскочил с тачпана и выхватил меч. Сделал он это, не произнеся ни слова, достаточно резво. Так что ничего удивительного, что мы с Эпшем среагировали соответственно. Встали в боевую стойку, охватив табира в клещи. Я зашла справа, мой наставник – слева. Тем удивительнее было, что произошло дальше.
Воин повалился на колени, держа саблю на вытянутых руках и, согнувшись в поклоне, положил её к моим ногам. При этом он произнёс какую-то фразу, но я толком не разобрала. "Даю", "джеха", "меч", "тебе". После этого кочевник так и застыл, уткнувшись лбом в снег.
Вот же засада, когда Ора нужна, её днём с огнём не сыщешь. Метнулась взглядам по лицам окружающих. О-о, вот кто мне поможет:
– Юся, что он сказал?
– Приисяк.
– Че-его?
– Присяк вам, джеха, давал.
Присягу значит. Что ж. Я подняла с земли саблю.
– Встань, амалат Чой…
– Чойбилрит, – пришла мне на помощь Юся.
– Чойбилрит, – эхом повторила я.
– …аш Чойбар (из рода Чойбар), – подсказал сам амалат, вставая с колен.
Тогда не сообразила, а ведь раньше главы степных кланов мне не присягали, я их сама назначала. Чойб стал первым.
Воин поднялся.
– Что ж, давай посмотрим твою амалу.
Юся перевела. Амалат, враз постарев на двадцать лет, молча указал рукой на группу приехавших вместе с ним кочевников. Двух раненых, чудом державшихся в седле, бедолагу, болтавшегося на носилках, протянутых меж двух тачпанов, безрукого калеку и двух мальчишек. Ещё с ними были две молодые женщины, как оказалось с грудными детьми.
– Что, и это всё?
Чойб угрюмо кивнул.
Ёшкин кот! Не сдержавшись, я выдала целую тираду непечатных выражений, преимущественно на табирском. Амалат, размахивая руками, что-то горячо принялся объяснять. Юся не успевала переводить, в спешке безбожно коверкая слова.
