Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Если пойдем на восток через лес, рано или поздно выйдем на Старый тракт, правда, дальше от Велижа, чем хотели, — маг провел пальцем по засаленной бумаге. — Можно взять севернее и свернуть позднее, пройдем почти, как намеревались. Но заденем край Лихих болот.
— Но нам все равно придется пройти через это, — Михей не отрывал взгляда от хутора.
— Мы не можем повернуть назад, — резонно ответил маг. — Пройдем вдоль огородов, — он указал налево, — или мимо вон тех сараев, — кивнул вправо.
— Чем короче, тем лучше, — вырвалось у меня.
— Тогда огороды, — парень сложил карту и выдохнул.
Я видела, как ему на самом деле не хочется туда идти. И понимала. Проказа заразна и неизлечима, люди от нее гниют заживо. Но передавалась она через прикосновения — либо к самому больному, либо к его вещам. Я спрятала руки в карманы, поводья натянулись, лошадь качнула головой.
Хутор оказался большим, но огороженным лишь частично. Частокол, поначалу возвышавшийся над моей головой чуть ли не на локоть, через сотню шагов едва достигал макушки, а еще через две сотни сошел на нет. С той стороны хутора нападения не ждали, только со стороны леса.
Огороды все тянулись и тянулись. На некоторых стояли пугала в расползающейся одежде и сгнившими тыквенными головами, на других картофельная ботва уже успела пожелтеть и сложить стебли. Убирать урожай было некому. И это было странно. Проказа — не чума, она не способна выкосить город за сезон, проказа подбирается неспешно, тихо и, на первый взгляд, почти незаметно. Она разъедает кожу, мышцы, внутренности, но в большинстве своем оставляет человеку разум. Она жестока, но не стремительна. И, тем не менее, огороды зарастали лебедой, кабачки гнили на грядках, ветки ломились от поспевших яблок. Несколько человек заболели, а остальные, что — разбежались?
Солнце поднялось высоко, туман стал отступать. Со стороны домов не доносилось ни звука, скотина молчала, люди не появлялись.
— Как на погосте, — поежился Михей.
«Так и есть», — хотелось сказать мне, но сухие губы словно склеились. Слова стрелка оказались пророческими. Последний надел остался позади, и мы уже выдохнули с облегчением, когда…
— Смотрите, — нахмурился Рион, указывая рукой вперед.
Сперва я даже не поняла, на что, заметила только мух. Целый рой насекомых, облепивших что-то непонятное. Большое и корявое. Неподвижное, но из-за копошащихся мух казалось, что оно живое, что оно сейчас неловко шевельнется и встанет. Рион зажал рукой рот, а Михей не выдержал и, подняв арбалет, нажал на спуск. Не знаю, зачем, думаю, стрелок и сам этого не знал. Болт ушел в кучу, мухи взлетели, словно облако, состоящее из черных жужжащих точек.
— Эол, — маг сглотнул, а я вдруг почувствовала острый позыв тошноты.
В траве лежал отряд, с десяток или больше мужчин в полной амуниции и при оружии, некоторые не успели даже слезть с коней, так и умерли верхом, повалившись в траву вместе с животными. И это проказа? Ищите дураков, что в это поверят.
Целый разъезд! Ни на одном нет и следа болезни. Да, что же тут случилось?
— Почему они в красном? — спросил стрелок.
Риона вырвало. Почувствовав, как к горлу поступают остатки завтрака, я отвернулась
— И почему на гербах …
— Заткнись, Михей, — маг выпрямился. — Какого дасу мы пошли здесь?
— Думаешь, с другой стороны лучше? — пробормотала я, хотя еще секунду назад сама хотела задать этот же вопрос.
— Уходим, — прокашлявшись, сказал маг и, схватившись за поводья мерина, побежал вперед.
Никто больше не задавал вопросов. Мы просто убегали, пока еще упорядочено, без паники, попеременно оглядываясь на покойников, на которых снова опускались мухи, покрывая живым шевелящимся ковром.
Через пятьдесят шагов бежавший впереди чаровник споткнулся и едва не упал. Мерин, рысивший следом, опередил его на полкорпуса, прежде чем натянувшийся повод остановил коня. Я едва не уткнулась носом Риону в спину, Облачко всхрапнула, за спиной выругался Михей, длинно и заковыристо. Никто из нас не решился обойти застывшего мага.
В густой луговой траве лежала семья. Мать, отец и две дочери. Тела скрючены, лица перекошены от боли. Женщина прижимала к себе девочек, лет пяти и семи. По их распахнутым глазам ползали насекомые. Мужчина с серповидным ножом в руке, умер в шаге от них.
— Не похожи они на прокаженных, — пробормотал стрелок, невольно зажимая нос.
— Наверняка, когда появилась болезнь, многие пытались уйти, — с сомнением ответил маг.
Густая трава качнулась, то скрывая, то показывая обезображенные страданием лица. От чего бы они ни умерли, это было жутко больно. Почему они здесь? Куда сорвались без вещей и провизии? И как умерли?Хотелось скорее уйти и не видеть детских сморщенных лиц. Мертвым не поможешь, а догадки не стоят и ломаного черня. Рион отвернулся первым, на этот раз содержимое желудка не удержала я.Уходили быстро, в молчании, нарушаемым лишь стуком копыт и негромким шепотом Михея, решившего вспомнить все известные молитвы.
— Эол спаси, сохрани, огради, не отвернись…
А я пожалела, что мы не выбрали другой путь, и не только сейчас, а вообще. Где-то в нашей жизни мы явно свернули не туда.
До самого заката шли без остановок, едва замечая меняющийся пейзаж, поля, покрытые так и не пожелтевшей, а сразу начавшей гнить, травой. Шли без перерывов на еду, пока вдали не заблестело красным светом садящегося солнца черное озеро.На карте эта местность была обозначена двумя простыми словами «Лихие болота», и никакого разделения на озера, пруды, топи. Видимо, некому было рисовать более подробную карту.
— Я не понимаю, — первым не выдержал стрелок. Но ему никто не ответил, Рион разводил костер, я стреноживала лошадей. — Не понимаю, кто их убил.
— Не кто, а что,— поправил ученик мага, но на этом его разговорчивость и закончилась.
— И что? Не проказа же. Видал я проказу, погана болезня, скажу я вам, дядька Скорох кишки все выблева…
— Хватит, — рявкнула я. — Не проказа, ясно? Не знаю, что, но… ради Эола замолчи, Михей.
И он замолчал. Все замолчали, и когда кто-то открывал рот, чтобы задать вопрос и выпустить кота из мешка, остальные так смотрели на него… Я на Риона, маг на Михея, стрелок на мерина, и так по кругу.
Но долго так продолжаться не могло, это как завязывать дырочки на мешке с мукой, не успеешь залатать одну прореху, а уже сыплется из другой. Но что мы могли сказать? Сидеть и пугать друг друга предположениями? И оглядываться в страхе, боясь, того, что неведомая опасность последовала за нами, и поутру у костра останутся сидеть три трупа?
— Как все-таки они умер…— снова начал стрелок.
— Знать знаки мало, — перебил его сидящий на земле Рион. — Надо уметь их применять.
— Что? — не понял Михей. — Их убили магические знаки?
— Не знаю, — спокойно ответил маг,
— Но мы должны…
— Что? — скривилась я. — Поговорить о покойниках? Или то, как быстро их сожрут насекомые и звери?
— Раз едят, значит, дело не в болезни, лесные твари куда умнее людей, — покивал Михей. — Кто же их убил? Крестьян и целый разъезд при оружии?
— Не знаю, — повторил маг. — И вряд ли смогу узнать, даже для того, чтобы ты, наконец, заткнулся. — Стрелок отвернулся, а Рион продолжил: — Магические знаки — это не просто картинка…
— Хочешь провести урок? — нахмурилась я, не то чтобы у меня были возражения, просто все устали, и больше всего на свете хотелось лечь, закрыть глаза и не увидеть в этой тьме мертвецов.
— А ты предпочитаешь обсуждать с Михеем трупы? Только скажи, и я вас оставлю.
— Пока нарисуешь все твои знаки, без головы останешься, — буркнула я, отпивая из кружки травяной отвар, единственное против чего не протестовал желудок.
— Айка, ну какая же ты, — маг не сразу смог найти подходящих слов, — стервь.
— Точно, — поддакнул Михей, и тут же, словно это все объясняло, добавил: — Водянка.
Получилось излишне серьезно, оттого сильно походило на правду.
