Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей (СИ) - Шихматова Елена
Боится он по-настоящему, — ответила ему Амалия, — думаю, он говорит правду: на фанатика он не похож, а вот на человека, дорожащего собственной жизнью, да.
Хорошо, тогда почему мы движемся какими-то зигзагами?
Мы движемся вдоль дороги, Абдаб вряд ли может с первого раза сориентироваться, находясь над дорогой в воздухе, как ее пересечь напрямую, так что тут нельзя его винить.
Если бы это не отнимало время! — посетовал князь.
Никто и не говорит, что это хорошо, потому что, во-первых, мы теряем время, а во-вторых, это здорово выматывает Сайдару.
Да, — согласился Дан, — видите тот зеленый островок? Мы спустимся ненадолго. Сайдаре надо немного передохнуть, а мы пока расспросим нашего проводника о Кхабаде.
Князь Дометьян нахмурился, но не сказал ничего не против, прекрасно понимая, что если птица рокха упадет где-то над городом, или еще раньше, над этими зыбучими песками, то ничего хорошего в этом не будет. Все-таки не таких уж и больших размеров она была, чтоб так долго нести на себе троих человек.
Едва они спустились и Сайдара, довольно растянулся на земле, и, пригреваемый солнышком, с блаженством закрыл глаза. Абдаб меж тем подполз к краю островка и сжался в комок, он с ужасом смотрел на троих иноземцев. А ведь это почти конец пути. Что его ждет теперь? Словно читая его мысли, Дан ответил на его неозвученный вопрос, но не сразу.
Абдаб, значит, впереди Кхабад, главный город, где правит патир. А всего патиров, получается, пятеро?
Тот кивнул, неотрывно смотря на странные серебряные, ярко блестящие на солнце волосы Данислава.
Значит, Союз Пяти Мужей — это союз пяти патиров. Что из себя представляет Кхабад? Насколько велик дворец патира? И где он, в центре?
Да, в центре, дворец патира просто огромный, самый большой из всех дворцов, и город тоже очень большой.
Как охраняется дворец? Есть какая-то стена вокруг него?
Да, есть, но насколько многочисленна охрана дворца, я не знаю, клянусь вам!
Я тебе верю, Абдаб, а теперь скажи: где живут рабы во дворце? В каком-то конкретном месте или они разбросаны по всему дворцу?
Э-э рабы всегда там, где они нужны, тем более сейчас день, они все заняты поручениями.
Хорошо, теперь скажи касаемо новеньких рабов: как быстро их определяют на места? Может, есть какое-то место, где их держат первое время?
Я… не знаю, господин, у меня в семье только один раб, мы больше не можем себе позволить, а в больших домах я никогда и не был! Но, говорят, что рабов, если покупают, то сразу для каких-то конкретных целей.
Ладно, я понял, хотя, наверно, это очевидно, что специальной программы адаптации рабов в новой среде у вас нет.
Абдаб не понял и половины того, что он сказал.
Как именно охраняется дворец? — продолжила допрос Амалия. — Есть ли там катапульты, лучники — дежурные на той стене, которой защищен дворец?
Патрульные на стене есть, с луками. А насчет катапульт, я тоже точно не знаю, но говорят, их там не меньше десяти! И да, та стена выше даже, чем городские стены.
А это хороший ориентир! — заметил Дан. — Не нужно и определять, где центр города.
Да, а еще это хорошая возможность полетать с маневрами уклонения от камней, пущенных из катапульт, и, наверняка, эти камни начнут летать еще на подлете к городу! — посетовала Амалия.
Значит, придется сразу набрать хорошую высоту. Только сначала, господин князь, дайте мне ваше кольцо. Я наложу на него магическую защиту.
А я могу продемонстрировать, что именно она из себя представляет, — сказала Амалия и, как только князь передал Дану кольцо, сказала. — Бросьте в меня кинжал!
Что?!
Не бойтесь, бросайте!
Но…
Да все в порядке, я знаю, что говорю. Ой, ну хорошо, тогда я…
Амалия подняла камень с земли и запустила им в Сайдару, тот даже не приоткрыл глаз, а камень отскочил от невидимой стены.
Конечно, ту повязку на лапе, которую соорудили древни, трудно назвать кольцом, но принцип защиты тот же.
Поразительно, и он тоже это просто вспомнил?
Да, — ответил Дан за Амалию и вернул перстень князю Дометьяну, — он защитит вас от любого воздействия, ненаправленного магией.
Наверно, это здорово? — спросил князь.
Здорово забывать себя? — мрачно ответил ему Дан. — Ладно, поговорим о более насущном деле. Значит, летим, как и решили, на большой высоте, потом, когда уже будем над дворцом, спустимся на какой-нибудь балкон и будем действовать по обстоятельствам.
А это «спустимся», — уточнила Амалия. — ты имеешь в виду себя и господина князя?
Дан ничего не ответил, просто посмотрел на нее.
Я поняла, у тебя на лице написано: «А ты как думала?» И все-таки, если Сайдара поднимется вверх, то он не сможет сразу к вам спуститься.
Амалия, без обид, но господин князь умеет орудовать мечом, я могу воспользоваться магией, а как планируешь сражаться ты?
Амалия нахмурилась и, сложив руки на груди, угрюмо сказала.
Напоминает мои собственные слова Анне и Модесту, когда они рвались освобождать Лиана и господина Вителлия.
Что ж, значит, я рассуждаю здраво, и ты, как никто, должна понимать это.
Он прав, Амалия, — согласился с ним князь Дометьян, — и, Дан, ты можешь звать меня дядей, а не господином князем.
Э-э, спасибо, конечно, но мне, наверное, сначала надо привыкнуть к этой мысли.
Вот и привыкай, начав говорить.
А что насчет этого? — спросила Амалия, она не указывала конкретно, но все и так поняли, что речь идет об Абдабе.
Пусть остается тут! — отрезал князь Дометьян, но Дан покачал головой.
Он не сможет выбраться с этого острова и просто умрет здесь.
Я оплакивать его не стану!
Абдаб с ужасом посмотрел на князя Дометьяна, прекрасно понимая, что его слово может быть последним, но Дан вновь возразил ему.
Нет, мы не убийцы. Поэтому мы подбросим его до дороги.
Ну да, а он побежит в город и сразу доложит о нас!
Даже если и так, пока он добежит до города, мы, скорее всего, будем уже возвращаться, в лубом случае, о нашем прибытии все уже и так будут знать.
С этими словами Дан подхватил Абдаба воздушным потоком и с силой отбросил к дороге, тот заверещал, но приземлился точно в нужном месте. Не взирая на боль от ушибов, полученных при падении, парень вскочил и бросился в противоположную от города сторону, в душе не веря в то, что остался жив. А Дан позвал Сайдару.
Кхабад окружала двойная стена, между первой и второй стенами находились катапульты. Солдаты, дежурившие на стенах, были предупреждены о возможном появлении в городе гигантской птицы, но, так как Сайдара поднялся очень высоко, они видели только странную точку в небе, поэтому никто из них не поднял тревогу. Меж тем среди граждан Кхабада уже ходили слухи о посланнике Алины, который их всех уничтожит. До рабов идея об Освободителе еще не добралась, но она, в отличие от первой новости, из капли постепенно превращалась в настоящую волну, грозящую при таких темпах роста в будущем стать настоящей угрозой. Разговоры рабов пока оставались тайной для их хозяев, а значит, оценить масштабы грядущего течения пока никто из руководства на местах не мог.
Кхабад был действительно большим городом, удобное расположение давало ему доступ к воде — через город протекала река, и это не считая подземных источников, наполняющих водой многочисленные колодцы, плюс в центре города располагалось маленькое проточное озеро, на прилегающих к нему землях люди выращивали различные культурные растения. Возвышенность, на которой располагался город, открывала вид со всех сторон, давая знать о приближении неприятеля. Тяжелого песка вокруг было крайне мало, больше нормальной земли и протяженных участков плодородной почвы. Кхабад растянулся на несколько километров в длину и в ширину, представляя собой настоящий город-государство, чем он и являлся, а его правители именовали подчиненные поселения предместьями.
Получив утром странное сообщение из пограничного поселения, патир Сахаб отнесся к нему крайне несерьезно и легкомысленно, для десятилетнего патира игры и веселье были куда предпочтительней, чем возня с государственными проблемами. Правящую элиту это устраивало, а простые люди прекрасно знали, что и у стен есть уши. В лицо патиру и те и другие мило улыбались, благодаря его за то, что он осветил своим присутствием грешную землю. Единственный, кто не стеснялся показывать патиру свое снисходительное к нему отношение и даже легкое презрение, это был военачальник Хабир, который служил еще при отце мальчика. Предыдущий патир и почти вся его семья трагически погибла год назад. Патир вместе с семьей прогуливался по реке за городом — но судно село на мель и дало трещину — до берега было рукой подать, однако спастись никому с того корабля не удалось, все утонули. Пройти вброд из-за сильного течения не представлялось возможным. Из-за этого течения и небольшой глубины мало кто рисковал здесь плыть, как правило, рабы тащили суда волоком по земле, однако после дождей, уровень воды в реке значительно повышался, как и в те дни. Судно село на мель днем, и почти сразу, словно злой рок преследовал патира, началась сильная гроза, рабы не успевали вычерпывать воду с нижней палубы, а мощный ветер подхватил корабль и понес дальше, прямо к водопаду. В тот день маленький Сахаб остался дома из-за болезни, к вечеру став единственным наследником престола. Что только не говорили о том роковом случае. Говорили, что кто-то специально подстроил это, сговорив патира проплыть проблемный участок. Кто-то просто решил, что это воля свыше, страшное наказание за что-то, возможно, не только патиру, но и всему народу северных земель.
