Времена звездочетов. Наш грустный массаракш (СИ) - Бушков Александр Александрович (книги читать бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
– Я не моралист, – усмехнулся Сварог. – Думаю, на вашем месте я поступил бы точно так же, если между нами, мужчинами...
Гарн облегченно вздохнул:
– Тем лучше. Шинилла, я уверен, обо всем довольно быстро узнала, но ее – да и меня – такое положение дел полностью устраивало. Пару лет продолжались самые тесные отношения, потом я познакомился с Айлой, и они постепенно стали затухать. Верайтила очень обижалась. А там и Шторм грянул... Но вы, наверное, и так все знаете?
– Ну что вы, Гарн, – сказал Сварог. – Вас вовсе не изучали под микроскопом. Об Айле Канилла Дегро узнала совершенно случайно... Возможно, следовало забрать к нам эту очаровательную дикарку, не усмотрели...
– Пожалуй, хорошо, что обернулось именно так, – почти не раздумывая, ответил Гарн, – Нехорошо так говорить, но все же... Она была славная девочка, мне жаль, что она погибла, но если бы она оказалась здесь, получились бы излишние сложности. Это не душевная черствость, что-то другое...
– Это то, что называется «жизнь на грешной земле», – понятливо кивнул Сварог. – Иногда все так причудливо запутывается... Ладно, оставим это. Это все, что вы можете рассказать о лайранцах?
– Пожалуй... Что еще? Да, был еще один уникальный случай. Одна дикарочка исключительно благодаря собственным трудам сделала неплохую карьеру и даже приобрела некоторое состояние. Она была служанкой – и не только одного эксцентричного миллионера. Он умер. Обычно наследники либо оставляли лайра-нок в прежнем качестве, либо преспокойно продавали!
Это делалось совершенно легально. Только наследники этого фабриканта были членами общества за отмену рабовладения. Появилось и такое, действовало исключительно в рамках закона, пыталось доказать, что это низко – держать в рабах и рабынях людей, не отличавшихся от нас ни внешностью, ни умственными задатками. Общество было немногочисленное, особых успехов не добилось: рабовладельцы его брезгливо игнорировали, а остальным, никогда с рабами не сталкивавшимся, было, в общем, наплевать. Хотя среди образованной молодежи хватало сторонников антирабовладельческих идей. Среди подобных бунтарей, увлеченных какой-то идеей, попадается самый разный народ, от мирных идеалистов до экстремистов. Быстро оформилось радикальное крыло, они взорвали несколько бомб...
– Подозреваю, в местах, не имевших никакого отношения к рабовладению? – усмехнулся Сварог.
– Конечно, – кивнул Гарн. – Обычно так и бывает. Однако они убили и нескольких человек, имевших прямое отношение к охоте на дикарей и работорговле. Так что СД занимался этими радикалами... Так вот, к тому времени уже десятка два рабов получили свободу, а с ней и все гражданские права – законы это позволяли. Правда, никто из освобожденных не разбогател и высоко не поднялся, за исключением этой Тейлы, получившей фамилию Каарт, но тут уж чистейшей воды везение: она случайно попалась на глаза одному воротиле из шоу-бизнеса, стала звездой респектабельного мужского глянца, даже, как писали бульварные газеты, собиралась за него замуж по его инициативе, но тут грянул Шторм. Самое занятное, здесь должны сохраниться ее фотографии. Можно поинтересоваться у капитана Брагерта...
– Понятно, – фыркнул Сварог.
Брагерт в свое время собрал большую коллекцию красоток с Той Стороны, тех самых звезд респектабельного мужского глянца. С пол дюжины из них красовались на стене его кабинета в девятом столе, по поводу чего комендант однажды поинтересовался у Сварога, не есть ли это нарушение устава... С одной стороны, нет писаных параграфов, регламентирующих правила украшения служебных кабинетов, с другой – красотки самого легкомысленного облика создают самую что ни на есть нерабочую атмосферу.
Вот тут Сварог был с ним решительно не согласен. Моментально вспомнил одну из своих командировок в жаркую Африку, когда две недели взаимодействовал с кубинцами и часто бывал у них в расположении. И в казармах, и в кабинетах офицеров в немалом количестве красовались аккуратно вырванные из «Плейбоя» и ему подобных сеятелей разумного, доброго и вечного снимки красоток, а сами журналы лежали на виду, и отцы-командиры этого совершенно не пересекали. И это нисколько не влияло на рабочую атмосферу: дрались кубинцы, как черти...
В Империи, что правда, такое было не в ходу, – а вот таларские гвардейцы и моряки имели привилегию, которой остальная армия тихо завидовала. В казармах невозбранно висели недорогие гравюры и рисунки самого фривольного содержания, а у офицеров в кабинетах считалось хорошим тоном держать на стенах непременно выполненные красками копии картин известных художников (эротическая живопись на Тал аре была весьма развита и порой представлена знаменитыми мастерами кисти). Единственным исключением был маршал Гарайла – у него повсюду висели картины и гравюры с изображениями лошадей.
Примеров этих Сварог приводить не стал, попросту после короткого размышления сказал коменданту: по его глубокому убеждению, подобные украшения кабинетов ничему не мешают, наоборот, поднимают тонус сотрудникам помоложе. Комендант, ходячее олицетворение субординации (хотя до девятого стола в военной службе не был), с ним не стал дискутировать, а вскоре сам повесил у себя неплохую копию «Синеглазой купальщицы» Дамара Тередата – явно по велению души, подхалимство ему категорически не свойственно (оригинал и еще несколько картин жившего лет сто назад знаменитого снольдерского художника висели у Сваро-га в Латеранским дворце).
Одним словом, кабинет Брагерта остался в неприкосновенности. А через пару месяцев, когда у него завязал-ся-таки серьезный роман с Тариной Тареми, Брагерт сам убрал всех красоток в шкаф и повесил снимок Тарины в концертном платье из программы «Увядшие цветы»...
– Вот и все, пожалуй, что я помню о Лайре и его обитателях, – сказал Гарн. – Что-то изменилось?
Все же умница и твердый профессионал. Это Бади Магадаль бездумно бухнула: «Что-то случилось?» – а Гарн нашел более обтекаемую формулировку, как и подобает генералу спецслужбы.
– Изменилось, – сказал Сварог. – Это все, что я мшу сейчас сообщить. У меня мало от вас секретов, просто я не знаю, когда вас придется вводить в игру, а она только что началась, вы прекрасно знакомы с такими ситуациями...
– Разумеется, – сказал Гарн без тени неудовольствия.
Кивнув ему, Сварог отошел в другой дальний угол, достал «портсигар» и просмотрел кое-какие документы из архива проекта «Изумруные тропы» – как он и предполагал, научные отчеты о Лайре и его обитателях тоже были в свое время из пребывавших в открытом доступе архивов Космической академии Той Стороны.
Там было немало снимков этих самых обитателей – в самом деле от людей Четырех Миров отличаются только примитивной одеждой (ткачества еще не изобрели, обходятся шкурами и плетением из трав), да в обычае некоторых племен разукрашивать лица краской. Скорее похожи на артистов, одетых и загримированных для съемок фильма из первобытной жизни – такие иногда снимают до сих пор, и литература как Империи, так и Талара вниманием первобытных не обходит (главным образом авторы бульварных романов, но есть и серьезные философские романы).
Согласно отчетам, прогресс на Лайре не рвался вперед семимильными шагами, но и не плелся по-чере-пашьи. Многие племена уже не просто лепят глиняную посуду, а научились обжигать ее на огне. Там и сям изобретены и распространяются лодки-долбленки, рыбацкие сети из жил животных вместо прежних плетеных из прутьев вершей, оставшихся, впрочем, в употреблении, каменные, костяные и деревянные орудия достигли большого совершенства, как и выделка украшений. По крайней мере, в шести местах отмечены первые попытки одомашнить нелетающих птиц и зайцев. Проанализировав темпы развития собственных далеких предков, ученые сделали выводы: обитатели Лайра движутся по пути прогресса примерно с той же скоростью. Ну, понятно – «мозги те же»...
Отсюда следует вывод: при спокойном развитии лайранцы за тысячелетия достигли бы нешуточных успехов. Шторм им удалось бы пережить с гораздо меньшими потерями, чем жителям Трех Миров (на одном из которых человечество оказалось вообще стерто с лица земли) – у них попросту не было развитой цивилизации, которую катаклизм сокрушил бы. Но потом пришел апейрон... и неминуемо повлиял неизвестным образом и на лайранцев, как-то ускорил, надо полагать, прогресс – уже через восемьсот лет после Шторма Фа-ларен счел жизненно необходимым создать «Бешеного Жнеца», абсолютно ненужного против дикарей, живущих в каменном веке, но, надо признать, необходимого против развитой технотронной цивилизации. Чтобы создать систему, способную уничтожить биосферу Семе-ла целиком, должны были быть весомейшие основания. Вряд ли тут действовал принцип «У страха глаза велики» – не зря Фаларен ограничился пассивной защитой против ларов, нисколько не озаботившись средствами нападения – а ведь имел к тому все возможности...
