Мародёр (СИ) - Швец Дмитрий (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT, FB2) 📗

Я предполагал, что после того как Данкан увидел, что я получил из пепельника, он может испытывать ко мне неприязнь. Может испытывать страх. Людям свойственно начинать ненавидеть все, чего они боятся. А то что люди ненавидят они обычно стремятся уничтожить. И чем больше проходит времени, тем сильнее и страх, и ненависть. И кто сказал, что Данкан, не смотря на все его заслуги и достоинства, не самый обычный человек? В нем течет та же кровь, разве что благородней. Наверное. Я так и не знал ни его настоящей фамилии, ни происхождения. В то, что он по рождению Грачев, я не верил. Данкан Грачев. Не складывалось в моей голове это в нечто единое.

И он здесь. И по его приказу перекрыли коридоры, отрезали мою комнату от остального Дола. А за меня и заступиться некому. Елизара нет, князя нет. Хотя князь и заступаться бы не стал. Я бы на его месте не стал. Кто я для него? Человек новый, не понятный. Он и видел-то меня всего пару раз, говорил и того меньше. А Данкан давно известен, проверен в бою, доказал преданность и видимо не раз и не два. На месте князя я бы себя и слушать не стал, а Данкана еще как бы послушал и встал на его строну. Даже если бы Елизар поросенком визжал о моей полезности.

Холод вновь укусил плечи. Я поежился, накрыл их мокрым полотенцем. Стало только хуже. Потрогал волосы. Мокрые. Не гоже пред начальством являться с мокрыми волосами. Тренировка и кадка воды на голову, это не оправдание. Впрочем, начальство ли мне Данкан? Я усмехнулся, перекинул через плечо мокрое полотенце и, не спеша, пошел в сторону своей комнаты.

Данкан стоял в коридоре. Он скрестил руки на груди, насупил брови и смотрел внутрь комнаты через настежь распахнутую дверь. Моей комнаты! Я никогда ее не запирал. Воров в Доле отродясь не водилось, да и брать у меня нечего. Если кто и решит украсть старые портки, так я только спасибо скажу и радуясь на склад побегу. Но дверь была не просто открыта, она была распахнута настежь. И Данкан что-то разглядывал внутри.

Я подошел. Прохор хотел хлопнуть меня по плечу, но взглянув на свою руку в тяжелой перчатке, передумал и лишь коротко кивнул. Еще один перекрывающий коридор? Я приостановился, взглянул на Прохора. В полном вооружении, кольчуга, шапка со вшитым внутрь подшлемком сапоги из двойной кожи, боевые теплые перчатки. Он никак на морозе драться собрался, только не понятно с кем.

Данкан увидел меня поманил и знаком приказал остановиться так, чтобы тот, кто был внутри, меня не видел.

— Последний раз спрашиваю, — сурово сдвинув брови проговорил он — что ты здесь делаешь?

— Прибраться, господин! Я лишь хотела прибраться у молодого господина.

Данкан взглянул на меня, я покачал головой. С момента моего приезда в Дол, у меня прибирались лишь дважды. Первый раз, когда освобождали комнату, чтобы я в ней поселился. А второй, когда суровый лекарь приказал вычистить здесь все, лишь наскоро глянув на раны, поученные мною в Стожке. С тех пор прошло недели так три или четыре. И я не слышал, чтобы кто-то отдал приказ прибраться у меня. Да и не надо мне этого, я сам в состоянии пыль на пол смахнуть, а оттуда веником в коридор вымести.

Но женский голос сквозь плач, настырно твердил, что она хотела лишь убраться. Данкан снова взглянул на меня. Я снова покачал головой. Голос ее мне не знаком, молодой, напуганный, но совершенно точно никогда раньше мною не слышаный. Да и господин. Какой я к демонам господин? О том кто я знают трое. О том, что это не совсем правда, знает один. О том, что и ему не все известно знаю только я. И никто из них не станет называть меня господином. Для местных слуг и солдат же, я просто Михей.

Я поежился, взглянул на Данкана, он кивнул, разлепил руки. Костяшки правой сияли свежесодранной кожей. Чуть подвинулся, позволяя мне заглянуть в мою же комнату.

На столе ярко горит лампа. Еще одна стоит на полу и тоже горит так, что глаза слепит. Рядом с ней, закрыв лицо руками, дрожа всем телом и всхлипывая сидит девушка. Одета обычно для служанок Дола: теплое коричневое платье, серый фартук, теплые штаны, меховые ботинки.

Я взглянул на Данкана, приподнял брови. Он кивнул на служанку. Я покачал головой. Не знаю я ее, и никто никогда в моей комнате не убирался.

— И часто ты прибираешься в этом крыле? — спросил Данкан, поднял кулак, взглянул на содранные костяшки, поморщился.

— Каждый день!

— В этой комнате, — уточнил он.

— Раз в неделю.

Он взглянул на меня, я отчаянно замотал головой. Не может быть, чтобы в мое отсутствие кто-то заходил в комнату. Да, я не запираю двери, но лишь потому, что брать е меня нечего. Но я совершенно уверен, что если бы она хоть раз прибиралась, то наверняка бы стерла пыль с лавки у стола. Я ей не пользуюсь, а поскольку не пользуюсь то и не вытираю задом. Стоит она уж больно неудобно, но не заметить ее невозможно. Как и тряпку в углу, что я швырнул туда на третий день по возвращению из Стожка, да все забываю выбросить.

— Прибираешься чем? — Данкан сделал шаг внутрь, девушка скорее услышала его, чем увидела. Она отняла руки от лица, со страхом взглянула на Данкана, прикоснулась к ставшей фиолетовой щеке и вновь зарыдала.

— Чем? — Данкан отступил назад. — Не вижу у тебя ни ведра, ни тряпки, ты на пальчики плюешь и ими пыль вытираешь?

Она молчала, лишь сильнее сгорбилась. Так молчит человек прижатый к стенке, человек которому некуда отступать.

— Что ты здесь делала? — куда мягче, поняв, что может ее продавить без пыток, спросил Данкан.

— Я, — она всхлипнула, тяжело сглотнула, снова всхлипнула, размазала слезы и сопли по лицу ладошкой. — Я хотела прибраться. Всего лишь прибраться. Я прибираюсь здесь, в этой комнате раз в неделю. Спросите хозяина он знает. Мы с ним договорились.

— Ты знаешь кто я? — вдруг рассмеялся Данкан.

— Ты страж Дола! Я редко тебя вижу, но я знаю кто ты, Данкан.

— Если ты знаешь кто я, то почему ты врешь мне?

— Я не вру! — вскрикнула она, но Данкан не обратил на крик внимания.

— Ты же понимаешь, что если продолжишь и дальше запираться, то для тебя все станет только хуже. Много хуже.

Он замолчал. Она смотрел на него и тоже молчала. Он был спокоен. Ее колотила мелкая дрожь, а на разбитом лице читались страх и смятение. Она пыталась сообразить, как еще попробовать вывернуться, но не могла ничего придумать.

Я тихо шикнул, привлекая внимание Данкана. Их разговор — это хорошо, это замечательно, но мне в одних штанах и меховых ботинках на босу ногу прохладно. Зима как никак на улице.

Он нехотя повернулся ко мне. Я знаком показал, что замерз и знаком же попросил разрешение взять куртку. Он смерил меня взглядом, улыбнулся, кивнул. Я выдохнул, и предвкушая, как скоро синие мои плечи окажутся в теплой куртке, шагнул в комнату.

Вид голого по пояс мужчины привлек ее внимание, она даже плакать перестала, скользя взглядом по моему животу, переводя его чуть выше, на грудь, а затем возвращая обратно. На лицо мое она и не взглянула.

Растирая окоченевшие плечи, я дошел до кровати, взял с нее рубаху, накинул, затем поднял с пола куртку, сунул руки в рукава и блаженно застонал. Боги, как же хорошо, когда тепло! Скорей бы лето!

Я подошел к девушке, опустился возле нее на корточки.

— И когда же мы с тобой об уборке договорились? — тихо спросил я, разглядывая ставшую сплошным синим сгустком щеку.

Она всхлипнула. Она все поняла. Она больше не пыталась придумать как избежать наказания. Теперь она думала как не умереть. Хотя я бы думал об этом ровно с того момента как получил по зубам от Данкана. Но мы каждый на своих местах и думать об этом мне надеюсь не придется.

— Я расскажу, — спустя минуту тишины сказала она, перестав всхлипывать. — Мне заплатили. Заплатили, чтобы я разузнала все о нем, — она кивнула на меня и закусила губу, явно думая, что пошла не тем путем.

— Кто?

Несколько мгновений она размышляла, дважды открывала рот и дважды не произносила ни звука. Она повернулась, посмотрела на меня, улыбнулась, только губами прошептала «Прости» и не поворачиваясь к Данкану ответила.