Кольца Всевластия - Пеш Гельмут (первая книга .TXT) 📗
– В таком случае очень хорошо, что у твоего кольца нет сердца, – произнес Фабиан и добавил, чтобы немного сгладить серьезность ситуации: – Если у кого-нибудь ещё есть магическое кольцо, то пусть он скажет об этом. Я не смогу долго выносить подобные сюрпризы. Это, пожалуй, вреднее для нервной системы, чем дипломатические приемы.
Ким случайно взглянул на гномов. Они даже не улыбнулись шутке. Но в глазах Бурина что-то вспыхнуло. Впрочем, может быть, это был лишь отблеск света. А глаза старого гнома остались такими же непроницаемыми, как и до того.
– Идем, – сказал Грегорин.
В дороге Бурин помогал идти Марине, у которой все ещё не прошла слабость в ногах, в то время как Фабиан под руку вел Гврги. Болотник, до сих пор не проронивший ни слова, подчинился безропотно, как ребенок. Немигающим взором глядел он прямо перед собой, и только время от времени в его зеленых глазах вспыхивал огонек беспокойства.
Пока Грегорин вел их, Ким подумал: а в каком обличье предстали псы-призраки перед остальными? Наверняка страхи его друзей были куда более жуткими и опасными, чем его собственный. Или все зависело от того, под каким углом на это взглянуть?
С содроганием вспомнил Ким тонкие, острые зубы лисицы. На его счастье, в тот же миг в крольчатник вбежал отец и убил хищника. Отец не ругал Кима, а просто молча взял на руки. Это больше, чем что-либо другое, подтверждало, какой опасности он подвергся.
Внезапно Грегорин остановился, а за ним и все остальные.
– Сейчас пойдем в гору, – объявил он.
Ким оглядел отвесную скалу, которая на протяжении всего их пути от водопада вздымалась слева вертикально вверх на высоту триста или около того футов.
– На подъемнике? – с надеждой спросил он.
– Боюсь, – сказал гном зловеще, – что на этот раз нам придется идти пешком.
– Это как? – с недоумением спросил Фабиан.
Грегорин сделал шаг и оказался в своего рода скальной нише, на первый взгляд казавшейся естественного происхождения, которая, если приглядеться, была, однако, слишком уж правильной формы, чтобы ей могли придать такую время и непогода.
– Идите сюда, – приказал он.
Путешественники приблизились и увидели то, о чем никто до этого не мог даже догадываться.
Там начиналась лестница. Она вела наверх иногда широкими, иногда узкими ступеньками, прерываясь площадками. Прочная лестница, одним своим видом доставившая бы радость любому архитектору. Единственное, что смущало, так это отсутствие перил.
Ким почувствовал, как ком подступает к горлу.
Он поставил ногу на первую ступеньку, затем механически перенес на неё вторую ногу, сделал ещё шаг, затем другой и так начал подъем.
Достигнув первой площадки, Ким услышал, что снизу доносится шум.
Он огляделся. Казалось, что мир вот-вот обвалится на него, но его взгляд был прочно прикован к лестнице. Сразу за ним шел Грегорин, затем поднимались Гилфалас, Марина и Бурин. Фабиан ещё не начал подъема и находился у основания лестницы. А на первых ступеньках разгорелся странный, неравный поединок.
Раздался крик. Кричал Гврги.
Он больше не квакал; в его крике было что-то первобытное, стихийное, напоминающее вопль измученного существа, от которого требовали совершить большее, чем в него вложил Творец. Крик бессилия перед лицом невозможного.
– Гврги… я… не могу идти наверх!
Он бился словно в припадке. Фабиан пытался удержать его.
– Если он не хочет идти с нами, то пусть остается, – заявил Грегорин.
– Нет, – ответил Бурин. Киму пришло на ум, что впервые на его памяти Бурин прекословит старому гному. – Он наш товарищ. Я поведу его.
Твердой походкой он преодолел те несколько шагов, что отделяли его от болотника.
– Пойдем, Гврги, – произнес он, – у тебя все получится.
Болотник взглянул наверх. На его лице было отчаяние. Затем он увидел протянутую ему руку Бурина и медленно, как будто раздумывая, вложил в неё свою.
– Вперед! – скомандовал Грегорин.
Ким обернулся. На его глазах без очевидной для того причины появились слезы. Медленно, упорно он продолжил подъем.
Ветер трепал его одежду. После первой сотни ступеней он сбился со счета и перестал ощущать под собой ноги, а бедренные мышцы начали причинять при ходьбе боль сначала легким покалыванием, потом тупым жжением, затем все сильнее и сильнее – так, что ему хотелось кричать. Икры тоже ныли, а ступни как будто одеревенели. Но каждый раз, когда он шатался или оступался и ему казалось, что вот сейчас ноги откажут, крепкая рука удерживала его от падения. Здесь, на скале, очень помогало сознание того, что за ним идет несгибаемый Грегорин, и благодаря этому Ким находил силы для очередного шага…
Он механически продолжал переставлять ноги, когда очутился на самом верху лестницы.
В отчетах о путешествиях, которые он просматривал в архивах музея, постоянно писали о том, сколь восхитительным представляется Эльдерланд, если смотреть на него с высоты. И это было справедливо. Отсюда наверняка были бы видны тучные долины и зеленые заливные луга, темнеющие леса и прозрачные реки, теряющиеся в голубой дали. На сейчас все вокруг было застлано густым туманом, в котором невозможно было что-либо разглядеть. Но и это было неплохо, поскольку одна лишь мысль о том, что происходит внизу, заставляла содрогаться.
Только не думать об этом, приказал себе Ким, это призовет их обратно.
Вот уже и Гврги достиг вершины и рухнул в изнеможении. Последним поднялся Фабиан.
– Некогда отдыхать, – подгонял их Грегорин. – Мы должны идти дальше.
Солнце уже миновало свою высшую отметку на небе, когда они снова вступили под защиту леса. Дубы и буки сменились темными хвойными деревьями – пихтами и елями, а в тех местах, где на поверхность выступала скальная порода и почвы были беднее, росли невысокие кривые сосны.
Но, по крайней мере, все это давало хоть какую-то защиту от вражеских соглядатаев и уменьшало чувство покинутости, которое испытывали все на открытом, доступном всем ветрам плоскогорье.
Утолять голод и жажду пришлось на ходу, но каждый прекрасно понимал, почему приходится так поступать. Псы-призраки могут вернуться, но даже сам Гилфалас не мог ответить на вопрос, выручит ли их его кольцо ещё раз.
Киму бросилось в глаза, что Грегорин все чаще стал осматриваться по сторонам. Неужели они доверились проводнику, который руководствуется лишь древними легендами?
Да избавят их Святой Отец и Пресвятая Мать от того, чтобы повстречать псов-призраков после захода солнца! А необходимую защиту может предоставить только подземная крепость гномов. Да и сама цель их похода… До сих пор любой их незначительный успех перечеркивался следовавшей за ним неудачей. Но они во что бы то ни стало должны преодолеть полосу неудач; иначе битва будет проиграна ещё до того, как известие о приближении врага достигнет рубежей Империи.
Дневной свет таял на глазах. Солнце превратилось в красный трепещущий занавес, висящий на западной стороне Эльдерланда и окрашивающий верхушки деревьев в багрянец; но под деревьями царил уже почти полный мрак. Уж не псы ли это прячутся там, в ветвях деревьев? Нет, это всего лишь скальные обломки странной многоугольной формы.
– Вон там! – крикнул Ким внезапно даже для себя самого. Ничего больше он сказать не мог. Так он и стоял с вытянутым вперед пальцем, указывая вперед, как деревенский дурачок Уббо. – Там!
Грегорин обернулся и взглядом проследил за вытянутой рукой Кима.
– Бурук амантан! – выкрикнул Грегорин. – Это Врата. Наконец-то я нашел их!
В ушах Кима все это прозвучало как насмешка. Значит, все это время гном просто изображал уверенность. Но с какой стати Ким должен на него злиться? Они достигли Врат Зарактрора, а ведь от него ничего другого и не требовалось.
Они проделали ещё несколько десятков шагов и смогли хорошенько рассмотреть то, что Грегорин назвал Вратами.
Два мощных многоугольных столба, подвергшиеся воздействию ветров и непогоды, покрытые мхами и лишайниками, но в которых ещё угадывались конические вершины, столь часто присущие творениям рук гномов, обрамляли монолитную плоскую плиту. В свете закатного солнца, лучи которого косо падали на нее, можно было разглядеть едва видимые иероглифы, символы и знаки.
