Меченые - Шведов Сергей Владимирович (читать хорошую книгу .txt) 📗
Он бросил на покрасневшую Гильдис весьма откровенный взгляд. От ничем не прикрытой наглости меченого Сиигтунский пришел в ярость.
– Вот как, – привстал он со своего места, не обращая внимания на предостерегающие жесты Гоонского, – А я считаю, что твое присутствие за столом вряд ли желанно хозяйке замка.
– Не тебе судить, владетель, желанно мое присутствие за столом хозяйке или нет. Бывали времена, когда я находил приют и в более укромных уголках замка.
Сиигтунский схватился за меч, лицо его из красного сделалось багровым.
– Ты, жалкий выродок…
– Довольно! – оборвал его Туз. – Я думаю, ярл Эйнар согласится быть свидетелем нашего поединка.
Гоонский, понимая, чем закончится поединок для молодого владетеля, предпринял попытку примирить противников:
– Твои слова, лейтенант, были превратно истолкованы благородным Бентом, он стал жертвой собственной горячности.
– Я не сказал ни единого обидного слова в адрес владетеля, – возразил Туз.
– Благородный Бент понял тебя так, – ярл замялся, подыскивая нужные слова, – будто ты намекаешь на близость… – Гоонский покосился на молодую женщину и тут же понял, что совершил непростительный промах.
– Гильдис носит под сердцем моего ребенка, – ровно произнес Туз. – И пока она его не родила, никто не смеет бросить взгляд на женщину меченого. Тебе наши обычаи известны, ярл Эйнар.
Гильдис побледнела, казалось, что она вот-вот потеря сознание. Берта кинулась было к хозяйке, но та уже овладела собой:
– Этот человек сказал вам правду, но я не хочу, чтобы моя ошибка послужила причиной кровопролития.
Она встала и, не сказав больше ни слова растерявшимся владетелям, покинула зал. Мужчины поклонились ей вслед.
– Ну что же, – сказал после долгого молчания Гоонский, – по-моему, причин для ссоры больше нет.
– Благородный Эйнар ошибается, – возразил Туз, – если мне не изменяет память, в мой адрес прозвучали оскорбления.
– Владетель принесет извинения, – поспешно заверил Гоонский. – Я думаю, ты простишь ему горячность, вы званную искренностью чувств.
Туз вопросительно взглянул на Бента. На красивом лице молодого владетеля читалась мрачная решимость.
– Я буду драться, – твердо сказал Сиигтунский.
– Остается договориться об условиях поединка, – спокойно сказал Туз. – Я полагаюсь на тебя, ярл.
Гоонский задумался: мечи отпадали сразу – Сиигтунскому не устоять против меченого, считавшегося лучшим фехтовальщиком Башни, а значит, и всего Лэнда. В схватке на кинжалах у высокого Бента шансов будет еще меньше. Оставались арбалеты.
Лицо Сиигтунского просветлело – у него действительно появился шанс. Туз равнодушно пожал плечами, вежливо попрощался с владетелями и покинул зал.
Эйнар Гоонский был недоволен собой, и это еще мягко сказано. Меченый обвел его вокруг пальца. Теперь становилось совершенно ясно, что он прибыл в замок с единственной целью – убить Сиигтунского. А разыгранная комедия должна была послужить ширмой для этого убийства. Повод был найден вполне благопристойный: поссорились из-за женщины. Глупый мальчишка Бент сам насадил себя на крючок. Оставался открытым только один вопрос: действовал ли Туз по своей инициативе или к этому приложил руку капитан Башни, решивший припугнуть расходившихся владетелей? Пожалуй, ярл Эйнар совершил глупость, доверившись молокососу и девчонке, которая в довершение всему спуталась с меченым. Гоонский неодобрительно досмотрел на сидящую у камина Гильдис.
– Они помирились? – спросила Гильдис, увидев ярла на пороге своей комнаты.
– Увы, – развел тот руками.
– Это Туз! – Гильдис сжала подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Ему нужна кровь и только кровь.
– Ты не права, благородная госпожа, – вяло возразил Гоонский. – Лейтенант был готов к примирению.
Формально так оно и было, ярл Эйнар сказал чистую правду, но в этой правде лжи было больше, чем в самой наглой выдумке.
– Лейтенант даже согласился драться на арбалетах, что значительно уравнивает шансы.
Гильдис вздрогнула и вновь побледнела. Гоонский попал в точку: меченый царит в этом сердце, а уж никак не Бент. Почему же прекрасная Гильдис так ополчилась на Башню? Из-за отца? А может быть, просто не поделила с Башней своего любовника? Последнее, по мнению ярла Эйнара, было ближе всего к истине.
– Нельзя ли помешать поединку?
Гоонский отрицательно покачал головой. Бедный Бент! Может быть, посоветовать ему скрыться? Хотя вряд ли он согласится. Сиигтунский горд и ненавидит меченого. А его бегство, чего доброго, наведет меченых на мысль, что за Бентом не все чисто. Пожалуй, ярлу Эйнару следует написать письмо капитану Башни с заверениями преданности и намекнуть невзначай, что у третьего лейтенанта есть интересы, не всегда совпадающие с интересами Башни. Пусть эти гадюки пошипят друг на друга. Ведь недаром же по Приграничью ходят упорные слухи, что именно Туз убил Тета, а потом разгромил Заадамский замок, чтобы замести следы.
Гоонский повеселел и ободряюще глянул на Гильдис:
– Будем надеяться на лучшее, благородная госпожа: и хорошие стрелки не всегда попадают в цель.
Утро выдалось по-осеннему холодным, и тело Гильдис мелко дрожало даже под теплым меховым плащом. При появлении хозяйки замка все присутствующие обнажили головы. Гильдис прошла на террасу и опустилась в кресло, лицо ее было бледным, но почти спокойным. Во двор высыпало все население замка. Даже несколько десятков крестьян из ближайших деревень, невесть каким образом прознавшие о предстоящем поединке, прибежали полюбоваться интересным зрелищем. Весть, что соперники выбрали для поединка арбалеты, вызвала у собравшихся вздох разочарования. Поединки на мечах были куда более захватывающим зрелищем.
Противники, обнаженные по пояс, расположились на противоположных концах обширного внутреннего двора Ожского замка. Ульф и Ара, представляющие интересы сторон, сошлись в центре для уточнения деталей предстоящего поединка. Туз спокойно сидел в седле, осматривая арбалет, из которого ему предстояло стрелять, Закаленное тело меченого, казалось, не ощущало холода.
– Красивый парень, – заметил пожилой воин ярла Гоонского.
– Видишь отметину у него на груди? – шепотом спросил конопатый Харни. – Говорят, что дьявол метит их еще в утробе матери.
Туз поднял голову и бросил сердитый взгляд на разом притихшую толпу. Впрочем, молчание зрителей не было продолжительным, ибо держать языки на запоре в столь волнующий момент было бы слишком тяжким испытанием для собравшихся здесь сплетников.
– Жалко владетеля, – вздохнула разбитная деваха. – Такой молоденький.
– Нашла, кого жалеть, – ущипнул ее за бок Харни. – Живой или мертвый, все равно тебе он не достанется, ты лучше меня пожалей.
– Владетеля хозяйка пожалеет, – хихикнул в кулак невзрачный мужичонка в ветхой рубахе и драных сапогах.
Густав ткнул ему кулаком в бок:
– Помалкивай, рвань, не твоего ума дело.
– Хозяйка уже другого пожалела, – негромко, чтобы не услышали на террасе, проговорила одна из служанок.
– Неужто меченого? – ахнула ее соседка и перекрестилась.
Толпа развесила уши, ожидая продолжения, но служанки, заметив приближающегося Ролло, разом умолкли.
– Чудны дела твои, Господи, – вздохнул опрятно одетый торговец из Остлэнда, забредший в погоне за выгодой на край света.
– А меченый – парень хоть куда, – заявила все та же деваха. – На такую широкую грудь и я бы голову приклонила.
– Тьфу, – плюнул пожилой воин Гоонского, – меченый, нехристь!
– А бабе любой бык, лишь бы хороший тык, – захихикал мужичонка.
– Начинают! – крикнул кто-то, и толпа испуганно подалась назад.
Ульф отъехал в сторону, освобождая место предстоящего поединка, и высоко поднял над головой обнаженный меч. Изнеженный владетель подрагивал от холода, но в седле держался крепко. Туз бросил поводья и поудобнее перехватил арбалет. Ульф опустил меч: противники медленно двинулись навстречу друг другу. Нетерпеливый Бент, не проехав и половину дистанции, вскинул арбалет и выстрелил. Туз поднял коня на дыбы, стрела пробила гнедому шею, и тот стал валиться на бок. Толпа охнула, когда конь рухнул на землю. Меченый, однако, успел выдернуть ноги из стремян, и теперь как ни в чем не бывало стоял в центре двора, сжимая в руках арбалет. Бент Сиигтунский застыл в двадцати метрах от Туза, опустив уже ненужное оружие.
