Дракон Его Величества - Новик Наоми (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Эти разборы капитаны и первые лейтенанты устраивали обычно за обедом или поздно вечером, когда драконы уже засыпали. Мнение Лоуренса редко встречало поддержку, но близко к сердцу он этого не принимал. Он, хотя и начинал постигать основы воздушного боя, все еще считал себя новичком и едва ли мог обижаться на то, что другие тоже так думают. Если дело не касалось каких-то личных характеристик Отчаянного, он старался помалкивать, слушать и мотать на ус.
Время от времени разговор переходил на более общие военные темы. В их захолустье новости приходили с запозданием примерно на месяц, что еще более усиливало желание все обсудить.
— Чертов французский флот может быть где угодно, — услышал однажды вечером Лоуренс. Это произнес капитан Мессории Саттон, самый старший из них, ветеран четырех войн, склонный к пессимизму и красочным выражениям. — Теперь, улизнув из Тулона, эти ублюдки с тем же успехом могут форсировать Канал. Не удивлюсь, если завтра враг окажется у наших дверей.
Такой случай Лоуренсу упускать не хотелось.
— Уверяю вас, что вы ошибаетесь, — сказал он, садясь. — Вильнёв со своим флотом действительно ушел из Тулона, но ничего серьезного предпринять не может: Нельсон сидит у него на хвосте.
— Вы что-то слышали, Лоуренс? — спросил капитан Дульции Чинери, оторвавшись от игры в двадцать одно с Литтлом, капитаном Имморталиса.
— Да, я получил кое-какие письма — в том числе от Райли, капитана «Надежного». Сейчас он в составе нельсоновского флота. Они преследуют Вильнёва через всю Атлантику, и лорд Нельсон, как пишет Райли, надеется настигнуть француза в Вест-Индии.
— А мы тут ни о чем понятия не имеем! — воскликнул Чинери. — Бога ради, прочтите нам это письмо. Нехорошо с вашей стороны держать все новости про себя и оставлять нас в неведении.
Он говорил с таким жаром, что обижаться не стоило. Другие офицеры выразили сходные чувства, и Лоуренс послал слугу к себе в комнату за тощей пачечкой писем, полученных от бывших сослуживцев, которые знали его новый адрес. Пассажи, касавшиеся лично его, он пропускал, но делал это довольно изящно. Все остальное авиаторы слушали с жадным вниманием.
— Стало быть, у Вильнёва семнадцать кораблей против Нельсоновых двенадцати? — сказал Саттон. — Тогда я не вижу смысла в погоне. Француз может оборотиться назад. Нельсон зарылся в Атлантику без всякой воздушной поддержки. Ни один транспорт там его не догонит, а драконов в Вест-Индии у нас нет.
— Это ничего, что кораблей у нас меньше, — воодушевленно ответил Лоуренс. — Вспомните, что было на Ниле, сэр, и еще раньше, у мыса Сен-Винсент. Мы не раз одерживали победу при численном перевесе противника, и лорд Нельсон еще ни одного крупного сражения не проигрывал. — Тут он заставил себя сдержаться, не желая прослыть слишком горячим энтузиастом флота.
Другие улыбались, но вовсе не покровительственно, а Литтл сказал в своей обычной спокойной манере:
— Будем тогда надеяться, что посчитаемся с ними. Печально то, что мы, пока их флот цел, находимся в смертельной опасности. Нельсон не может вечно гоняться за ним, а Наполеону хватит двух-трех дней, чтобы удержать Пролив и переправить сюда свою армию.
Это была угнетающая мысль, и все ощутили на себе ее тяжесть. Беркли, допив свой бокал, прервал наступившую тишину:
— Сидите тут как сычи, если хотите, а я иду спать. У нас своих забот хватает, незачем выдумывать новые.
— Да, мне завтра рано вставать, — поддержала его Харкорт. — Селеритас хочет, чтобы Лили поупражнялась в стрельбе утром, до общих маневров.
— Ну что ж, пойдемте все на покой, — сказал Саттон. — Мы сделаем большое дело, наведя порядок хотя бы в своем отряде. Если представится случай расколошматить флот Бонапарта, одна формация с длиннокрылом непременно понадобится — либо наша, либо какая-то из двух дуврских.
Компания разошлась, и Лоуренс задумчиво поднялся к себе в башню. Длиннокрыл способен плевать в цель с большой меткостью. В первый день их совместных учений Лоуренс видел, как Лили поражает мишени с одного захода, с высоты около четырехсот футов. Ни одна наземная пушка не стреляет так высоко. Лили можно достать разве что из перечницы, но настоящая опасность угрожает ей с воздуха. Она сама будет мишенью для каждого вражеского дракона, а отряд в целом призван ее защищать. Лоуренс понимал, какая это грозная сила. Не хотел бы он оказаться на корабле под такой формацией. Возможность принести Англии столь ощутимую пользу придавала свежий интерес его ежедневным трудам.
А вот интерес Отчаянного, к несчастью, убывал на глазах. Первейшим условием совместных полетов была точность, сохранение своей позиции по отношению к остальным.
Отчаянный, все время ограничиваемый средней скоростью и маневренностью своего звена, много ниже его собственных возможностей, скоро начал скучать. Лоуренс слышал однажды, как он спрашивает Мессорию:
— А повеселее полеты у вас бывают?
Мессория, заслуженная драконица тридцати лет, вся покрытая боевыми шрамами, служила предметом всеобщего восхищения.
— Скажешь тоже, повеселее, — фыркнула она. — Какое же веселье в бою? Ничего, привыкнешь.
Отчаянный вздохнул и вернулся к занятиям. Больше он не жаловался и послушно выполнял все указания тренера, но энтузиазма не проявлял, что невольно беспокоило Лоуренса. Капитан старался занять его чем-нибудь увлекательным и продолжал читать ему вслух. Отчаянный все так же интересовался всем, что относилось к математике и прочим наукам, прекрасно все понимал и порой объяснял своему капитану только что прочитанный текст.
Посылка от сэра Эдварда Хоу, которую они получили через некоторое время, пришлась очень кстати. Ученый адресовал ее непосредственно Отчаянному, который пришел от этого в полный восторг. Внутри оказался восточный фолиант о драконах, переведенный самим сэром Эдвардом и недавно опубликованный.
Отчаянный продиктовал очень милое благодарственное письмо, к которому Лоуренс добавил пару строк от себя. Отныне, какую бы еще книгу они ни читали, каждый их день завершался сказками Восточной Азии. Дойдя до конца, они с удовольствием начали сызнова. Иногда Отчаянный просил повторить то, что особенно полюбил, вроде истории о Желтом Императоре, первом селестиале, чей совет способствовал основанию династии Хан. Или о японце Райдене, прогнавшем Кубла-Хана от родных островов. Последний рассказ нравился ему больше других из-за сходства с Британией, которой угрожало нашествие Наполеона.
Рассказ о Чжао Шенге, императорском министре, который проглотил жемчужину из сокровищницы дракона и сам стал драконом, он слушал с грустью. Лоуренс не понимал почему, пока Отчаянный не спросил:
— Ведь это неправда? Ведь на самом деле человек не может превратиться в дракона или дракон в человека?
— Боюсь, что нет, — медленно проговорил Лоуренс. Вопрос о возможности превращений предполагал, что Отчаянный глубоко несчастен, но ответ вызвал у него только легкий вздох.
— Ну да, я так и думал. А жаль. Я читал и писал бы сам, когда захочется, а ты бы мог летать со мной рядом.
Лоуренс с облегчением рассмеялся.
— Мне тоже жаль, но здесь эта процедура описывается как не слишком приятная, да и обратного превращения не предусмотрено.
— Да, отказаться от полетов навсегда я бы не захотел даже ради чтения. И потом, мне очень нравится тебя слушать. Может, прочтем еще сказочку? Про дракона, который принес воду из океана, чтобы во время засухи сделать дождь?
Все эти истории были, конечно, мифами, но сэр Эдвард снабдил их подробными примечаниями, где сказочные события объяснялись в свете современной науки. Лоуренс подозревал даже, что переводчик, явно большой поклонник восточных драконов, немного преувеличивает. Так или иначе, легендарные герои Востока свою роль сыграли. Отчаянный возымел желание доказать, что и он не хуже, и удвоил старания на тренировках.
Книга оказалась полезной и по другой причине. Вскоре после ее получения в облике Отчаянного появилась еще одна черта, отличавшая его от прочих драконов. Вокруг рта у него начали отрастать тонкие щупальца, а на шее между рожками протянулась тонкая паутинка, похожая на жабо. Отчаянному это очень шло, но делало его несходство с другими еще разительней. Если бы не фронтиспис книги сэра Эдварда, украшенный изображением Желтого Императора точно с таким же жабо, Отчаянный наверняка бы расстроился.
