Неправильное привидение - Воронков Николай (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Вот, это тебе.
И тут же начала оправдываться:
— Я им говорила, что ты ешь чуть-чуть, но они меня не слушают. Все говорят, что нам с тобой надо восстанавливать силы. И мне накладывают такую же порцию.
Я с интересом смотрел на Таню. То, что ее надо откармливать, сомнения не вызывало. За пару последних дней и ночей она исхудала до состояния вешалки для одежды. А на фоне крепких солдат выглядела и вообще… печально. Но почему она смущается?
— Ну, наложили и ладно, спасибо им. Только куда мы это девать будем?
— Что не съедим, можно будет закопать.
— Не съедим?! Я же…
— А можно я тебе немного помогу?
Я опешил.
— Да на здоровье.
Таня тут же маленьким ножичком стала отрезать кусочки мяса и жадно есть. Вроде кусочки маленькие, но общая порция уменьшалась на глазах. Только когда она старательно вымакала жижу кусочком хлеба, я решился спросить:
— Ты такая голодная?
— Да нет, теперь сытая. Не могу понять, что со мной. Сил я, конечно, истратила много, но никак не ожидала, что для восстановления придется столько есть. Даже стыдно, что я сейчас ем больше, чем любой из солдат.
— Судя по твоей костлявой фигуре, ближайшую неделю так и должно быть. Или ты считаешь это неизвестной болезнью? А то давай я тебя посмотрю, сделаю диагностику, как Регине.
Таня согласно кивала, потом вдруг начала стремительно краснеть. Только что она смотрела на меня почти как на друга, и вдруг такое… презрение, раздражение, злость.
— Ну не можешь ты без этого! Хлебом не корми, дай только гадость сказать!
— А чего я такого сказал?!
— На кости мои полюбоваться захотелось?! Не мытьем так катаньем?!
С трудом до меня начало доходить. Похоже, из всех моих слов Таня поняла только то, что ей придется раздеться передо мной. И что я буду ее почти касаться. А если вспомнить реакцию Регины (а Таня все-таки постарше), то она гораздо лучше представляет, что она может ощутить. И боится, что я этим воспользуюсь?! Слов не было, одни выражения. Больная! На всю голову! И она мне почти начала нравиться?! Да я теперь скорее удавлюсь, чем по собственной воле посмотрю на ее мослы!
Я выпрямился и принял гордый вид.
— Благодарю вас, баронесса, что вы посетили меня, но теперь у меня есть срочные дела и я хотел бы побыть один.
Таня еще посверкала глазами.
— Я благодарна вам, господин Иван, что вы приняли меня. О своем следующем визите я извещу вас заранее.
Крутанула юбками и умотала.
Итогом этой дебильной ссоры на ровном месте стало то, что мы пару дней не разговаривали. Путешествие снова вошло в привычный ритм. Раненые благодаря Таниным стараниям один за другим становились относительно здоровыми и пересаживались на своих лошадей. Когда опустела моя повозка, я вернулся в нее, и скорость движения заметно увеличилась. На третий день Таня перестала дуться и соизволила заговорить со мной. И я сразу заметил перемену — она несколько раз назвала графа Влада по имени. Оказалось, что он единственный, у кого рана никак не хотела заживать, несмотря на все старания Тани. Вот ей и приходилось по три раза в день заниматься графом. А так как он теперь был единственным, требовавшим повышенного внимания, то Таня задерживалась, разговаривала с графом, его сестрой и ее подругой. В принципе это было нормально — добрые отношения между больным и врачом. Если бы граф не был мужиком. Или бы он мне нравился. Но когда у Тани при имени графа стали поблескивать глаза и она три раза подряд назвала его Владом, я понял, что надо что-то делать.
— А какие у нас планы на ближайшие дни?
— Какие планы? Едем и едем, что еще надо?
— Дня через три мы доберемся до столицы, — напомнил я.
Улыбка Тани стала медленно угасать, и она отвернулась. Молчание затягивалось.
— Возможно, все в отряде по-своему прекрасные и правильные люди. Но заявиться в дом купца такой оравой — это чересчур. Откровенного разговора точно не получится. И уж совсем не хочется присутствия посторонних, когда мы найдем «Звезду миров». В принципе я уже немного освоился в вашем мире и могу теперь путешествовать и один. Ты только скажи.
Таня по-прежнему не отвечала и не смотрела на меня.
— Я даже придумал, как сбежать. Ночью сотворю каких-нибудь новых чудовищ, и, пока все будут бегать и суетиться, под шумок можно смотаться. Сделать какую-нибудь гигантскую сороконожку, и она за пару часов домчит нас до столицы.
Таня соизволила повернуться и грустно улыбнулась.
— Вот этого я в тебе и боюсь. Твоих глупых фантазий. Как только рядом с лагерем появится хоть что-то непонятное, нас с тобой сразу возьмут под усиленную охрану. Как ты от нее избавишься? Даже если это удастся, то появление в окрестностях столицы гигантской сороконожки вызовет такой переполох, что мы шагу не сможем ступить, не наткнувшись на усиленный пост стражи. А если учесть, что о нашем бегстве сразу доложат Наместнику, то не пройдет и дня, как нас разыщут. Арестовывать, может, и не станут, но так настойчиво пригласят в гости, что отказаться не получится.
— И что тогда делать?
— Думать надо. Оставлять тебя одного нельзя ни в коем случае. А то ведь и до нашествия демонов можешь додуматься… — Таня резко оборвала себя и немного испуганно поглядела на меня.
— А что, неплохая идея, — я сделал задумчивый вид. — Надо только придумать повод разозлиться посильнее.
— Не надо злиться. Я постараюсь что-то придумать, а ты думай о чем-нибудь хорошем. Например, о том, что будешь делать, когда вернешься домой.
Предложение показалось странным. Домой я вроде бы хотел. Но из этого непонятного мира, с этой поляны, прежняя жизнь виделась уже совсем не такой интересной и приятной, как казалась раньше. Учиться непонятно чему, пить непонятно с кем, спать с кем попало… А что взамен? Что я еще хочу и могу?
Мысли были путаными и неприятными. И чем больше я думал, тем муторнее становилось на душе. Видеть и слышать никого не хотелось, и я отправился в очередную прогулку вокруг лагеря. Прокравшись в лес, стал нарезать круги, проверяя размещение и бдительность охраны. Шатание по ночному лесу стало настолько привычным, что я на автомате реагировал на шорохи, тени. Уже прошел тот детский энтузиазм, с которым я радовался каждому новому растению, птичке или мышке. Все становилось рядовым и обыденным.
Очередная тень меня почти не насторожила. Люди есть люди, и каждому нужно время от времени сбегать в лес до кустиков. В таких случаях я обычно старался уйти в сторону, чтобы не смущать своим присутствием. Но в этот раз меня насторожил запах. Не тот запах, который появляется, когда человек приседает по своим делам. А совершенно незнакомый, тонкий запах, который я даже не смог распознать. И мой нос, основательно прочистившийся после двух недель вынужденного воздержания и свежего лесного воздуха, на непривычный аромат среагировал мгновенно. А тут еще из того места, где предположительно находился источник, раздалось пиликанье местной ночной пичуги. Становилось совсем интересно. Насколько я успел заметить, эта пичуга вела себя крайне осторожно и людей к себе не подпускала. И чтобы она вдруг распелась рядом с человеком? Ладно бы рядом со мной — для лесной живности я все равно что пустое место. Но рядом с другими?
Я осторожно обошел неизвестного, но ничего не обнаружил. Если бы не запах, я бы его ни за что не заметил. Сразу возникает вопрос — а кто это у нас здесь такой ушлый и хитрый? В прошлый раз я наткнулся на наемников, но тех разглядел сразу. А тут вроде один, но гораздо выше классом. Что ему здесь надо? Если наблюдать за лагерем, то почему он сидит здесь? Если прячется от всех, то к чему эти концерты в стиле птички? На всякий случай, я спрятался в дерево и решил понаблюдать.
Минут через десять послышались вполне реальные шаги, и к нам приблизился еще кто-то. Этот пах уже более знакомо — дымом от костра, лекарством и кровоточащей раной. Но с такими ароматами у нас половина людей. Потом я уловил еще и тонкий запах одеколона. А вот им у нас пользовался только один человек — граф Влад.
