Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книги онлайн полные .txt) 📗
– Так уж его зовут, – Мими хмыкает, морща нос, и тычет пальцем в свой бейдж. – Кому-то и того повезло меньше.
Мы с Беном благодарим Мими, оставляя чаевые, превышающие сумму наших заказов, и наконец покидаем душный бар. Двигатель припаркованного напротив входа внедорожника Бен не глушил, поэтому трогаемся с места мы сразу, как только размещаемся внутри. Я вслух зачитываю Бену адрес с ладони, он на ходу вбивает его в навигатор.
– Ничего себе, – удивлённо протягивает Бен, когда навигатор находит нужное нам место. – Это за чертой города, в десяти километрах к востоку. Заправка какая-то. Ты точно верно всё прочитала?
– Да, – заявляю я, но лишний раз пробегаюсь глазами по поплывшим буквам. – Октябрьское шоссе, пятьдесят пятый километр. Ещё приписка: второй съезд налево.
– Ладно, – соглашается Бен. – Так или иначе, хоть прокатимся, развеемся немного.
В отличие от Лии, Бен правилами дорожного движения пренебрегает. Всё, что остаётся мне – это вцепиться пальцами в ремень безопасности и надеяться на хороший исход.
– Могу я сказать, что ты хорошо держишься? – интересуется Бен.
– Можешь, но это будет неправда, – отвечаю я.
– Ну, я то было подумал, тебе станет ещё хуже… – Бен замолкает, притормаживая перед светофором. – Не пойми меня неправильно, но …
– Чтобы мне не понять тебя неправильно, тебе стоит наконец заткнуться, – говорю я.
– Да, да, – Бен отмахивается. – И всё-таки, когда ты успела заиметь стальные яйца?
– Мужская способность приравнивать силу к самому слабому своему органу вызывает у меня дикое умиление, – протягиваю я. – А вообще, я просто… – Вздох. – Знаешь, раньше я думала, моё состояние – это результат происходящего вокруг, но оказалось, что именно оно является всему причиной. Я давно преодолела свой критический рубеж и уже больше не могу просто двигаться вперёд. Это как американские горки, знаешь? – Я перевожу взгляд со своих коленок на Бена. Он жуёт губами, не сводя глаз с дороги. – В какой-то момент жизненно необходимо менять курс и идти либо вверх, либо вниз.
– Очень мудро, – произносит Бен.
– Не смейся надо мной.
– Даже не думаю. Это действительно очень мудро, и я… – Бен быстро простукивает большими пальцами по рулю. – Круто, когда ты сама в состоянии поставить себя на ноги.
Слова Бена имеют физическую тяжесть и фактическую ценность.
– Спасибо, – искренне благодарю я.
И ловлю себя на мысли, что похвала Бена как друга для меня действительно многое значит.
Отворачиваюсь к своему окну. Бен включает радио, салон наполняется звуками знакомой музыки. Он слушал эту группу у себя на телефоне, когда мы проводили время за изучением изменений. Я начинаю покачивать головой в такт мелодии; она оказывается не такой противной, если мы просто едем по дороге и не обременяем собственные головы информацией, которая на практике, большая вероятность, всё равно будет применена неправильно.
Даже тихое подпевание Бена меня не раздражает. Я продолжаю следить за меняющейся картинкой за окном, пока лишённый в последние сутки сна разум не решает, что самое время наверстать упущенное. Я закрываю глаза. Но лишь на секунду, как мне кажется; вскоре поступает лёгкий толчок в бок, требующий моего внимания.
– Кажется, мы прибыли, – сообщает Бен.
Открываю глаза. Перед нами небольшая стоянка грузовиков и прилегающая к ней заправка. Бен останавливает внедорожник у дверей, и я различаю в окнах магазинчика двух мужчин.
– Оружие есть? – спрашивает Бен.
Он глушит мотор, но ключи оставляет в замке зажигания. Я хлопаю по нагрудным карманам куртки и по поясу, куда прицепила пистолет.
– Да. У тебя?
Бен шарит рукой за спинкой своего сиденья и достаёт оттуда ружьё.
– Разумеется! – довольно сообщает он.
– А ничего поменьше взять не мог? – спрашиваю я, следя за тем, как Бен покидает салон.
С опозданием, но следую за ним.
– Не вижу смысла.
Я не успеваю ответить, потому что Бен открывает дверь магазинчика. Трель колокольчиков оповещает хозяев о нашем приходе. Мы с Беном притормаживаем на пороге, и происходит именно то, о чём я предполагала: мужчины мгновенно реагируют на Беново ружьё.
– Что вам здесь нужно? – спрашивает один из них.
Раньше я видела только его спину, а потому от удивления в очередной раз забываю выдохнуть, когда он разворачивается, и в меня впериваются два ярких голубых глаза. Высокая фигура, скрытая за фланелевой рубашкой и джинсовой жилеткой, когда-то явно принадлежащей кому-то раза в три крупнее нынешней владелицы, никак не выдаёт в ней девушку, но это она и есть: русоволосая, хмурая и хорошо знакомая не только мне, но и Бену.
– Романова, – моя фамилия, срывающаяся с губ Лизы, напоминает предупреждающий рык.
Лиза дёргается на нас, но рядом стоящий мужчина успевает перехватить её за руку, останавливая. У него, в отличие от девушки, глаза горят оранжевым. Кажется, именно его я видела за рулём грузовика, который мы с Лией обогнали, когда колесили по городу.
– Зачем вы пришли? – спокойно интересуется, как я понимаю, тот самый Боунс.
– Просить о помощи, – отвечает Бен.
Я рада, что он взял инициативу в свои руки. Пока передо мной очередной изменившийся призрак прошлого в лице Лизы, я временно парализована и растеряна, но впервые за всё время ни капельки не напугана, даже несмотря на враждебное отношение.
Одно понятно точно: мы с ней знакомы, раз она знает меня по фамилии, но явно не друзья, раз она выглядит так, словно готова вырвать мне позвоночник.
– Романова, – повторяет Боунс сказанное Лизой. – Дочь Дмитрия?
Я молчу. Бен легко толкает меня, побуждая хотя бы кивнуть.
– Да. Меня зовут Слава.
– Я думал, тебе сейчас лет десять, не больше, – Боунс ухмыляется. Лиза, замечая добродушное расположение к нам своего товарища, выпрямляет спину и немного расслабляется. – Быстро, однако, время летит!
– Что вам здесь нужно? – снова повторяет свой вопрос Лиза.
– Лизавета, – произносит Боунс на отцовский манер.
– Я не собираюсь быть с ними милой, Бо, – заявляет Лиза. – Она, – не глядя в мою сторону, Лиза указывает на меня пальцем. Вместо ногтей у неё коричневые острые когти, – посадила меня за решётку на трое суток.
– Ты была участницей драки, – напоминает Боунс. – И заслужила своё наказание в качестве напоминания о том, что есть правила, нарушать которые нельзя.
– Но я не хочу…
– У тебя нет другого выбора, – уже более строго произносит Боунс.
– А мне Слава нравится, – произносит кто-то третий.
Хозяина голоса мы видим только когда он выходит из-за стеллажа с журналами. Тай. Я улыбаюсь ему, он, что немного удивляет, отвечает тем же. Я рада, что с этим несносным ребёнком всё в порядке.
– Она освободила меня.
– Но сначала схватила, – ворчит Лиза, правда, уже не так уверенно.
Она знает, что Боунс ей на это ответит и знает, что правда снова будет на его стороне.
– Мне казалось, вы с сестрой враги, – говорю я Таю.
Лиза реагирует первой:
– Ты кому попало о наших семейных проблемах треплешься?
– О! – Тай округляет голубые глаза. – Хочешь поговорить о семейных проблемах теперь, когда я по доброте душевной принял тебя обратно после того, как ты считала своей, – Тай показывает “кавычки”, – “семьёй” наших врагов?
– Они были частью нашей стаи!
– Они убили отца, Лиза!
Лиза фыркает. Мне кажется, она знает, что виновата, просто слишком гордая, чтобы это признать.
– Но я же вернулась к тебе, Тай, – тихо произносит она, опуская взгляд на свои ботинки. – Сама. Меня никто не выгонял.
– И что мне теперь, может, памятник тебе поставить?
– Кого-то они мне напоминают, – шепчет мне Бен.
– Ага, нас, – отвечаю я. – Правда, мне повезло больше – ты мне не родня, и я в любой момент без зазрения совести могу от тебя избавиться.
– Если вы оба планируете продолжать ссориться, то можете сразу собирать свои вещи и отправляться на все четыре стороны, – Боунс ещё не выходит из себя, но уже явно на грани. – Ваш отец не хотел бы, чтобы вы так себя вели. Разве он не говорил вам, что вы друг у друга – это единственное, за что стоит бороться?
