Харшини - Фаллон Дженнифер (читать книги .TXT) 📗
— А нам что делать? — спросил Рилан.
— Мы возвратимся к парому. Кариенцы или не кариенцы, ему все равно придется причалить. Если у нас и есть шанс, то надо действовать прямо сейчас, пока кариенцы еще не контролируют весь город. Нужно поджечь этот паром и убираться из Котсайда, пока они не подоспели в полном составе, а не то эта война затянется очень надолго.
Они вернулись назад на площадь и направились к пристани, пробираясь на этот раз против течения толпы, изрядно поредевшей, впрочем, с момента появления кариенских рыцарей. На площади валялись остатки расплющенных тентов, сидели обезумевшие женщины и стонущие раненые, раздавленные бегущей толпой. Еще там было с дюжину рыцарей, понимающих в происходящем не больше, чем беженцы.
Испуганные паромщики медлили швартоваться, но и удерживать судно посреди текущей реки было непросто. Паром перемещался вдоль натянутого между берегами каната толщиной в человеческую ногу, и приходилось крепко держаться за него, чтобы баржу не сносило. Тарджа прикинул: паром был слишком далеко, чтобы прыгнуть на него прямо с берега. Над рекой прокатился отголосок грома. Небо нависало так низко, что, казалось, до него можно дотронуться. Кариенцы беспорядочно толпились на площади и пока даже не замечали парома, не говоря уже о том, чтобы оценить его стратегическую важность.
— На таком течении они долго паром не удержат, — заметил Кирил.
— К тому же в любой момент может снова припустить дождь, — добавил Тарджа. — Хотя бы он нас прикроет.
— Угу, — согласился Кирил, вторя грому, опять сотрясающему землю. Вспыхнувшая молния на мгновение ярко осветила происходящее. — Эти латники заржавеют, если не спрячутся под крышу.
Тарджа присмотрелся к нему, пытаясь понять, не шутит ли он, но тот был серьезен.
— Если мы не можем уничтожить паром, можно хотя бы отпустить его по течению.
Канат, вдоль которого ходил паром, на этом берегу реки был привязан к массивному пилону, глубоко вкопанному в землю в десяти шагах от пристани. Перерубить его было и опасно, и непросто. Канат был мокрый, а у них были только мечи, которые, как их ни точи, предназначены совсем для другой работы. Даже если попытаться без лишнего шума перерезать канат, все равно паромщики не стали бы молча смотреть, как кто-то пытается уничтожить источник их средств существования. Кто бы ни захватил страну, а кормила их река. Обдумав все это, Тарджа обратился к своему отряду.
— Лавин, бери Биля и Сеффина, и завяжите драку с паромщиками. Отвлеките их внимание, чтобы им стало не до нас. Кирил, вы оставайтесь здесь и смотрите за рыцарями. Если они не обратят на нас внимания, не лезьте им на глаза. Если же они начнут приближаться к парому, отвлеките их. Если придется, можете оскорблять их по матери. Но во что бы то ни стало удержите их подальше от нас.
— И помните, — с ухмылкой вставил Ульран, — что, если вы действительно хотите оскорбить кариенца, упомяните его бога, и его мать, и, по крайней мере, одну собаку. Тарджа покачал головой, услышав шутку бойца, но все же позволил себе улыбнуться в ответ. — Ульран, ты пойдешь со мной.
Тот улыбнулся и вытащил из-за голенища сапога острый зазубренный кинжал длиной чуть ли не с предплечье.
— Ты полагаешь, эта штука пригодится?
Тарджа успокоенно кивнул, не успев даже удивиться тому, что у Ульрана так своевременно обнаружился хороший клинок. Его собственный меч после всего пережитого был туп, как хлебный нож.
— Пошли! — приказал он. Люди разбежались по назначенным позициям, а Тарджа в сопровождении Ульрана спустился по склону к пристани. Три воина, посланные задирать паромщиков, были уже впереди и уже что-то агрессивно кричали ничего не подозревающим речникам. Их слова заглушил очередной раскат грома. Подойдя к канату, Тарджа вытащил меч и повернулся спиной к Ульрану, готовый защитить его, пока тот разбирается с массивной веревкой.
Ударила еще одна молния, и вниз посыпал дождь со снегом, который моментально промочил Тарджу и почти лишил его обзора. Он посмотрел через плечо на Ульрана, сосредоточенно пилившего канат, встряхивая головой, чтобы очистить глаза от налипающего снега. Одна, потом еще одна прядь распались, тяжелый паром то натягивал веревку, как струну, то слегка отпускал, качаясь на высокой волне. Сквозь шум дождя Тарджа слышал сердитые возгласы, но были ли это голоса паромщиков или кариенских рыцарей, он не мог сказать точно. Он видел только на несколько шагов перед собой. Ему оставалось стоять с мечом наготове и надеяться, что, если на них нападут, он вовремя успеет это заметить.
Ульран бешено вгрызался в канат, а время, казалось, вовсе перестало идти вперед. Тарджа еще раз оглянулся на него. Канат был перерезан уже наполовину, но это заняло куда больше времени, чем хотелось бы.
— Скорее, Ульран!
— Ты думаешь, у тебя бы вышло быстрее? — огрызнулся повстанец, перекрикивая ливень. Он неистово пилил мокрые волокна, мускулы так и ходили под облипающей тело мокрой курткой, а губы совсем посинели от холода и напряжения. Разошлась еще одна нить.
Крики начали приближаться, и Тарджа обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть надвигающегося кариенского рыцаря. Кирил лежал на краю площади в луже крови. За стеной дождя он не видел своих остальных людей, но явственно различал силуэт массивного кариенского боевого коня с высящимся над ним всадником, который, видимо, наконец сообразил, что происходит, и ехал теперь прямо на них.
— Уходи! — закричал Тарджа.
Ульран скользнул в сторону и растворился за стеной дождя. Тарджа схватил меч, как топор, и обрушился на натянутый канат всей силой, которая у него оставалась. Кариенец уже высился перед ним, звон копыт перекрывал рев дождя. Он замахнулся еще раз, и удар отозвался болью в руках до самых плеч. Кариенец был уже в двух шагах, а канат все еще держался. Тарджа замахнулся в последний раз, и тут канат наконец подался под весом прыгающего на волнах парома. Дождь заглушил испуганные крики паромщиков, раздавшиеся, когда бурное течение подхватило баржу и понесло по реке.
Убежать Тарджа не успел — кариенец был уже над ним. У него не хватило времени занять защитное положение или поднять меч. Увидев падающее сверху сияние кариенского клинка, нацеленного прямо ему в голову, он понял, что уже не успеет остановить его.
Боль ослепила его.
А потом его охватили темнота и покой.
Глава 22
Некоторое разногласие вызвал вопрос, имеет ли Дамиан право располагаться во дворце Высочайшего Принца; его противники опасались, что, допустив это, они косвенно признают его право на престол. Конец этим спорам положила Марла, заявив, что дворец принадлежит семейству Вулфблэйдов и, следовательно, она имеет полное право находиться в нем и приглашать туда всех, кого захочет.
Это было вчера. Кируса Иглспайка Вулфблэйды выселили, едва въехав во дворец. Адрину разместили в тех же самых апартаментах, в которых она жила три года назад, когда приезжала в Гринхарбор на день рождения Лернена, и с этого момента она почти никого не видела.
Она нетерпеливо прошлась по роскошным покоям, отворила высокие застекленные двери, ведущие на балкон, с которого открывался обзорный вид на гавань. В комнату ворвался легкий ветерок, вздымая занавеси, закрывающие окна от мух. Воздух был влажный, еще хуже, чем в Талабаре.
Адрина терпеть не могла неведения. Она слышала про какую-то стычку с Кирусом Иглспайком и про то, что Р'шейл ее каким-то образом урегулировала, но что именно там творилось, представляла смутно.
В комнату проскользнула Тамилан с подносом, на котором красовался запотевший серебряный кувшин. Поставив поднос на резной столик возле двери, она повернулась к госпоже.
— Вам следует отдыхать, ваше высочество. Вы выглядите утомленной, а ведь теперь вам нужно заботиться не только о себе.
— Мне неспокойно, — заявила Адрина, сдерживая зевоту. — Какие новости?
— Боюсь, что новостей немного. В городе вроде спокойно. Р'шейл отправилась в Лигу чародеев на встречу с Верховным Аррионом и харшини.
