Мэдук - Вэнс Джек Холбрук (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
«Не утруждайте себя, — посоветовала Мэдук. — Праздник закончился, принцы разъехались по домам, и с моей репутацией ничего не случится».
«Но у вас плохая репутация. Поэтому нам придется удвоить число ваших уроков на протяжении лета. Кроме того, вам не разрешается ездить на пони и даже подходить к конюшням. Это понятно?»
«О да! — протянула Мэдук. — Что может быть понятнее?»
«А сейчас продолжайте заниматься вышиванием, — заключила Дездея. — Насколько я понимаю, Девонета и Хлодис уже ожидают вас в гостиной».
В Саррисе начались дожди, продолжавшиеся три дня. Мэдук тоскливо подчинилась расписанию, установленному воспитательницей; теперь ей приходилось не только проводить бесконечные часы за вышиванием, но и брать особо утомительные уроки танцев. Вечером третьего дня тяжелые тучи плыли по небу, и всю ночь шел дождь. Наутро тучи рассеялись: солнце озарило свежий, радостный мир, напоенный ароматами влажной листвы.
Леди Дездея зашла в небольшую трапезную, где обычно завтракала Мэдук. Там находились, однако, только Девонета и Хлодис, причем сегодня принцессу они не видели. «Странно!» — подумала Дездея. Неужели принцесса недомогает и все еще в постели? Может быть, она ушла пораньше в зимний сад, где давали уроки танцев?
Воспитательница отправилась в зимний сад. Маэстро Жослен, сложив руки за спиной, стоял и смотрел в окно. Четыре музыканта, игравшие на лютне, свирели, барабанах и флейте, репетировали аккомпанемент к какому-то танцу.
В ответ на вопрос леди Дездеи маэстро Жослен только пожал плечами: «Даже если бы она была здесь, какая разница? Она ничему не хочет учиться. Она бегает и кувыркается, а потом прыгает на одной ноге, как птица. Я говорю ей: „Разве таким образом вы намерены танцевать на Большом балу?“ А она отвечает: „Меня тошнит от всех этих помпезных кривляний и выкрутасов. Сомневаюсь, что буду присутствовать на этом балу“».
Выругавшись вполголоса, воспитательница отвернулась и вышла наружу. Проходя по террасе, она увидела принцессу Мэдук, гордо восседавшую на тележке, запряженной Тайфером — серый в яблоках пони, бодро семеня копытцами, как раз пересекал лужайку перед дворцом.
Леди Дездея издала яростный возглас и отправила лакея вдогонку за тележкой, чтобы тот немедленно вернул непослушную принцессу в Саррис.
Через несколько минут явился лакей, ведущий Тайфера под уздцы; в тележке сидела поникшая Мэдук.
«Будьте так добры, спуститесь», — потребовала леди Дездея.
Скорчив презрительную гримасу, Мэдук соскочила на землю.
«Как это понимать, ваше высочество? Вам строго запретили пользоваться лошадью и даже приближаться к конюшням!»
«Вы не так сказали! — закричала Мэдук. — Вы сказали, что мне нельзя ездить на Тайфере. Поэтому я поручила помощнику конюшего, Пимфиду, привезти тележку. Причем я ни разу даже не подходила к конюшням».
Уставившись на принцессу, Дездея жевала губами: «Что ж, придется повторить запрет другими словами. Вам запрещается пользоваться вашим пони и любой другой лошадью, а также любым другим животным, будь то корова, коза, овца, собака или вол, и любыми средствами передвижения, в том числе тележками, каретами, экипажами, лодками, санями, паланкинами и носилками. Такая формулировка соответствует указу королевы во всем его объеме. Во-вторых, в то время, как вы пытались уклониться от выполнения указа королевы, вы также пропустили назначенные вам уроки. Что вы на это скажете?»
Мэдук храбро махнула рукой: «Сегодня дождь кончился, стало светло и тепло, и я предпочла проводить время на свежем воздухе вместо того, чтобы уткнуть нос в Геродота или в Джунифера Альго — не говоря уже о уроках каллиграфии или о чертовом вышивании, я уже все пальцы исколола!»
Леди Дездея отвернулась: «Я не буду с вами спорить о преимуществах полезного обучения по сравнению с безмозглыми развлечениями. Вам придется делать то, что от вас требуется, чего бы это ни стоило».
Через три дня Дездея, в расстроенных чувствах, отчитывалась перед королевой Соллас: «Я делаю все, что могу, с принцессой Мэдук — но, судя по всему, это не дает никаких результатов».
«Не сдавайтесь, проявляйте мужество и упорство!» — посоветовала королева.
Горничная принесла серебряное блюдо с аккуратно разложенными двенадцатью плодами инжира и поставила его на табурет так, чтобы оно находилось под рукой королевы: «Очистить их от кожицы, ваше величество?»
«Да-да, будьте любезны».
Леди Дездея слегка возвысила голос: «Если бы я не опасалась проявить непозволительное неуважение, я назвала бы ее высочество маленькой рыжей дрянью, которой не поможет ничего, кроме хорошей порки!»
«Несомненно, у нее трудный характер. Но продолжайте по-прежнему, не допускайте никаких шалостей». Королева попробовала инжир и закатила глаза от наслаждения: «Идеально, превосходно!»
«Еще один вопрос, — не унималась Дездея. — Происходит что-то очень странное, и я считаю, что обязана привлечь ваше внимание к этому обстоятельству».
Королева Соллас вздохнула и откинулась на спинку дивана: «Неужели меня нельзя избавить от всех этих сложностей? Иногда, дражайшая Оттилия, несмотря на ваши наилучшие намерения, ваше общество становится чрезвычайно утомительным».
Леди Дездея готова была разрыдаться от безвыходного раздражения: «Но для меня все это тем более утомительно! По сути дела, я в полном замешательстве! Происходящее выходит за рамки всего, что я когда-либо видела или слышала!»
Соллас приняла от горничной еще один сочный плод инжира: «Так что же происходит?»
«Я изложу события точно в той последовательности, в какой я их наблюдала. Три дня тому назад у меня были основания упрекнуть ее высочество в том, что она не выполнила порученное ей задание. Казалось, мои замечания ее нисколько не беспокоили — она не выразила никакого сожаления и словно о чем-то задумалась. Когда я отвернулась, все мое существо пронизало исключительно странное ощущение! По коже побежали жгучие мурашки, словно меня отхлестали крапивой! В глазах поплыли мигающие синие огни! У меня свело скулы, у меня стали стучать зубы — я думала, это никогда не кончится! Уверяю вас, я испытала в высшей степени неприятное и пугающее ощущение!»
Посасывая инжир, королева Соллас подвергла жалобу Дездеи неторопливому молчаливому анализу: «Странно. У вас раньше никогда не было таких приступов?»
«Никогда! Но это еще не все! Когда это случилось, мне показалось, что ее высочество издает тихий свистящий звук, едва слышный».
«Она могла выражать таким образом свое потрясение или удивление вашим состоянием», — предположила Соллас.
«Может быть. Позвольте обратить ваше внимание на другой случай, имевший место вчера утром, когда принцесса Мэдук завтракала в компании Девонеты и Хлодис. Как обычно, девушки сплетничали и хихикали. А потом я наблюдала необъяснимую картину: Девонета подняла кувшин, чтобы налить молоко в миску, но ее рука дрогнула, и она вылила все молоко на себя. При этом у нее зубы стучали, как кастаньеты! Наконец она уронила кувшин и бросилась прочь из комнаты. Я последовала за ней, чтобы выяснить причину ее необычных судорожных движений. Девонета заявила, что принцесса Мэдук заставила ее так себя вести, что-то тихо прошипев или просвистев. По словам Девонеты, она ничем не спровоцировала принцессу: „Я всего лишь сказала, что даже если ублюдок мочится в серебряный ночной горшок, у него все равно нет того, что важнее всех ночных горшков на свете, а именно родословной!“ „И что же?“ — спросила я. „После этого я взяла кувшин с молоком, подняла его и вся облилась — а Мэдук сидела, ухмыляясь, и что-то насвистывала“. Так что это случилось не только со мной, но и с Девонетой».
Облизав пальцы, королева Соллас протерла их салфеткой из дамасского шелка: «На мой взгляд, это не более чем неосторожность. Девонете следовало держать кувшин покрепче, вот и все».
Леди Дездея презрительно хмыкнула: «А почему же принцесса ухмылялась?»
«Ее позабавило происходившее. Почему нет?»
«Возможно, возможно, — мрачно пробормотала Дездея. — Но послушайте, что было дальше! В качестве наказания, я поручила ее высочеству брать двойные уроки правописания, грамматики, вышивания и танцев, а также изучать особые тексты, посвященные генеалогии, астрономии и геометриям Аристарха, Кандасцея и Эвклида. Кроме того, я поручила ей прочесть отрывки из трудов Матрео, Оргона Фотиса, Джунифера Альго, Паниса Ионийского, Дальеля Аваллонского и пары других авторов…»
