Могильщик. Черные перчатки (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
— Нужна верёвка, — пробурчал Репей, засовывая в рот парящий кусок рыбы. — И деревянные щиты. Говорят, эти засранцы нехило швыряют камнями.
— Ты же не с боем продираться будешь, — хмыкнул Чёрный могильщик. — Хватит одной верёвки. Прокрадёмся днём в город… попробуем своровать детёныша… Они вообще чем занимаются днями?
— Кто бы знал… Говорят, они там даже что-то выращивают, хотя землю не обрабатывают. Думаю, как обычные крысы копошатся в помойке.
— Столько-то лет?
— Да не знаю я, как они живут! — раздосадовано буркнул белобрысый, бросая в огонь рыбьи кости. — Знал бы, не думал что да как делать!
— Неужели их никто не исследовал? — продолжал допытываться Велион. — Как живут, чем питаются? Не думаю, что разумная раса ни разу не привлекла внимания. Уж если я про неё слышал… Или ты ничего не пытался узнать?
— Да как же не пытался, пытался, — собеседник Велиона потёр жёсткий ёжик волос на макушке. — Но без толку. И маги, говорят, пытались, граф Ульский, здешний хозяин, снаряжал экспедицию лет семь назад. Из экспедиции не вернулся никто, сгинули в городе. Он тогда взъярился, хотел сравнять могильник с землёй, но быстро успокоился. Во-первых, это привело бы к ещё большим потерям. Во-вторых, из-за крысолаков здесь слоняется меньше шушеры вроде нас, могильщиков, и обычных мародёров. Так что всё оставили как есть.
— И ничего не известно?
— Практически.
— И что же ты собираешься делать? С верёвкой вломиться в город, похитить детёныша и драпать?
— Не знаю, — Репей тяжело вздохнул. — Не знаю. Может, понаблюдать сначала. На месте разберёмся.
Велион угрюмо кивнул. Предприятие нравилось ему всё меньше. Сгинуть от лап (или рук?) разумных не то зверей, не то почти людей, потом, скорее всего, оказаться в их желудках, вот как этот жареный окунь…
Пятнадцать марок — большие деньги. Но достаточно ли пятнадцати марок для того, чтобы рискнуть своей жизнью?
Могильщик скривил рот. "Вполне достаточно, — сказал он себе. — Рисковал и за меньшие деньги. И, быть может, зверёнышу и впрямь будет лучше в цирке".
— Надо купить верёвку, — повторил Репей. — Твою мать, — буркнул он, щупая бурдюк. — Пустой. Больше нет?
— Нет.
— Значит, надо идти в деревню. Не знаешь, ближайшая близко?
— В миле, — улыбнулся Велион.
— Я туда не пойду.
— Отдадим в замен украденной тобой мою удочку, я её купил. Да и поедим нормально, а то я этой рыбы только ещё больше есть захотел.
Репей подумал несколько секунд и кивнул.
— Ладно, — буркнул он. — Но если меня побьют, виноват будешь ты.
— Виноват будешь ты, — усмехнулся черноволосый могильщик. — И никто более.
Велион облизал пересохшие губы. Солнце палило неимоверно. Слишком уж жаркое выдалось лето, слишком… Четыре дня пути под тяжёлым удушающим зноем по степи, лишь изредка перемежающейся редкими лесками. И это при абсолютном отсутствии даже лёгкого ветерка. Ночевать приходилось, не разжигая костёр, чтобы хоть под утро почувствовать живительную прохладу. Из-за жары просыпались во время рассвета, когда палящие лучи солнца только касались земли. Чёрный могильщик мог поклясться, что ни разу за эти четыре дня не видел росы на пожухлой степной траве. Днями Репей расхаживал голый по пояс, Велион, бледная кожа которого на солнце сразу обгорала, не снимал лёгкую рубаху.
— Почему кончился лес, — бурчал белобрысый могильщик, обтирая покрытую потом грудь. — Сколько мы шли по лесу, а, Велион?
— Три дня.
— А по степи сколько идём?
— Четыре.
— Твою мать, мне кажется, что прошёл месяц. Может, это и есть ад, которого так боятся молящиеся Единому?
— Просто слишком жарко.
— Кстати, недавно я разговаривал с одним стариком, так он говорил, что не помнит такого жаркого лета, как прошлое. А это ещё жарче. И уже четыре года так.
— Старики ни хрена не помнят, — буркнул Велион. — Им бы лишь бы поболтать, да поплакаться. Во время их молодости и трава была зеленее, и разные ублюдки, типа могильщиков, по дорогам не шастали. И то, и другое — ложь, сам знаешь.
— Не скажи, — покачал головой Репей. — Я тебе тоже могу сказать, что последние четыре года очень жаркие. И сильных морозов зимой я припомнить не могу. А рыбаки, живущие у Ядовитого моря, говорят, что его уровень поднимается.
— Ну и что? — устало возразил черноволосый. — Четыре года были жаркими, четыре будут холодными. Поднялось море, упало море. Причём тут жара?
— Говорят, на дальнем юге, за остовами, простирается большой ледник, и нет ему ни конца, ни краю. Так вот, говорят, что этот ледник очень быстро тает в последние годы, поэтому уровень моря…
— Похоже на сказку, — прервал Репья Велион. — Ты сам-то этот ледник видел? Нет? Ну а чего тогда собираешь бабкины сказки? Я слышал, что в Клиненге — это на востоке, рядом с Лысыми горами — живёт дракон.
— И что?
— Был я в Клиненге, нет там дракона, но могильник поганый. Там комаров слишком много — болото рядом. Может, их за дракона приняли?
Репей рассмеялся.
— Ладно, — сказал он. — Не хочешь, не верь. Но, знаешь, ещё пару недель назад я думал, что крысолаки — такой же вымысел. А теперь мы идём ловить детёныша крысолака.
— Бывает, некоторые приукрашают правду, но она при этом остаётся правдой. А драконы, бескрайние льды и бредни стариков — это вымысел, ни на чём не основанный.
— Я надеюсь, что разум крысолаков тоже вымысел, — угрюмо сказал белобрысый. — Или хотя бы очень большое преувеличение.
— Я тоже, — усмехнулся Велион. — Об этом мы узнаем через пару часов, если судить по этому указателю, — он ткнул пальцем в замшелый указательный камень, поставленный здесь ещё до начала войны. Иначе, какой бы разумный человек указывал на могильники? Одна из надписей, расположенная под превосходно выгравированной стрелкой, указывающей налево, гласила: "Хельштен, 5 миль".
— Мне всё время интересно, как они так точно расстояния узнавали? — произнёс Репей.
— Магией, наверное, пользовались.
— Наверное. Так, нам налево… А где поворот?
Велион огляделся. Поворота не было видно. Желто-зелёная равнина, лишь вдалеке начинающая горбатиться пологими холмами, прятала не хуже леса. Хотя нет, видно дорогу, резко загибающую вправо. Раздолбанная, пыльная, она была явно послевоенной постройки. Но поворота налево по-прежнему не было видно, а основная дорога шла прямо.
— Что за чёрт? — пробормотал себе под нос Чёрный могильщик.
— Может, морок? — предположил Репей.
— И кто его наложил? Крысолаки?
— Ну а чего бы и нет…
— Ладно, пойдём дальше, может, увидим свороток.
Белобрысый неуверенно кивнул и зашагал за Велионом, отмеряющим дорогу длинными худыми ногами. Но черноволосый могильщик неожиданно остановился, не пройдя и двух десятков шагов.
— Репей, — сухо сказал он. — Надень-ка перчатки.
— Что-то чуешь? — обеспокоенно спросил Репей, нагоняя его.
— Магия, — коротко ответил Велион.
Он стоял, вглядываясь в дорогу. Идеально ровные прямоугольники камней шли прямо, никуда не сворачивая. Но в сотне шагов впереди над каменным полотном дороги воздух будто извивался, поднимаясь тонкими струями, сгущаясь. Такое бывало на жаре, но сейчас дело было в ней.
Велион повёл носом и хрустнул пальцами. Определённо, впереди морок. Но кто его наслал? Он кивнул Репью и медленно зашагал вперёд. Парящий участок дороги приближался, если бы это была просто иллюзия, она бы двигалась вперёд вместе с могильщиком. Струи начали напоминать туман, глаза слепило, как от набежавшей слезы. Могильщик замедлил шаг ещё сильней, в двух шагах позади сопел Репей, похрустывая кожей перчаток.
— Ну что? — нетерпеливо спросил он после продолжительной тишины.
— Морок.
— Ни черта не вижу… только дорогу. У тебя что, способности к магии?
— Да, слабые.
— Повезло.
— Наверное.
Велион остановился прямо перед поднимающимися струями воздуха. Опасности, вроде бы, не было, обычный морок, но мало ли что может быть за этими струями… Он аккуратно протянул руку вперёд, коснулся одной из струй. По ладони прошла дрожь, но того напряжения, которое обычно бывает перед тем, как заклинание высвободит энергию, не было. Чёрный могильщик тяжело перевёл дыхание и сунул руку прямо в струю. Снова дрожь и ничего боле.
