Пляска на плахе. Цена клятвы (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна (библиотека книг TXT) 📗
Мебель делалась с душой и на века. В камине уже горел огонь. Закатные лучи украдкой проникали внутрь через небольшое окно. Джерт заметил книжную полку с томами на нескольких языках: имперском, хайлигландском, гацонском, вагранийском и даже на мертвом антике. Это заинтересовало. В Гивое говорили по-имперски, на хайлигландском наречии и на гацонском, но знание мертвого антика, доступное лишь церковникам и высшей аристократии, делало честь хозяйке покоев.
Прямо на столе, среди вороха бумаг и свитков, свесив ноги, обутые в высокие сапоги из мягкой кожи, сидела женщина с бокалом вина. Одета она была под стать комнате: удобные коричневые штаны, заправленные в сапоги, простая белая рубаха с закатанными рукавами перехвачена широким поясом, а на руке красовался браслет, о котором упоминал лекарь. Никаких тебе изысков. Хозяйка поместья подняла на незнакомца глаза, и он смог рассмотреть ее получше.
Кажется, он начинал понимать, почему герцог Рольф Волдхард столько лет изменял самой сестре императора лишь с одной любовницей.
Внешность Артанны нар Толл точно нельзя было назвать обычной ни для империи, ни, тем более, для Эннии: очень высокая, одного с Джертом роста, жилистая, с длинными конечностями. Копна длинных седых волос перехвачена кожаным ремешком. Лицо, как у большинства вагранийцев, было треугольным с резко очерченными скулами и острым подбородком. Раскосые серые глаза изучающе смотрели на Джерта, но ничего не выражали. Губы скривились в горькой усмешке.
Артанна жадно отпила из бокала. По подбородку потекла тонкая струйка вина, норовившая испачкать рубаху. Вагранийка вытерла каплю тыльной стороной ладони и, наклонив голову, в упор посмотрела на гостя:
— Запри дверь.
— Как пожелаешь, — Джерт послушно задвинул засов.
— Назовись.
— Джерт-энниец. К твоим услугам, командир.
— Я не твой командир.
— Пока что.
Наемница хмыкнула и сделала новый глоток.
— Хорошо владеешь имперским языком для эннийца.
— Ты – тоже. Для вагранийки.
— Где научился так бегло болтать?
— В Эннии. У меня был смешанный отряд, много наемников из империи. Они и научили. Ну а ты? Откуда знаешь столько языков? И, вижу, читать любишь, — Джерт указал на книжную полку.
— А ты любишь трепаться, я погляжу, — Артанна сделала еще глоток и кивнула на кувшин, — Будешь?
— Я сегодня не пью.
— А я – пью. И, раз ты бесполезен в качестве собутыльника, хотя бы расскажи, зачем пришел.
Джерт облокотился о каминную полку и взъерошил волосы.
— У меня две темы для разговора. Давай так: я расскажу кое-что о лекаре в обмен на обещание потом выслушать мое предложение.
— Ну валяй.
Наемница налила себе еще вина. Артанна выглядела спокойной, но Джерт был готов дать руку на отсечение, что смерть этого Рианоса заботила ее гораздо больше, чем она хотела показать.
— Я прибыл в Гивой несколько дней назад, — начал Джерт. — Город я знаю плохо, но все же выбирался на прогулки. Вчера ближе к вечеру меня занесло в литейный квартал – искал лавку травника. Подхватил простуду в этом вашем дрянном климате, хотел заварить гурус. На рыночной площади мне подсказали, куда идти. Как вы вообще без него живете? Подыхаете ж, небось от лихорадки.
— Ближе к делу, мать твою!
— Как скажешь. Тыкался я, значит, по переулкам, пытался понять, как вы различаете все эти бараки, много думал о тщете мирской, как вдруг услышал шум и присмотрелся. Трое головорезов огрели по башке какого-то светловолосого паренька с клеймом на щеке. У меня дома такими отмечают рабов.
Артанна кивнула:
— Это был мой человек, верно. Дальше.
— Он шел с корзиной, но выронил ее, когда на него напали.
— Что было дальше, рыжий? — подгоняла наемница.
— Эти трое потащили твоего лекаря в сторону порта. Говорили что-то о наемниках.
— Вот как. Ну а ты что же?
— Обыскал корзину, нашел гурус, взял себе. Остальное оставил. Ну и убрался поскорее восвояси, пока меня самого не огрели по башке.
Артанна поперхнулась вином.
— Ну охренеть просто! И это все, что ты сделал? Обокрал моего человека?
— Так, стоять, — вскинул руку Джерт. — Пойми меня верно, командир.
— Я не твой командир.
— Да плевать, мне так привычнее. Вот слушай, — Джерт, жестикулируя, расхаживал из одного конца комнаты в другой, — я прибываю в незнакомый город из другой страны. Заметь, это в моих краях быть эннийцем и магусом – значит обрести кучу привилегий. Ну, если ты не раб, конечно. А о том, как к нам относятся в империи я, поверь, наслышан. Знаю, что у вас тут заживо сжигают за обвинение в колдовстве, а я еще и рыжий... Как ты думаешь, стал бы чужак вроде меня высовываться? Будь это грабеж или если б к девке какой пристали, я бы еще вмешался. Но энниец, наемники… Не моего ума это дело. Может он и правда был колдуном?
— Ладно, я понимаю, — тихо сказала Артанна и налила еще вина. — Мало кто бы вмешался.
Джерт покосился на бокал.
— Эй, командир, ты уже почти кувшин выхлестала.
— Я не твой… А, хрен с ним, — Сотница лениво отмахнулась. — Это все, что ты хотел мне поведать?
Джерт обнажил белоснежные зубы в улыбке:
— Не совсем. Когда я обыскивал корзину, рядом, на земле, нашел вот это, — он протянул вагранийке кусок черной ткани с намалеванным символом, примитивно изображавшим секиру. — Видимо, слетела с рукава одного из тех людей.
Артанна узнала символ.
— Сучий потрох, — в сердцах произнесла она.
— Зачем обзываешься?
— Да я не тебе, — проворчала женщина. — Я знаю, чьи это были люди.
— Наемники?
— Именно, рыжий.
— Меня зовут Джерт.
— Плевать. Это «Братство» Танора. Видимо, теперь они уже не просто конкуренты, а враги.
Энниец старательно продолжал строить из себя дурачка.
— Я видел людей с такими повязками в тавернах, — он прищурился, делая вид, что усиленно вспоминает встречу. — Лекарей убивают, оказывается. Нет, к ним я теперь наниматься не пойду.
— Правильно поступишь. Потому что завтра для Танора и его ублюдков настанет не самое лучшее время.
Джерт широко улыбнулся и скрестил руки на груди.
— А вот теперь мы плавно перешли ко второму пункту нашей беседы. Ты обещала выслушать, помнишь?
— Ну, раз обещала – выслушаю. Говори, — вагранийка продолжала комкать повязку «Братства» в руках. — Заслужил.
— Я могу и хочу помочь тебе.
Наемница нахмурилась и странно посмотрела на эннийца.
— Тебе-то это зачем?
— Мне нужна работа. Я навел кое-какие справки о «Сотне», пока был здесь. Понял, что хочу к вам. Собственно, в Гивое выбирать особо не из чего: либо эти, с секирой, либо ты. Но ты хотя бы не режешь моих земляков, так что выбор очевиден. Вдруг они и меня в покойники запишут? Ну и, разумеется, на тебя приятнее смотреть.
— Чтобы ко мне попасть, нужно что-то из себя представлять. Я не беру абы кого в свое войско.
— Так и я не абы кто, — Джерт улыбнулся еще шире и близко подошел к вагранийке. От нее пахло кислым вином, гарью и какими-то цветами. Духи – дорогие и очень тонкие, как он понял, принюхавшись. — Я хороший эннийский наемник, у которого были причины покинуть дом. Но на моем мастерстве это не сказалось.
Артанна поставила пустой бокал в сторону и оперлась руками о столешницу.
— И в чем же заключается твое, с позволения сказать, мастерство?
— Я был лазутчиком. Всегда впереди войска, малыми отрядами... Умею подкрадываться, вести слежку, брать все, что хорошо и плохо лежит. А еще неплохо стреляю из лука, хорош в рукопашной, владею ятаганом и длинными кинжалами.
— Звучит впечатляюще, — ухмыльнулась вагранийка. — Прямо золотой мужик. Только, раз ты так хорош, почему же тогда не проследил за теми головорезами, убившими моего лекаря? Тебе же это ничего не стоило.
— Зачем? — почти искренне удивился Джерт. — Во-первых, мне не было известно, что это твой человек. Во-вторых, на улицах часто бывают разборки, а я не в свое дело не лезу. Откуда мне было знать, какие у вас здесь порядки? Даже бывшему лазутчику нужно время, чтобы освоиться в незнакомом городе.
