Благие намерения - Лукина Любовь Александровна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

- Точно! - вскричал Альбастров. - Исправить дату, найти лодку…

- Ничего не выйдет, - все еще обижаясь, буркнул Чертослепов. - Это будет подделка документа. Вот если бы здесь был наш директор…

- А заодно и печать, - пробормотал Шерхебель. - Слушайте, а что если обратиться к местной администрации?

- Ох!.. - страдальчески скривился замдиректора, берясь за поясницу. - Знаю я эту местную администрацию…

- А я все же попробую, - задумчиво сказал Шерхебель, свивая документ в трубку.

Не любили татары этот лесок, ох, не любили. Обитал там, по слухам, призрак урусутского богатыря Афанасия, хотя откуда ползли такие слухи - шайтан их знает. Особенно если учесть, что видевшие призрак татары ничего уже рассказать не могли.

Сам Афанасий, конечно, понятия не имел об этой мрачной легенде, но к весне стал замечать, что местность в последние дни как-то обезлюдела. Чтобы найти живую душу, приходилось шагать до самой дороги, а поскольку бороды у всех в это время года еще покрыты инеем, то Афанасий требовал, чтобы живая душа скинула шапку. Блондинов отпускал.

Поэтому, встретив однажды посреди леска, чуть ли не у самой землянки, брюнета в дорогом восточном халате, Афанасий был крепко озадачен.

- Эх, товарищ Филимошин, товарищ Филимошин!.. - с проникновенной укоризной молвил ему брюнет. - Да разве ж можно так обращаться с доспехами! Вы обомлеете, если я скажу, сколько сейчас такой доспех стоит…

На Афанасии была сияющая, хотя и побитая, потускневшая местами, броня персидской выковки.

- Доспех-то? - хмурясь, переспросил он. - С доспехом - беда… Скольких я, царствие им небесное, из кольчужек повытряс, пока нужный размер нашел!.. Ну заходи, что ли…

Шерхебель (ибо это был он) пролез вслед за Афанасием в землянку и тут же принялся рассказывать.

- Ну, я вам скажу, двор у хана Батыя! - говорил он. - Это взяточник на взяточнике! Две трети сбережений - как не было… Хану - дай, - начал он загибать пальцы, - женам его - дай, тысячникам - дай… Сотникам! Скажите, какая персона - сотник!.. Ну да Бог с ними! Главное: дело наше решено положительно…

- Дело? - непонимающе сдвигая брови, снова переспросил Афанасий.

Ликующий Шерхебель вылез из дорогого халата и, отмотав с себя два слоя дефицитной парчи, извлек уже знакомый читателю рапорт о том, что гребное устройство непременно достигнет пристани Баклужино в такое-то время. Дата прибытия была исправлена. Чуть ниже располагалась ровная строка арабской вязи и две печати: красная и синяя.

- "Исправленному верить. Хан Батый", - сияя, перевел Шерхебель.

Афанасий задумчиво его разглядывал.

- А ну-ка прищурься! - потребовал он вдруг.

- Не буду! - разом побледнев, сказал Шерхебель.

- Смышлен… - Афанасий одобрительно кивнул. - Если б ты еще и прищурился, я б тебя сейчас по маковку в землю вбил!.. Грамотку-то покажи-ка поближе…

Шерхебель показал.

- Это что ж, он сам так красиво пишет? - сурово спросил Афанасий.

- Ой, что вы! - Шерхебель даже рукой замахал. - Сам Батый никогда ничего не пишет - у него на это канцелярия есть. Между нами, он, по-моему, неграмотный. В общем, все как везде…

- А печатей-то наляпал…

- Красная - для внутренних документов, синяя - для зарубежных, - пояснил Шерхебель. - Так что я уж на всякий случай обе…

Тут снаружи раздался нестройный аккорд, и щемящий надтреснутый голос запел с надрывом:

- Ах, умру я, умру… Пахаронют миня-а…

Шерхебель удивился. Афанасий пригорюнился. Из левого глаза его выкатилась крупная богатырская слеза.

- Входи, бедолага… - прочувствованно пробасил Афанасий.

Вошел трясущийся Альбастров. Из-под надетой внакидку ношеной лисьей шубейки, только что, видать, пожалованной с боярского, а то и с княжьего плеча, глядело ветхое рубище да посвечивал из прорехи чудом не пропитый за зиму крест.

- Хорошие новости, товарищ Альбастров! - снова воссияв, приветствовал певца Шерхебель.

Электрик был настроен мрачно, долго отмахивался и не верил ничему. Наконец взял документ и обмер над ним минуты на две. Потом поднял от бумаги дикие татарские глаза.

- Афанасий! - по-разбойничьи звонко и зловеще завопил он. - А не погулять ли нам, Афанасий, по Волге-матушке?

- И то… - подумав, пророкотал тот. - Засиделся я тут…

- Отбить у татар нашу лодку, - возбужденно излагал Шерхебель. - Разыскать Чертослепова…

- И Намазова… - с недоброй улыбкой добавил электрик.

Отгрохотал ледоход на великой реке Итиль. Намазов - в дорогом, почти как у Шерхебеля, халате и в сафьяновых, шитых бисером сапожках с загнутыми носками - прогуливался по берегу. На голове у Намазова была роскошная лисья шапка, которую он время от времени снимал и с уважением разглядывал.

Его только что назначили толмачом.

Где ж ему было заметить на радостях, что под полутораметровым обрывчиком покачивается отбитое вчера у татар гребное устройство, а на земле коварно развернут сыромятный арканчик электрика Альбастрова.

Долгожданный шаг, мощный рывок - и свежеиспеченного толмача как бы сдуло с обрыва. Он лежал в гребном устройстве, изо всех сил прижимая к груди лисью шапку.

- Что вы делаете, товарищи! - в панике вскричал он, мигом припомнив русскую речь.

- Режем! - коротко отвечал Альбастров, доставая засапожный клинок.

Шерхебель схватил электрика за руку.

- Вы что, с ума сошли? Вы его зарежете, а мне опять идти к Батыю и уточнять состав экипажа?

Электрик злобно сплюнул за борт и вернул клинок в рваное голенище.

- Я вот смотрю… - раздумчиво пробасил вдруг Афанасий, глядя из-под руки вдоль берега. - Это не замдиректора нашего там на кол сажают?

Зрение не обмануло Афанасия. В полутора перестрелах от гребного устройства на кол сажали именно Чертослепова. Вообще-то татары не практиковали подобный род казни, но, видно, чем-то их достал неугомонный замдиректора.

Самоотверженными гребками экипаж гнал лодку к месту события.

- Иди! - процедил Альбастров, уставив жало засапожного клинка в позвоночник Намазову. - И чтоб без командора не возвращался! А сбежишь - под землей сыщу!