Когда мертвые говорят - Роу Анна Мария (библиотека книг .txt) 📗
— Нравится? — отвлекся Форстер, отмечая, что собрались уже почти все. Вот-вот подойдет Элингтон с женой, и тогда поражения можно будет избежать. А потом и забыть про начатую партию. — Это часть наследства Флоренс! Обратите внимание, какая тонкая резьба по слоновой кости! Какое изящество линий! Не то что современные стаунтоновские!
Моро сдержанно согласился.
— Любите играть? — Киану, похожий на тощего взъерошенного лиса, тоже подкрался незаметно.
— О нет, не в шахматы! — Моро покачал головой, не отрывая взгляда от черно-белой доски. — Она для меня слишком логична и предсказуема! Я предпочитаю… К примеру, кости. Карты тоже. Игры, в которых выигрыш зависит от везения. Иначе неинтересно.
— Кости, говорите? — Колдун сощурил зеленые глаза, тонкой воздушной петлей поднял одну из сбитых фигур и покачал ею в воздухе. — Выигрыш от везения?
В кости с магами воздушных стихий играть бесполезно. Им все время выпадают «шестерки». А уж сколько слабеньких магов среди шулеров на привокзальных площадях обитает — не перечесть. Скотленд-Ярд перед большими праздниками иногда нанимал студентов-старшекурсников, чтобы помогали справиться с этой напастью.
— Знаете, — Темный схватил ни в чем не повинного слона и сжал в кулаке, — во время экспедиции Генриха фон Лангсдорфа во внутренние районы Бразилии мы наткнулись на одно место, считающееся среди туземцев проклятым. Там нельзя колдовать. Магия была близко, она чувствовалась, но маг, посильнее вас, не смог сотворить даже простейшего светлячка. Что останется от тебя, колдун, если ты лишишься своей силы? Кто ты будешь тогда?
— Да вы любите путешествовать! — Гарольд отвлекся от игры и попытался вклиниться в диалог двух мужчин. Единственное, что им оставалось, ведь дуэли официально запрещены.
— Как интересно, — протянул рыжий. — Вы недавно рассказывали про поиски истоков Нила в шестьдесят шестом году, а теперь обмолвились, что принимали участие в первой восточноханской экспедиции в Бразилию в двадцатых годах, — чеканил слова Киану, явно напрашиваясь на поединок. — Не слышал, чтобы в такие опасные путешествия брали младенцев! Что вы там делали?
Или же вы врете? Обвинение во лжи — веская причина для дуэли. Если джентльмен не может иначе защитить честь своей дамы. Потому что дама не его!
— Лечился от влюбленности, — скривился Моро. — Рекомендую, действенный способ. Лет пятьдесят, и все как рукой снимет!
— А вам помогло?
— До сегодняшнего дня я был уверен, что да… Дамы, вы, как всегда, очаровательны. — Мужчина галантно поклонился леди Маргарет и Милли, вошедшими перед запыхавшимися кузинами.
Девушки переодевались и делали прически второпях, но зато никто теперь не смог бы догадаться об их небольшом и очень полезном для здоровья променаде по подземельям.
— Тетушка, — прошипел Киану, сдерживаясь, чтобы не утащить строптивую родственницу обратно в закрытую и его стараниями самую безопасную комнату в доме. — Вы вроде плохо себя чувствовали? Голова болела? Спина? Суставы? Нервы!
— Все прошло, мой милый! Мне никогда раньше так хорошо не было! Общение стало лучшим лекарством!
И ради этого она со смертного одра поднимется, но племяннику не стоит о таком даже заикаться. Неправильно поймет в свете последних событий.
Эмили сразу же подошла к столику с шахматной доской, на ее ухоженном лице отобразилась смесь недовольства и жалости.
— Пап, более глупого хода придумать сложно! — Она удержала руку лорда Гарольда, тянущуюся к жавшемуся в углу игрового поля черному коню. — Дай я сама.
Она схватила пешку, чудом уцелевшую в двухчасовой баталии, и сделала решительный ход.
— Оригинально, — пробормотал Додсон, не ожидавший такого поворота.
Гарольд насупился, а потом улыбнулся, стараясь показать, что его не задевает поступок дочери.
Дверь открылась с громким стуком, как всегда, когда в комнату входил лорд Элингтон.
— Отлично! Все уже собрались! — Он засунул руки в карманы пестрого цветастого жилета, который считался бы писком моды лет так двадцать назад. Во времена его молодости господа могли носить сюртуки и фраки почти всех цветов радуги. А жилеты! На них пускали самые дорогие, самые яркие отрезы шелка, бархата. Пуговицы могли быть настоящим произведением ювелирного искусства, с камнями или эмалью.
Сейчас мужчины в повседневной жизни предпочитали одежду темных тонов. А самым нарядным цветом, уместным как для бала, так и для торжественных ужинов, считали черный. Жилет, однако, может быть белым. Иначе недостаточно торжественно. А значит, и неуважительно к окружающим. Но Элингтон давно уже не обращал внимания на то, что как и когда о нем думают.
— Прошу всех пройти к столу, чтобы насладиться праздничным ужином, — вежливо и мягко произнесла Флоренс, и от ее слов веяло теплотой, уютом и иллюзией, что здесь собралась дружная и счастливая семья, в которой ценят, любят и уважают друг друга.
Моро учтиво предложил одну руку Эмилии, а вторую — Милли. Кавалеров не хватало, а по требованиям этикета джентльмен обязан сопроводить даму к столу.
— Вам не кажется, что в декоре гостиной и столовой чего-то не хватает? — Тетушка Милли склонила голову набок.
— О, — Эми вынуждена была подстроиться под неторопливые шаги пожилой леди и бельгийца, который тоже вроде как никуда не спешил, — это очередная причуда дядюшки. Он не захотел ставить рождественскую ель.
— Прошу прощения, это я вынужден был попросить лорда Элингтона отказаться от непременного атрибута праздника. — Моро чуть виновато улыбнулся. — Аллергия.
— Да? — Милли удивленно вздернула бровь. — Конкретно на рождественские ели, наверное?
— Боюсь, что так, прекрасная леди.
Напряженный, как тетива лука, Киану вел под руку Оливию и Элиф. Одна молчала и дрожала как осиновый лист, другая же болтала без умолку, рассказывая про особенности архитектуры Грин-холла. За ними пыхтела леди Маргарет, отказавшаяся идти вместе с Мартой и Гарольдом.
Вот ведь неугомонная женщина!
Добро пожаловать в Бедлам! Или в ад. Или в сборище невоспитанных школьников из дискуссионного клуба. Или как назвать место, где все говорят, говорят громко, одновременно, с несколькими собеседниками сразу и на несколько тем. То, что собеседник сидит за другим концом стола, — мелочи, которыми лучше пренебречь.
Единственной, кто оказался ошарашен больше Киану, была Оливия. Но она молчала! Не беседа, а винегрет! Уследить тут за всеми, не упустив важного в шелухе пустой болтовни, — задача не из легких, особенно когда тебя то и дело пытаются втянуть в разговор.
За длинным столом, накрытым белой скатертью и уставленным старинным серебряным фарфором, теперь все сели совсем не так, как за обедом. Только Элингтон и Флоренс заняли свои места во главе.
— Это идея Фло, — пояснила прихоть хозяев Эмили, расправляя на коленях белоснежную салфетку с монограммой. — Она считает, что так общение будет более живым.
Экономка выключила кристаллы, и помпезную столовую теперь освещали только настоящие свечи в тяжелых канделябрах.
— И где демоны Джорджа носят? — проворчал лорд Элингтон после сухого и формального поздравления всех с Рождеством. — Почему здесь твоя старуха? Где Джордж?
Гледис пожала плечами и продолжила отдавать распоряжения големам, прислуживающим гостям за столом. Ароматные запахи свежеприготовленных кушаний дразнили. Киану даже на миг захотелось бросить все, схватить вилку и, чавкая и причмокивая, умять огромный бифштекс с луковыми кольцами под грибным соусом с гарниром в виде золотистого запеченного картофеля. А затем и свежайшие устрицы, пусть он никогда их не любил. И как же без утиного паштета, жаркого из барашка, пирожков с мясом птицы. И оставить место для рождественского пудинга!
— Лорд Дей, — сладко до приторности улыбнулась Флоренс, с которой в этот раз пришлось сидеть совсем рядом, — вы выглядите таким голодным? Думаю, люди правду говорят: У магов отменный аппетит!
— Раньше никогда не жаловался! — проворчал колдун, активируя «зеленую» составляющую силы и снимая со своей ауры серую липкую паутину чужого «очарования». Пробовать что-либо с праздничного стола расхотелось.
