Жена для чародея - Кэррол Сьюзен (мир книг TXT) 📗
— Анатоль, вы… вы уже дома? — проговорила Медлин, надеясь, что в ее голосе незаметна дрожь. Присутствия духа хватило ей лишь на то, чтобы вынуть ключ и спрятать его в складках юбки.
— Что вы здесь делаете? — спокойно спросил он. Слишком спокойно, чтобы это не было похоже на внезапное затишье перед жестокой бурей. Когда Анатоль двинулся к Медлин, она попятилась, но далеко отступать было некуда — она уже уперлась спиной в дверь.
— Я… я… — забормотала она — и вдруг ощутила отвращение к себе. Она ведет себя как школьница, застигнутая на месте преступления!
Медлин выпрямилась и отошла от двери.
— Думаю, вы и так это знаете. Анатоль без единого слова протянул руку. После минутного колебания Медлин, потупившись, вложила ключ в его ладонь. Она чувствовала себя мышью, которая дернула за ус могучего льва и теперь затаилась в ожидании свирепого рыка.
Анатоль. приподнял ее подбородок, вынудив взглянуть себе в лицо, однако Медлин не увидела в его глазах гнева — только печаль и усталость. Медлин никогда не видела его таким спокойным, и это еще больше встревожило ее. Пожалуй, она предпочла бы львиный рык.
— Вы читали греческие мифы? — спросил Анатоль.
— Что? — не поняла Медлин.
— Греческий миф об Амуре и Психее. Вы его знаете?
Медлин не верила своим ушам. Грозный воин поймал ее на обмане — и заводит речь о мифологии?
— Да, — настороженно ответила она. — Амур и Психея… Царская дочь Психея взяла в мужья загадочного чужеземца, который обещал ей все, чего она только пожелает… но с одним условием. Она никогда не должна была видеть лица своего супруга. Однако… — Медлин неловко смолкла, поняв, куда клонит муж.
Анатоль продолжил за нее:
— Однажды ночью любопытство и страх победили. Опасаясь, что взяла в мужья чудовище. Психея вооружилась кинжалом, взяла светильник и прокралась в спальню мужа, чтобы увидеть лицо спящего.
Медлин вздернула подбородок.
— И увидела, что ее муж не кто иной, как Амур, прекраснейший из бессмертных богов.
— Но поскольку Психея нарушила условие, она его потеряла.
— Зато после многих страданий вернула мужа, и сама стала богиней, — сказала Медлин с торжествующей улыбкой. — У этой истории счастливый конец.
— Но скольких несчастий можно было бы избегнуть, если бы Психея доверяла мужу и слушалась его!
— Да, но как она могла ему доверять?… То есть, как я могу вам доверять, если вы все время что-то скрываете. Я имею в виду… — Она смущенно умолкла.
Между ней и Анатолем тоже стояла тайна — как между Амуром и Психеей… Вот только Медлин боялась, что ее собственная история, в отличие от греческого мифа, завершится не столь благополучно.
— Это просто древняя сказка, — пробормотала она.
— Я тоже так подумал, когда услышал ее от Фитцледжа, но теперь в этом не уверен. — Анатоль говорил так спокойно и серьезно, что Медлин затаила дыхание. — Вчера я вел себя очень грубо, но, Медлин, сейчас я не могу вам всего объяснить. Могу лишь надеяться, что вы станете мне доверять. Поверьте, я никогда не сделал бы ничего, что могло бы вам повредить.
Он положил руки на плечи Медлин и повернул ее лицом к двери.
— Вы видели фреску над входом?
— Еще бы! — Адский дракон, казалось, не сводил с Медлин злобного взгляда.
— Это копия изображения на гербе Сентледжей. А слова внизу вы заметили?
— Нет. — Медлин привстала на цыпочки. В галерее было почти темно, но она все же смогла разобрать латинскую фразу и неуверенно перевела: — «Обладающий великой силой… должен… должен пользоваться ею мудро».
— Это наш семейный девиз. А теперь и ваш.
— Но я не обладаю никакой силой.
— Обладаете, миледи, и гораздо большей, чем можете себе представить. — Анатоль развернул ее к себе. — Решение в ваших руках. Разумеется, я не могу и не хочу следить за каждым вашим шагом. Дайте мне слово чести, что будете держаться подальше от старого крыла замка.
Теперь Медлин была более, чем когда-либо, уверена, что у ее мужа есть какая-то тайна. Дверь и то, что лежало за нею, казались еще более интригующими, манящими. Но Анатоль смотрел на нее выжидающе, смотрел так, словно она, Медлин, держала в руках его судьбу.
— Хорошо, — наконец проговорила она. — Надеюсь только, что мне не придется клясться на крови.
Впервые за все время губы Анатоля дрогнули в подобии улыбки.
— Нет, достаточно будет вашей руки.
Медлин вложила пальцы в его твердую, сильную ладонь.
— Хорошо. Обещаю не заходить в эту часть замка так долго, как вы того пожелаете.
— Благодарю. — Он склонился, поднес ее руку к губам, поцеловал тонкое запястье. Жар его губ словно прожег нежную кожу, и сердце Медлин учащенно забилось.
Потом Анатоль выпрямился, тряхнул головой, откинув со лба гриву черных волос. Темный огонь, горевший в его глазах, заставил Медлин забыть обо всем — запретных, замках, запертых дверях, пугающих тайнах, Рука Анатоля обвила ее талию.
Анатоль не целовал ее с брачной ночи, и Медлин вдруг поняла, что жаждет этого поцелуя. Он провел губами по ее лбу, коснулся щеки, кончика носа, наконец, легко и нежно поцеловал в губы.
От него пахло весенним дождем, дикой скачкой по пустошам, бурным морем. То был запах истинного мужчины. Дрожь восторга пробежала по телу Медлин, и она вдруг пожалела, что учила Анатоля быть таким нежным.
Пусть бы лучше он… Ах, Медлин и не знала, чего хочет. Чтобы Анатоль стиснул ее в объятиях, чтобы нынешняя нежность смешалась с пылом и яростью того первого поцелуя, который едва не оставил ее бездыханной. Ошеломленная этими странными чувствами, девушка широко раскрытыми глазами посмотрела на Анатоля.
— Вы все еще считаете меня неотесанным грубияном? — спросил он. Вместо ответа она пропустила сквозь пальцы его длинные черные волосы, провела рукой по подбородку, где уже чернела выросшая за день щетина.
— Впрочем, можно было бы придать вам более благопристойный вид, — улыбнулась она. — Ножниц и бритвы будет достаточно.
— Вот только с этим ничего не сделаешь. — Он, коснулся пальцами шрама, который наискось перерезал лоб.
Медлин отвела его руку, сама прикоснулась к шраму.
— Он к лицу вам, этот боевой шрам. Вы, наверное, получили его в каком-нибудь отчаянном поединке? — Медлин содрогнулась. — Страшная, должно быть, была рана. Чуть ниже — и вы лишились бы глаза.
— Это случилось так давно… я почти ничего не помню. — Анатоль отвел ее руку, пряча глаза, поцеловал пальцы.
Боевой шрам… Если бы только Медлин знала, откуда он взялся! Если б она только знала другие его тайны…
А ведь это едва не случилось! Если б он вернулся домой на полчаса позже… Если б не сразу поднялся в кабинет и не обнаружил пропажу ключа…
Облегчение, владевшее Анатолем, умерялось неприятными предчувствиями. Сегодня Медлин дала ему обещание, но как долго он еще продержится, обманывая ее подобным образом?
И хватит ли ему времени, чтобы добиться того, чего он хочет больше всего на свете? Пробудить в Медлин ту же пылкую любовь, какую из поколения в поколение питали жены Сентледжей к своим мужьям.
Это было безнадежно. Как мог Анатоль надеяться, что способен завоевать сердце Медлин? Он знает и умеет лишь одно — залезать под юбку к женщинам. Его страсть к Медлин не имеет ничего общего с простой похотью, и никто, кроме нее, не в силах утолить его желание.
Анатоль никогда и ни у кого не просил совета, но теперь готов был искать помощи у более мудрого мужчины — пусть научит его искусству очаровывать женщин.
Не успела эта мысль оформиться, как Анатоль ощутил ледяное дуновение. Бросив взгляд поверх золотисто-медной головы Медлин, он с ужасом увидел, что ручка двери дергается. Он чувствовал присутствие Просперо по другую сторону дубовой двери, почти видел насмешливую ухмылку призрака.
— Ступай прочь, старый дьявол, — пробормотал Анатоль сквозь стиснутые зубы. — Твоя помощь мне не нужна.
— Что вы сказали? — озадаченно спросила Медлин.
— Ничего. В этих старых коридорах дьявольские сквозняки. Нам лучше поскорее вернуться в новое крыло, там безопаснее… то есть, я хотел сказать, теплее.
