Мистер Понедельник - Никс Гарт (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Он даже огляделся кругом, ища глазами нечто вроде буфета. Но кругом по-прежнему не было заметно никаких признаков кладовки, кухни, официантов… Не то чтобы его всерьез удивило, если б они вдруг появились как из-под земли.
Старик же простер руку, обратив ее ладонью к земле, и продекламировал нараспев:
Мед и миндаль — сладкое чудо — Лепешки венчают плетеное блюдо, Кувшинчик вина — солнце и осень — Согретый смолистым дыханием сосен…
И Артур почувствовал, как задрожал, отвечая голосу Старика, камень у него под ногами. Потом в нем образовалась трещина и с глубоким стоном распахнулась шире. Из нее медленно поднялась, растекаясь чуть не прямо под ногами у Артура, лужица непроглядной черноты. Мальчик поспешно отступил прочь, но чернота уже приобрела форму и цвет, породив глиняный кувшин и плоскую корзинку, полную небольших лепешек, восхитительных даже на вид.
На этом трещина захлопнулась и пропала, а Старик нагнулся и поднял еду.
— Откуда все это? — изумился Артур.
Он был не вполне уверен, что действительно хочет медовый пряник, появившийся таким удивительным образом.
— Там, внизу, совсем рядом с нами — Пустота, — ответил Старик. Он наклонил кувшин, и ему в рот струей полилось светлое вино. — Ах-х-хххх… Так вот, если у тебя есть могущество или могущественное орудие вроде Ключа, из Пустоты можно многое получить… В конце концов, именно в Пустоте зародилось все сущее. И даже Зодчая явилась из Пустоты… как, впрочем, и я — следом за Нею. На, выпей!
И он протянул кувшин Артуру. Тот взял его и попытался вылить немного вина себе в рот, как это только что сделал Старик. Повторять это, однако, оказалось не так-то просто: Артур больше облился вином, чем проглотил. Только лучше бы он вообще его не глотал. Оно безбожно отдавало лакрицей, а горло от него попросту вспыхнуло.
Медовые плюшки оказались гораздо съедобнее, хотя и были весьма липкими. В свежем, сочном тесте ощущалась апельсиновая цедра, и Артур одну за другой сжевал целых три штуки. Старик, получая видимое удовольствие, съел остальные девять.
— А теперь рассказывай, — велел он, смахивая с подбородка и груди последние крошки. — И не забывай горло промочить, когда пересохнет!
От протянутого кувшина Артур отказался, но тем не менее поведал Старику все без утайки, начиная с момента самого первого появления мистера Понедельника и Чихалки. Гигант слушал очень внимательно, поставив кулак на колено и оперев на него подбородок. Время от времени он пересаживался, чтобы цепи, увлекаемые движущимися стрелками, поменьше его дергали.
К тому времени, когда Артур завершил свою повесть, стрелки стояли на без двадцати девять. Старик сидел внутри круга часов, мальчик же — возле цифры девять, с безопасной стороны минутной стрелки. Здесь, на поверхности циферблата, было уютно. От каменной поверхности шло несильное, но очень приятное тепло: так греет солнце в тихий и ясный зимний денек. И наверное, от этого тепла Артур все отчетливее чувствовал навалившуюся усталость.
— Занятная история… — пророкотал тем временем великан. — И похоже на то, что мне следует непременно вмешаться. Вот только каким образом? Да, я враг Зодчей, чье Волеизъявление сделало тебя своим исполнителем. Но я не слишком дружен ни с мистером Понедельником, ни с Грядущими Днями, чьи мелкие притязания, право, достают меня больше, чем непреходящая вражда с Зодчей. Так должен ли я тебе помочь, или помешать, или просто отпустить с миром?.. Нужно подумать. Ты отдохни пока, Артур, а я поразмыслю…
Артур сонно кивнул. Как же он вымотался! И как его тянуло растянуться прямо здесь и подремать хоть немного! Мешали лишь мысль о жутковатых дверцах посередине циферблата да предупреждение Правуила. Может, Ключ и сумеет его уберечь от погибели… Однако рисковать не хотелось.
— Могу я попросить тебя разбудить меня до двенадцати? — спросил он Старика.
Ему начало казаться, что великан заслуживает доверия. По крайней мере, такое незначительное обещание он вроде должен был выполнить.
— До двенадцати? — пробормотал Старик. И тоже покосился на дверцы. — Мои раздумья не продлятся так долго.
— Обещаешь? — повторил Артур.
У него сводило зевотой челюсти, так что трудно было говорить, а глаза непреодолимо закрывались.
— Непременно разбужу, — пообещал Старик.
Артур улыбнулся и прилег на теплую поверхность циферблата. Старик некоторое время наблюдал за ним, потом свел руки, тихонько звякнув цепями.
— Но вот задолго ли прежде двенадцати, пока сам не знаю, — пробормотал он некоторое время спустя, прикрывая ладонью глаза. И снова покосился на дверцы. — Может, позволить им забрать твое зрение, и тогда я хоть одну ночь посплю без мучений?.. Или мне принять страдания, как всегда, а тебе — помочь чем могу?..
Артура разбудил крик. Крик, громко отдавшийся буквально во всем теле. Ему даже показалось, будто этот звук сорвал его с места и бросил вверх, хотя на самом деле, конечно, это сработали мышцы, ужаленные адреналином.
— Просыпайся, Артур! Просыпайся и беги, не то они тебя заберут!
Какое-то мгновение Артур просто стоял, не слишком понимая, на каком свете находится, и крик Старика эхом отзывался у него в голове. Но потом где-то совсем рядом ударил огромный, чудовищно громкий колокол. Звуковая вибрация оказалась сродни землетрясению: Артур едва устоял на ногах. И почти тотчас две дверцы у центральной оси со стуком распахнулись, причем откуда-то изнутри послышалось жуткое, отвратительно тонкое хихиканье…
Окончательно проснулся Артур уже на бегу. Ноги стремительно унесли его прочь с циферблата, а потом — со всей мыслимой скоростью — дальше, туда, где начинались угольные пирамиды.
Он почти добрался туда, когда колокол грянул снова, поколебав землю. По-видимому, это часы отбивали двенадцать — то ли полдень, то ли полночь. Колокольный удар снова сопроводило кошмарное хихиканье. Заскрипела, разворачиваясь, пружина, затрещали бегущие шестеренки…
Артур бросился за ближайшую пирамиду практически одновременно с третьим ударом. Снова все кругом затряслось, и на голову мальчику посыпались кусочки угля.
Теперь, когда от сонной одури не осталось и следа, Артуром овладел жуткий страх, порождавший единственное желание — удрать, не разбирая дороги, в угольные поля. Куда угодно, только подальше от чудовищного колокола, жутких смешков и звуков пружинного механизма!.. Этот страх в самом деле поднял Артура на ноги, и мальчик сделал несколько первых шагов, держа Ключ над головой ради света. Но очень скоро принудил себя остановиться. «А от чего я, собственно, удираю? Это же просто шум. И ничего более… Удеру вот, а потом не смогу заново отыскать ни циферблат, ни Старика! Мне отсюда выбраться надо, а это, может быть, мой единственный шанс… Еще не хватало упустить этот шанс из-за того, что испугался какого-то шума».
Артур перевел дух и повернулся посмотреть, было ли там чего в действительности бояться.
Ему пришлось прищуриться, ибо голубоватый свет сиял еще ярче прежнего. И он увидел, что руки Старика стянуты за спиной и плотно прижаты к концам стрелок, сошедшихся на двенадцати. Что удерживало его лодыжки, разглядеть не удалось, но было ясно — великан не мог даже пошевелиться.
И тут из распахнутых дверец разом выпрыгнули два человечка. Один из них деревянным, дергающимся шагом направился к цифре девять, другой на противоположную сторону циферблата, к цифре три.
Первая фигурка была этакой карикатурой на дровосека. Человечек ростом примерно с Артура был облачен в зеленое, на его шапочке красовалось перо. Он держал в руках топор величиной чуть не с себя самого и неуклюже размахивал им на ходу, словно рубя что-то. Вторая фигурка принадлежала толстой низенькой женщине в переднике и чепчике с рюшами. Она несла здоровенный — фута два длиной — штопор. И резкими движениями ввинчивала его перед собой в воздух.
Оба казались вырезанными из дерева и в то же время невероятно, ужасающе живыми. Их глаза бросали взгляды по сторонам, а рты кривились совершенно по-человечески, испуская наводящее дрожь хихиканье, которое так напугало Артура. Вот только руки у них были далеки от людских. Они были отчетливо кукольными и двигались дергано, без какой-либо плавности. И ноги не гнулись в суставах — фигурки продвигались вперед не то на колесиках, не то увлекаемые невидимыми проволочками, как у марионеток.
