Трое для одного (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (электронная книга txt) 📗
- О! Тогда ты удачно попал! - оживилась Сэм и потянула его в столовую. - У нас паста по-средиземноморски, салат с горячими креветками и… да не бледней так, не я готовила. Джин.
- Это успокаивает, - хмыкнул Морган.
Столовая уже была украшена к Рождеству - омела и остролист, наряженная ёлка в углу, сплошь в бантах и бело-розовых леденцах, гирлянды вокруг лампы и фонарь в виде феи на подоконнике. На полосатом диване валялась незапакованная плоская коробка со стопкой желтоватых листков. Моргану сперва примерещились мемуары О’Коннора, и в груди болезненно кольнуло, но затем он разглядел ноты.
- Это маме, - пояснила Сэм, плюхаясь за стол и сходу вооружаясь вилкой. - Раритетный рукописный экземпляр “Детского уголка”, не авторский список, но примерно того же периода. Достала на аукционе ещё летом.
- Тогда вряд ли у нас могли совпасть подарки, - улыбнулся Морган краешками губ, предчувствуя занимательную беседу. - Но ты ведь меня не за этим позвала?
- А то ты не понял? - поинтересовался Джин, закрывая дверь. Оглядел столовую, обменялся взглядами с Самантой и вновь посмотрел на Моргана: - Ну, что, будем портить аппетит гадкими подробностями или сначала всё же поужинаем?
Сэм поёрзала на месте, глядя на брата исподлобья. Покосилась сперва на ёлку, затем на венок из омелы и остролиста над дверью, на уютно мерцающий электрокамин…
- Оставим сплетни на сладкое, - решился Морган. - В смысле, за чаем обсудим.
- Хорошо, - понимающе кивнул Джин. И хитро сощурился: - Учти, количество новостей зависит от качества комплиментов повару.
- Ты ещё в долгу останешься, муженёк, - фыркнула Сэм, толкая его в бок.
- Это мы посмотрим…
Впрочем, готовил Джин божественно, поэтому с комплиментами у Моргана проблем не возникло. Хотя ничего сложного в рецепте не было: паста в томатном соусе с пассерованным луком, запечённая в духовке с черри, базиликом и моцареллой. Салат оказался и того проще - те же помидоры, креветки, руккола, твёрдый сыр тонкой стружкой и бальзамический уксус, который Саманта обычно на дух не выносила, но тут почему-то пришла в восторг. Джин травил байки из своей богатой практики. Морган в лицах излагал историю восточной дивы и её горячих братьев…
“Похоже на Рождество”, - пронеслось у него в голове, когда Сэм начала убирать грязные тарелки со стола, чтобы освободить место для чайника с чашками. А потом как-то вспомнился следующий вечер после Рождества, когда праздник уже позади, и его снова нужно ждать - целый год.
- Понравилось? - поинтересовался Джин, лениво хрустя перчёными гренками.
- Изумительно, восхитительно, волшебно, - рассеянно кивнул Морган и придвинул к себе чашку с чаем. Тёмное отражение пошло рябью. - Слушай, я хотел тебя спросить кое о чём… Зачем ты Сэм втянул?
Джин покосился в сторону кухни, где его обожаемая жена насвистывала песенку под нос, выкладывая пирожные на красивую тарелку, а затем ответил, понизив голос:
- Потому что она тоже имеет право знать. Её тоже коснулось всё это.
Морган пожал плечами. Головоломка пока не складывалась.
- Отец ей не поручал ничего такого. Да она бы и не стала выполнять…
- Ты не понял. - Джин тоскливо обернулся в сторону кухни, снял очки - и с усилием нажал большими пальцами на точки над бровями. - Всё началось гораздо раньше, чем мы думали. Чем даже я думал. Тебе говорит о чём-нибудь имя Гарри Майера?
У Моргана к горлу подкатила тошнота - резко и беспричинно, как рефлекс.
Здесь темно, прохладно и слегка пахнет гнильцой. В углу старый сундук - куда старше, чем сам дом. Над сундуком - захламлённая вешалка, где зимние куртки висят вперемешку с летними футболками на пластиковых “плечиках”. …
…Дядя Гарри в гостиной. Он зачем-то сидит в кресле, накрыв лицо газетой. Тошнотно-сладковатый запах здесь такой густой, что слюна во рту становится вязкой.
Газета падает на пол.
…и даже в скудном освещении, с закрытыми жалюзи, видно, как в глазах что-то шевелится.
- Да, - Морган с трудом заставил себя разомкнуть губы. - Говорит, конечно. Он умер.
- Интересно, - ухмыльнулся Джин и закинул в рот ещё пару гренок, красных от перца. Крошки остались в уголках рта, и от этого тошнота у Моргана усилилась. - Знаешь, я люблю наблюдать за подозреваемыми. Точнее, за первой реакцией на имя жертвы. Особенно за глазами. Но и слова тоже бывают… занимательные.
- Сожалею, но я никак не мог быть убийцей дяди Гарри, - слабо улыбнулся Морган и потянулся за гренками. Рот обожгло, почти до боли, зато мысли прояснились. - Мне тогда едва восемь исполнилось.
- Видел я однажды, как семилетняя девочка укокошила мачеху, насмотревшись “Белоснежки”, - философски откликнулся Джин. - Но речь не об этом. Сэм! - вдруг крикнул он, повернув голову. - Не расскажешь ему то, что рассказывала мне?
На кухне отчётливо звякнул металл о кафель.
- Сейчас! - отозвалась Сэм после едва заметной паузы.
“Хорошо, что мы успели поужинать, - подумал Морган, глядя из-под прикрытых век, как в столовую медленно вплывает блюдо с пирожными. - Дядя Гарри, надо же… дядя Гарри…”
Саманта аккуратно поставила блюдо на стол, придвинула к себе чашку и зачем-то накинула капюшон, руками прижимая мягкие флисовые уши к голове.
- Ну, с чего бы начать… Морган, - позвала она вдруг, не глядя на него. - Ты помнишь, как я иногда уезжала на выходные? В общем, ну, у дяди Гарри не могло быть детей…
- Да, знаю, - мягко перебил сестру Морган, почувствовав, что ей нужна передышка. - Мама об этом упоминала несколько раз. А ещё он был твоим крёстным, поэтому хотел сделать тебя наследницей.
- Именно, - кивнула она. - Ну, отец к его словам серьёзно не относился, но не возражал. Он тогда первый год занимал пост мэра.
Морган нахмурился.
- Не понял, - наконец честно сознался он.
Саманта переглянулась с Джином.
- Да-а, - протянула она. - Иногда разница в три года значит очень много… Майеры всегда правили Форестом. С самой войны, а может, и раньше, кто теперь разберёт… Иногда эта традиция прерывалась, но очень редко - больше чем на десять лет. Наш дед, Гийом Майер, умер очень молодым. Годфри и Гарри были тогда ещё совсем маленькими, естественно, никто из них и близко не мог претендовать на пост мэра.
- Это я знаю, - кивнул Морган. История семьи ни для кого не была секретом, однако с его точки зрения увлечённость политикой всегда оставалась чем-то вроде разновидности фамильного таланта: Маккензи прекрасно готовят, Лэнги обладают безупречным слухом, а Майерам власть сама идёт в руки.
Так заведено.
Ничего особенного.
- Ну, да, - согласилась Саманта. - Все знают. Только в мэры по старшинству должен был идти Гарри. Но он слишком любил свои розы и коллекцию пластинок, а вот Годфри как раз не страдал от недостатка амбиций. Чтобы помочь любимому младшему братцу, Гарри тоже сперва устроился в мэрию, потом дослужился до главы совета - это в тридцать пять-то! И начал продвигать Годфри наверх.
И тут Морган начал понимать.
- Отца всё-таки выбрали мэром. Но реальная власть осталась в руках дяди Гарри, да?
- Вроде того, - вздохнул Джин, зачем-то протёр стёкла очков краем рубашки и спросил: - Я тут закурю?
- Да, пожалуйста, - вежливо ответил Морган.
- Через мой труп, - отрезала Саманта.
За сигаретами Джин так и не полез, зато снова ухмыльнулся - до ушей:
- Ну, вот так примерно всё и было. С разрешениями на всякие проекты приходили разговаривать сначала к Годфри Майеру, а затем к его старшему брату. И если Гарри говорил “нет” - проект клали под сукно.
- А разговаривать приходили домой? Иногда - в те самые дни, когда ты гостила у бездетного дяди на правах наследницы?
- Верно мыслишь, братец, - подтвердила Сэм и плавным движением подтянула коленку к груди, покачиваясь на стуле. - Знаешь, я ведь тогда видела тех, кто его потом убрал. Видела - но ничего не поняла. Паззл сложился, когда я разглядела вчера у Джина на столе тот самый план, которым трясли перед носом у дяди Гарри за три недели до его смерти. Я тогда засела в шкафу, меня не видели… Наверно, поэтому и не догадались потом убрать.
