Хозяйка Империи - Вурц Дженни (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Смерть старшего брата и без того явилась тяжелым испытанием для Джастина, нельзя было делать из него пешку в политической игре. Как бы сильно Хокану ни любил Мару, он сознавал, что вряд ли согласится возложить на плечи невинного ребенка такую опасную ношу, как вражда Джиро.
Духовная близость между властительницей и ее консортом позволяла каждому из них угадывать мысли другого. Вот и сейчас Мара ответила на невысказанные возражения Хокану:
- Мальчика, который способен ходить, говорить и отличать чужаков от своих, убить гораздо труднее, чем младенца в колыбели. В качестве наследника Шиндзаваи наш новорожденный ребенок будет в большей безопасности. Наши враги прекрасно понимают, что одна смерть не сможет положить конец твоему дому и всей династии Шиндзаваи.
Хокану не оспаривал справедливость рассуждений Мары, но не мог пойти ей навстречу по одной простой причине: он успел всем сердцем привязаться к Джастину, а уж его отец, Камацу, души не чаял в малыше. Мыслимое ли это дело - взять ребенка, уже достаточно большого, чтобы радоваться жизни, и швырнуть его в безбрежное море смертельных опасностей? Или придется рисковать жизнью новорожденного младенца?
- Если я умру, - чуть слышно проговорила Мара, - не будет ничего. Не будет ребенка. Не будет Акомы. Мои предки лишатся своих мест на Колесе Судьбы, и не останется никого, кто отстоял бы честь Акомы перед лицом богов.
Она не добавила, хотя могла бы, что все сделанное ею самой пошло бы прахом.
Ее муж приподнялся с подушек и, притянув Мару к себе, провел рукой по ее темным волосам.
- Госпожа, я подумаю над тем, что ты сказала. Резким движением Мара высвободилась из его объятий. Разгневанная, исполненная решимости и прекрасная, она выпрямилась и взглянула ему прямо в лицо:
- Не надо думать. Ты должен решить. Освободи Джастина от его обетов, потому что впредь Акома не должна ни на один день оставаться без наследника, который придет мне на смену.
Мара была на грани истерики. Хокану знал и другой источник ее смятения - тот, о котором она до сих пор умалчивала.
- Любимая, мне понятны твои тревоги. Долгое отсутствие Аракаси - скверный признак, вот тебе и кажется, что тебя загнали в угол, - сказал он ободряющим тоном.
Мара слегка сбавила тон:
- Да. Возможно, я слишком много от него потребовала или недооценила меру опасности, когда поручила ему разведать секреты Ассамблеи. - Минутная неуверенность в себе позволила ей признаться: - Я погорячилась и не смогла удержаться от вспышки раздражения. На самом-то деле все гораздо лучше, чем можно было ожидать. Да и с происками традиционалистов, когда они зашевелились, мы справились без особых затруднений.
Выслушав ее, Хокану, однако, не поддался заблуждению. Он не верил, что возникший между ними спор Мара считает улаженным. Хотя в торговле и не замечалось крупных неурядиц, это затишье, возможно, служило предвестником каких-то будущих потрясений. Цуранских правителей отличала приверженность к кружным, окольным путям. За тысячи лет своей истории общество привыкло рукоплескать вельможе, умеющему строить далеко идущие планы и неуклонно, терпеливо претворять их в жизнь, чтобы спустя годы одержать блистательную победу. Почти наверняка можно было предположить, что властитель Джиро ждал удобного случая, накапливая силы для удара. В отличие от Минванаби он сводил счеты со своими врагами не на полях сражений. Вердикт Ассамблеи был на руку Анасати, поскольку предоставлял Джиро неограниченное время для обдумывания и воплощения плана интриги против Акомы, а именно к этому занятию он питал особенную склонность.
Ни Мара, ни Хокану не стали касаться столь щекотливого предмета.
Какое-то время оба молчали; тишину опочивальни нарушали только звуки пробуждающегося поместья. Свет, проникающий через перегородки, превратился из серого в золотисто-розовый, и на фоне неумолчного птичьего пения слышались команды офицеров, приступивших к смене караулов: прежде, до смерти Айяки, патрули не проходили так близко к господскому дому.
Осталось невысказанным и опасное предположение: ложная улика, подброшенная убийцами, на самом деле могла быть пущена в дело именно для того, чтобы бросить тень на дом Анасати. Джиро и закоренелые традиционалисты ждали смерти Мары, и каждый, кто захотел бы доискаться до причин гибели Айяки, должен был сразу вспомнить о нескрываемой вражде Джиро к Акоме - такое объяснение напрашивалось само собой. Однако преступление могло быть делом рук какой-нибудь неизвестной третьей стороны, если кому-то понадобилось окончательно разбить союз между Акомой и Анасати - союз, залогом которого была именно жизнь Айяки. Покушение было предпринято против Мары; если бы она умерла, как было задумано, то власть над Акомой унаследовал бы ее сын, а Хокану стал регентом, но его положение при этом оказалось бы весьма шатким. Ради сохранения независимости их дома - а именно к этому всегда стремилась его жена - ему пришлось бы вступить в противоборство с домом Анасати, чтобы пресечь попытки Джиро завладеть Акомой на основании кровных уз, связывающих его с мальчиком.
Если же убийство Айяки заказал не Джиро, тогда все, что случилось после, могло играть на руку еще кому-то, - возможно, тому самому властителю, чья разведка едва не погубила всю отлаженную сеть Аракаси.
- Я считаю, - сказал Хокану спокойно, но твердо, - что нам не стоит торопиться с решением, пока не придут известия от Аракаси или от кого-нибудь из его агентов. Если он сумел добиться успеха и узнать хоть что-нибудь о замыслах Всемогущих, то мы скоро об этом услышим. А пока для нас лучшая новость - это отсутствие новостей.
Бледная и напряженная, Мара кивнула. Ее знобило. Так или иначе, надо было приготовиться к тому, что из-за тягот беременности ей с каждым днем будет все труднее вести серьезные разговоры. Она безвольно откинулась на руки мужа. Хокану тотчас щелкнул пальцами, вызывая служанок. Безграничная преданность жене заставляла его быть рядом с ней в часы ее утреннего недомогания. Иногда она пыталась протестовать и напоминала своему консорту, что у него наверняка есть дела и поважнее, но он только улыбался в ответ.
Пробили часы. Мара откинула влажные волосы со лба и вздохнула. На мгновение она прикрыла глаза, чтобы дать им отдохнуть после утомительного просмотра донесений от управляющих факториями в Сулан-Ку. Однако ее отдых продолжался не дольше нескольких секунд.
Вошла служанка с подносом и начала расставлять кушанья для легкого завтрака на маленьком переносном столике рядом с письменным столом, заваленным документами, с которыми еще предстояло поработать.
Как только госпожа обратила взгляд в ее сторону, служанка склонилась в почтительном поклоне, коснувшись лбом пола, совсем как рабыня. Мара заметила, что на девушке была одежда с синей каймой - отсюда следовало, что девушка состоит на службе у дома Шиндзаваи.
- Госпожа, хозяин послал меня принести тебе завтрак. Он говорит, что ты слишком тоненькая и, если не будешь уделять время еде, ребеночек не сможет расти как следует.
Мара прижала руку к раздавшейся талии. Судя по всем признакам, младенец - повитухи предрекали, что родится мальчик, - рос просто великолепно. А если сама она выглядела изможденной, то, пожалуй, причину следовало искать в нетерпении и раздражительности, а вовсе не в недоедании. Мара изводилась от томительного ожидания - когда же она наконец разрешится от бремени и будет улажен спор о наследнике. Она даже сама не сознавала, до какой степени привыкла полагаться на постоянную поддержку Хокану, пока не случилась эта злосчастная размолвка. Ее желание назначить Джастина наследником Акомы потребовало высокой платы, и она не могла дождаться, когда же дитя появится на свет. Тогда, как ей казалось, отойдет в прошлое все, что сейчас омрачало их отношения с Хокану.
Однако месяцы ожидания тянулись бесконечно. Задумавшись, Мара смотрела в окно, где лозы акаси были в полном цвету и рабы занимались их обрезкой, чтобы разросшиеся плети не мешали проходу по дорожке. Густой аромат акаси напомнил Маре другой кабинет, в ее старом поместье, и один день из прошлого, когда рыжеволосый варвар, раб, открыл ей глаза на несовершенство ее родного мира. Сейчас Хокану был единственным человеком в Империи, который, казалось бы, разделял ее мечты и воззрения, но в последнее время с ним было трудно говорить: снова и снова возникал спор о наследниках, и любая беседа заходила в тупик.
