Ютланд, брат Придона - Никитин Юрий Александрович (онлайн книга без txt) 📗
Ютланд сделал ему знак лежать, хорт с великой готовностью опустил морду на лапы. Конь остался возле роскошного дуба, такой же неподвижный, даже не сонный, а как будто одеревеневший.
Мелизенда начала приподниматься, но поняла, что самое благоразумное вообще забиться под корягу, как лягушка, и ждать, пока пройдет это нечто грозное, что появилось в воздухе.
– Я пойду посмотрю, – произнес он негромко, – а ты пока смотри за костром.
Она сказала независимо:
– А что с ним случится? Во всяком случае, не погаснет!
– Конечно, – согласился он, – но когда поленья начнут рассыпаться на уголья, у некоторых тут возникнут соблазны.
Она посмотрела в удивлении.
– Какие?
Он кивнул в сторону мирно дремлющего Алаца.
– Видишь, прикидывается?
Она кивнула и даже изобразила улыбку в ответ на такую шуточку, у пастухов свой юмор, Ютланд исчез за деревьями, Мелизенда в присутствии хорта уже не чувствовала прежнего страха, ждала возвращения пастуха, но когда толстые сучья начали прогорать, превращаясь в раскаленные уголья, багровые и пурпурные, Алац очнулся, она услышала его осторожные шаги за спиной.
В коричневых глазах отражается багровый отблеск прогорающего костра, ноздри жадно раздуваются. Он бросил на нее короткий взгляд и тут же вытянул шею. Мелизенда смятенно наблюдала, как он понюхал угли, затем к ее ужасу схватил губами один, неосторожно откатившийся от других, она услышала сочный хруст, из пасти на миг полыхнул огонек, и тут же все исчезло, по конскому горлу вниз опустился комок, а Алац посмотрел на нее осторожно и, как ей показалось, умоляюще.
– Да что ты за конь, – прошептала она в ужасе, – ну ладно… возьми вот еще один…
Она выкатила палкой крупный багровый уголь, с него слетела темная корочка, весь сразу засветился ярким пурпуром. Алац тут же жадно схватил всей пастью, даже не стал вскидывать голову, как утка, что проглатывает мелкую рыбку, а просто начал с хрустом жрать, как если бы сочный стебель травы. Из пасти полыхнуло огнем, посыпались искры, а сама конская морда стала… Мелизенда не верила глазам, такой довольной, словно у ребенка, которому дали сладкую конфетку.
Сжевав уголь, он повернул голову и посмотрел на нее с вопросом в глазах. Она пролепетала трусливо:
– Ладно-ладно, я понимаю, если не дам, возьмешь сам, ты же мужчина… вы все такие настойчивые, когда вам чего-то хочется… Мы, правда, тоже…
Глава 5
Алац нетерпеливо наблюдал, как она выкатывает новые угольки, хватал торопливо и жрал, наконец она выкатила целую горку, он всю сожрал с таким наслаждением, будто она дала ему невесть какое лакомство, а потом обнюхал ее и подыхал жарким огнем в ухо.
– Хорошо-хорошо, – прошептала она, замирая от ужаса, – только меня не ешь… Я же вся сырая, мокрая и противная…
Он снова подышал и неторопливо вернулся к дереву, прислонился боком и заснул, стоя. Мелизенда торопливо набросала толстых сучьев в остатки костра, тут же взвилось яркое пламя.
Кусты затрещали, выметнулся хорт, страшная пасть дружелюбно оскалена, следом вышел Ютланд с убитым оленем на плече. Мелизенда встретила их сияющей улыбкой, но хорт подбежал к ней и с подозрением обнюхал, потом быстро посмотрел в сторону мирно спящего Алаца.
Ютланд буркнул:
– Еще и углей нет, а почти все ветки сожгла? Эх, не возьмут тебя замуж в Артании.
Она сказала язвительно:
– Да? Ну как я тогда жить буду?
– Сам не знаю, – сказал он с сочувствием, – бедняжка…
Он принялся разделывать оленя, хорт жадно следил и облизывался, но он первым поднял голову, зарычал, ноздри начали часто раздуваться.
Деревья, как ей показалось, шатнулись в стороны, когда между ними выметнулись три огромные кошки, очень уж огромные. Длинными мягкими прыжками понеслись на них почти бесшумно и с такой скоростью, что превращались в неких причудливых гусениц с десятком пар лап.
Мелизенда в жутком ужасе сжалась в комок, сердце кольнуло и оборвалось, а страшные звери мчатся прямо на нее, в желтых глазах смерть, в раскрытых красных, как горящий костер, пастях длинные острые зубы.
Ютланд встал на их пути, Мелизенда успела увидеть начало его замаха, затем был треск, одна гигантская кошка рухнула и забилась в конвульсиях, вторая перепрыгнула их и ринулась на Мелизенду.
Она закрыла глаза, по плечам ударило нечто твердое и острое, исчезло, затем услышала совсем рядом тяжелый двойной удар, не выдержала и открыла глаза.
Рядом хорт с гарчанием ухватил кошку за холку и треплет ее, как тряпку, хотя та втрое больше его, а третья, последняя, кувыркается по сухой земле и не может остановиться.
Ютланд ринулся за нею и двумя страшными ударами дубины разбил ей голову так, что из нее брызнула желтая кровь, будто разбил переспелую дыню.
Мелизенда прокричала в страхе:
– Хорт!.. Помоги ему!
Ютланд посмотрел, покачал головой.
– Пусть учится. Он еще щенок…
Она вскрикнула:
– Щенок? Это щенок?
– Я ж говорил, – буркнул он с презрением. – Хорт – щенок, конь – жеребенок, а я – невежественный пастушонок… пастушишка с гор по имени Ют. На этот раз запомнишь? А тебя зовут Мелизенда.
– Спа… си… бо, – выговорила она.
Ее трясло с головы до ног, как тонкое молодое деревцо, по которому бьют палками, сердце колотится, она задыхалась от пережитого страха и все не могла остановиться, дергалась, разводила руками, поводила плечами и зябко ежилась.
Ютланд посмотрел внимательно, покачал головой.
– Перестань, все закончилось. Но это что-то новое. Кошки всегда охотились поодиночке.
– Какие же это кошки? – вскрикнула она.
– Дивьи, – ответил он. – Значит, и здесь появляются. Какие же гадкие твари… Недаром люблю собак.
Она потерла поцарапанные плечи, запоздало понимая, что это хорт прыгнул ей на плечи, а оттуда сверху на кошку, где и сшиблись в полете оба. Последнюю лягнул обоими копытами конь, жеребеночек, как говорит этот пастух…
– Что у тебя за звери, – проговорила она и ощутила, что нижняя челюсть трясется, а зубы полязгивают. – Щеночек… жеребеночек… Как же, лапочки…
– Еще какие.
– Тебе повезло! – сказала она обвиняюще.
– Да, – согласился он. – Так везет, так везет… А тут еще ты на мою голову… Да-да, я не спорю, это же такое счастье мне рухнуло!
– Вот-вот, – пролязгала она зубами. – Счастье… Наконец-то понял…
Он оглянулся на сиротливо расстеленную скатерть.
– Доедать будешь?
Она вздрогнула, зябко передернула плечами.
– Я теперь неделю есть не стану!
– Хорошо, – сказал он, – а то тебя прокормить… Жрешь, как стадо кабанов. Тогда поехали? Или тебе нужна свежесодранная шкура на плечи?
– Поехали, – ответила она с такой поспешностью, что не придумала даже, как куснуть. – Как можно дальше отсюда!
– Хорошо, – ответил он. – Значит, готова проскочить мимо Вантита. Алац!
Конь подбежал с готовностью, глаза у него уже темно-коричневые, теплые, совсем не те раскаленные угли, что она со страхом видела при нападении кошек.
Ютланд собрал скатерть и еду в седельный мешок, поднялся в седло солидно, она видела, что мог бы вскочить, как кузнечик, но это не совсем по-взрослому, хотя многие из них тоже умеют и бахвалятся лихими прыжками на конский круп, демонстрируя крепкие молодые мышцы. И ей руку протянул властно, как мужчина женщине, сопляк, старается играть героя… хотя, если честно, он в самом деле показал себя настоящим…
Она сбилась в определениях, но явно этот пастушок поднялся в ее глазах, все-таки кошки-гиганты любого другого растерзали бы. Правда, ему помогли конь и хорт, но первую убил сам… И все еще молчит, как только и терпит, явно же всего распирает от бахвальства, от жажды покрасоваться, как бы не лопнул…
Конь несся, как стрела, встречный ветер ревет, огибая Ютланда, как скалу. Мелизенда прижалась к его спине, обхватив руками. Чувство надежности и защищенности медленно и сладостно вошло в грудь и неслышно распространилось по всему телу.
