Враг - Лисина Александра (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Карраш оскорбленно всхрапнул и разинул пасть, разом уподобившись диковинному питону и заодно продемонстрировав собравшимся красную глотку. А там, за первым рядом совершенно обычных зубов, как у нормальных травоядных, начал выдвигаться из десен второй — с острыми, хищно загнутыми внутрь, неимоверно длинными и поистине жуткими клыками, от одного вида которых хотелось осенить себя охранным знаком.
— Страсти какие! — передернул плечами герр Хатор, на всякий случая отойдя подальше.
— Я же говорил, что он демон, — заметил седовласый, бесстрашно похлопав гаррканца по спине.
— Но я не думал, что это на самом деле окажется так!
— Теперь убедился?
— Да уж, — пробормотал купец. — Теперь того и гляди — в кошмарах сниться станет!
Карраш польщенно заурчал, но Белик не позволил ему закрыть рот, а, подхватив с земли длинную палку, вдруг ловко надавил на передний клык, с кончика которого соскользнула крохотная желтая капелька.
— О! Глядите-ка! — Пацан торжествующе сунул задымившуюся деревяшку прямо под нос беспокойно загомонившим людям, и те дружно шарахнулись в стороны. Палка тем временем потемнела, почернела, обуглилась, а затем с хрустом переломилась на две части. Как раз там, где ее коснулась ядовитая слюна.
Гаррканец, удовлетворившись произведенным эффектом, гулко сомкнул пасть и смахнул длинным языком упавшую капельку, чтобы никого не задело, но затем все-таки не удержался: хитро сверкнул глазами и, кровожадно оскалившись, ринулся на молодого хозяина, к полному ужасу караванщиков. У Стража, который давно привык к манере общения своих подопечных, это вызвало лишь снисходительную усмешку.
Белик от зубов зверя ловко увернулся, а затем запрыгал по поляне, старательно делая вид, что напуган и сейчас вот-вот упадет прямо под копыта. Карраш добросовестно рычал, фыркал и гонялся следом, звучно щелкал зубами, распугивая мелкую и крупную живность. Но стоило мальчишке действительно споткнуться о какую-то корягу, зверь мигом подхватил его под локоть и не позволил упасть. Лишь тогда несведущие люди сообразили, что молодежь просто дурачится и никакой опасности нет: гаррканец ступал очень осторожно, убрав когти в копыта, а ядовитые зубы вновь спрятал в десны, чтобы даже случайно никого не поранить.
Таррэн неодобрительно покосился на его мощные челюсти и некстати подумал, что совсем недавно они вполне могли откусить ему пальцы. А если не откусить, то хотя бы оцарапать. Потому что одного легкого прикосновения его клыков вполне хватило бы, чтобы получить смертельную даже для эльфа дозу яда, при этом навсегда забыть о доме, походе, Стражах, амулете и всем остальном. Даже о том, что очень скоро подойдет время для второго совершеннолетия, а у него до сих пор нет подходящей пары.
Эльф подавил тяжелый вздох и мельком взглянул на играющего с гаррканцем мальчишку, который несколько дней назад так точно описал печальное будущее его расы. Как ни грустно сознавать, но Белик был прав: бессмертные действительно вымирали. Потому что из-за собственной гордыни утратили то единственное, что могло дать им шанс устоять рядом с быстро разрастающимся человечеством, — сами, своими руками погубили бесценную молодежь, которая бездумно ринулась на чужие мечи и копья в эпоху расовых войн. Кого еще, кроме глупых мальчишек и наивных девчонок, могла соблазнить мысль о мировом господстве? Кому, как не им, было вбивать в голову давно изжившую себя идею превосходства над остальными расами? А они поверили и погибли: кто-то со славой, кто-то, наоборот, безвестно… О да, Изиар — проклятый владыка эльфов сослужил плохую службу своим потомкам. Из-за него почти перестали рождаться дети — в той войне погибла большая часть молодых эльфов, из-за него утрачены знания многих эпох, просто потому, что их некому оказалось передавать.
Конечно, были и радостные вести: наступил долгожданный мир, в Темном лесу вскоре вновь зазвучали голоса молодых перворожденных. Когда-то и его собственный голос звучал там тоже. Но юных эльфов было слишком мало. И слишком рано их учили презирать остальные расы, чтобы незрелые умы могли вычленить из огромной кучи пафосного мусора, что так щедро лили на них хранители знаний, рациональное зерно.
Да, Белик был прав во всем. В том, что бессмертные утратили свои позиции. В том, что давно преступили черту, которую преступать не стоило. В том, что, отчаявшись, обратились даже к людям, настойчиво ища путь для спасения своей увядающей расы. К презираемым, зато таким плодовитым людям, которые оказались совершенно беззащитными против воли владык и магии хранителей.
И этим охотно воспользовались, надеясь, что чужая, но молодая и свежая кровь позволит вернуть утраченное. Но, видно, справедливость все-таки существует на этом свете, потому что эльфы не достигли ничего. Вернее, ничего из того, что хотели: выяснив, что их раса совместима со смертными, они тем не менее не сумели создать полноценных перворожденных, о которых так страстно мечтали. А вместо них получили лишь бледную пародию на себя — полукровок с человеческими чертами лица и недоразвитыми эльфийскими ушками, от которых начинало тошнить любого бессмертного.
После такого провала эльфы уничтожили почти два десятка молодых женщин, моливших о пощаде, но так и не дождавшихся ее. А вместе с ними — и малышей-полукровок. А потом забыли обо всем как о неприятном сне. И это было той самой ошибкой, которая несколько веков назад чуть не стоила темному владыке Л’аэртэ трона, а его старшему сыну Талларену илле Л’аэртэ, лично занимающемуся важными для народа эльфов экспериментами, — жизни.
И об этом тоже мало кто знал.
«Конечно, Белик прав», — в который раз подумал Таррэн, невольно припомнив выражение ненависти на столь юном лице. Прав, что столь яростно ненавидит темных. Сто раз прав, потому что они это заслужили. Так их могли бы ненавидеть родичи погибших девушек. Отцы, мужья, братья, наконец, если бы когда-нибудь проведали, куда пропали их прекрасные половинки. А ведь они действительно были красавицами — щепетильный наследник трона тщательно отбирал каждую, с тем чтобы потом собственноручно вонзить свои мечи в их изболевшиеся сердца. Правда, этот позор случился слишком давно, чтобы мальчишка мог о нем проведать. Но легче от этого не становилось.
Впрочем, чрезмерно осведомленный пацан не знал и другого: не только эльфийки утрачивали с возрастом возможность дарить новую жизнь. Мужчин этот рок тоже касался, только немного позже, лет этак на триста-четыреста. Но даже так, замедлившись и растянувшись во времени, он делал ситуацию по-настоящему безвыходной: если не успеть найти себе пару до второго совершеннолетия, то наследника уже не будет. Ему самому осталось до роковой даты чуть меньше месяца. Потом — все, никаких шансов на наследника, а это означало только одно: медленную, неумолимую смерть всей его ветви. Вопрос был только в сроках.
Темный эльф неожиданно перехватил пристальный взгляд голубых глаз, в которых, как всегда, зажглась неподдельная ярость, и отвернулся: похоже, зря он подумал о неизбежном. Потому что если верить холодному блеску в этих глазах, если взглянуть на неподвижное и будто окаменевшее от застарелой боли лицо человеческого мальчишки, Таррэн может и не дожить до своего второго совершеннолетия. Хотя, возможно, это и к лучшему.
ГЛАВА 11
Через несколько дней приглядывающийся к попутчикам Гаррон осознал одну удивительную вещь: Белик наконец-то смирился с присутствием перворожденных. Не принял, не признал, а именно смирился. Он внезапно перестал язвить по любому поводу, стал гораздо сдержаннее в словах и даже слегка посерьезнел. Особенно в том, что касалось бессмертных. Куда-то исчезли злые шутки и бесконечные насмешки, а неприличные байки вдруг сменились нейтральными историями и забавными случаями, подслушанными когда-то или же явно придуманными прямо на ходу.
Он больше не уходил надолго во время дневных стоянок и с аппетитом уплетал еду вместе со всеми. Вечерами так же охотно подсаживался к общему костру и с видимым удовольствием вступал в беседу. Причем говорил на любые темы, демонстрируя обширные и разносторонние познания, весьма зрелые для своего возраста суждения и неожиданное понимание многих вещей, которых знать ему в общем-то было и не положено.
