Девушка с конфетной коробки. Часть 2 (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (книга жизни .txt) 📗
Начальник городской стражи послушал его и согласился. Для начала дал умыться и одел в какие-то обноски, пообещав, что, после успешно проведённой операции, даст ему пятьдесят золотых империалов.
На Симона надели два амулета: следящий и защитный, и выпустили в погоню.
Тут я недоверчиво зафыркала, желая сказать, что пешком он бы нас вряд ли догнал, даже если бы и впрямь чуял. Оказалось, я правильно догадалась. Начальник стражи, узнав, кто мы такие есть, сообразил, в какую сторону мы направимся, и велел отвезти Симона поближе к Сальвинской границе. Верхом и по дороге он двигался много быстрее, чем мы с принцем пешком, так что успел нас обогнать и от какого-то маленького населённого пункта двигался уже не нам вслед, а навстречу.
То, что он нас чуял, это правда. Не как собака, а так, как делал это раньше, в горах, когда шёл по нашему следу вплоть до Огира. Он не рискнул при стражнике сказать слово «ведьмак», но я поняла.
В той деревне, куда его привезли, нашёлся очень ушлый староста. Он сразу же показал на карте места, где мы с принцем могли найти приют на ночь. Тот овражек, где мы спрятались, был в его списке чуть ли не первым номером.
Дальше задача Симона состояла в том, чтобы найти нас, подать сигнал, дождаться, когда мы заснём и раздавить выданный ему фиал с особым снотворным зельем. Тогда наш сон окажется настолько глубоким, что мы не заметим, как нас свяжут и погрузят на телеги. А его защитит выданный амулет.
Я не поняла, почему фиал нельзя было раздавить сразу, требовалось ждать, когда мы уснём. Хотя… Условия действия некоторых зелий бывают очень специфическими. Может, на бодрствующих подействовало бы слабее, а то и вовсе никак.
Меня волновала судьба принца и разговорчивость Симона не подвела.
Александр жив и здоров, его везут на второй телеге. Принца связали, как и меня, но кроме того ввели ему дополнительное снотворное, чтобы он проснулся не раньше, чем окажется в антимагической камере. Погрузили в глубокий сон, потому что боятся его магической мощи. Меня же никто не боится, поэтому я и еду в полном сознании на потеху отщепенцу.
Если бы мне не угрожал свои дрыном стражник, я бы отвела душу. Сказала бы Симону всё, что о нём думаю, не стесняясь в выражениях. В купеческих семьях ругаются будь здоров, грузчики позавидуют. Это только перед покупателем делают вид, что не знают плохих слов. Так что, несмотря на весь мой деликатный облик, ругаться я умела и сейчас произносила про себя кто он такой и что бы я с ним сделала, если бы смогла.
Кажется, несмотря на то, что я и звука не издала, Симон всё понял. По крайней мере на его физиономии отразилось злорадство пополам с недоумением, а ещё, да, жгучая обида. А что он думал, я плакать буду?
Жаль, стражники не могли слышать моего внутреннего монолога, а то в обморок бы попадали от несоответствия. По мнению мужчин нежная блондинка даже знать таких слов не должна.
Ехали мы долго, пожалуй, столько же, сколько шли накануне. Александра за это время я не слышала, видимо, зелье ему досталось убойное и наш принц спал беспробудным сном. А мне пришлось несладко. Кормить меня не кормили. Хотели было не поить и в кустики не водить, но я разыграла целый спектакль.
Сначала тяжело дышала, закатывала глаза и облизывала губы. Примерно половина было правдой, зато вторая — чистой игрой на публику. Но караулившие меня солдаты прониклись. Хоть Симон уговаривал их не верить хитрой магичке, но им стало жалко несчастную девушку. Поэтому на Симона рявкнули, меня напоили, да ещё и лицо мокрой тканью протёрли.
Полученная жидкость не замедлила попроситься на выход и я стала ёрзать, жалобно поскуливая. Конечно, мне не хотелось обмочиться при всех, но кроме того я преследовала и другую цель. Хотела увидеть, как там Александр и нельзя ли мне сбежать. Я хорошо понимала, что, даже если я его брошу, с ним ничего особо плохого не случится. Принц всё-таки, племянник короля Феофана. А вот меня вряд ли кто станет вызволять, кому нужна стажёрка без особого дара? Наши маги стараются дел с императором не иметь и с ним лишний раз не ссориться. Так что, если имперские чиновники сочтут меня ценным приобретением, то просто не выпустят, заставят работать на корону, а если нет… Рудники за несанкционированное пересечение границы.
В общем, пищала я убедительно и вертелась тоже. В результате часть верёвок с меня сняли и с телеги спустили на землю. К моему глубокому сожалению, не в лесу, не в саду и не в роще, а посреди поля. На неё рос один-единственный куст, вот за ним мне предложили укрыться и сделать свои дела. Сбежать в таких условиях не представлялось возможным.
Я бросила взгляд на вторую телегу. Несмотря на то, что Александра усыпили, сторожили его лучше, чем меня. Солдат на его телеге сидело вдвое больше, чем на моей, а кроме того её окружали вооружённые всадники числом то ли девять, то ли десять. Понятно, меня тут за человека не считают. Симон, небось, всем напел, какая я слабая. Ну ничего, мне это только на руку.
Залезая обратно в телегу, увидела свою бесценную сумку. Похитители её не бросили, а прихватили с собой. Сейчас она лежала под сиденьем возчика. Меня это немного успокоило. В случае чего я свои вещи выручу. А ещё там есть такое, о чём Симону невдомёк: оружие. Он-то меня с ножом ни разу не видел и представления не имеет, что я способна им пользоваться. Да я и без ножа… Змеюку-то заклинанием головы лишила.
Но торопиться мне не стоило. Сейчас, когда вокруг полно людей, я вряд ли сумею что-то сделать. Перебить их всех? Нет, это не в моих силах. Я и змею прихлопнула по чистой случайности. А убивать незнакомых людей у меня не получится, да я и не хочу.
Надо дождаться момента, когда рядом не будет толпы солдат. Они меня недооценивают, считают слабой и это заблуждение станет моим тайным оружием.
Собиралась ли я спасать Александра? Нет и ещё раз нет. Мне самой бы выкарабкаться. Вот если он соберётся спасать меня, я ему в этом всемерно помогу. Всё-таки кто из нас мужчина, воин и маг?
Даже после нашей туалетной остановки Симон продолжал глумиться надо мной, рассказывая, какова теперь будет моя участь. Но я не слушала. Натянула на голову полу рубашки, закрыла глаза и постаралась задремать. Если сейчас я ничем себе помочь не могу, то хоть отдохну перед грядущими трудностями.
Видимо, мне удалось заснуть по-настоящему, потому что разбудил меня резкий толчок, от которого я стукнулась головой о борт телеги, и гомон множества голосов. Кажется, мы прибыли.
Меня довольно грубо выволокли наружу и поставили на ноги. Я огляделась. Мы находились во внутреннем дворе какого-то военного укрепления. Находилось ли оно в том городишке., из которого мы с принцем так успешно бежали, я сказать не могла. Боги ведают. Но, если Симон мне не слишком сильно наврал, то скорее всего именно в нём. Меня подвели к высокому, статному, но немолодому воину в богатом наряде и с дорогим оружием. Он явно был здесь главным.
Мужчина оглядел меня, сначала лениво и со скукой, а затем его глаза полыхнули неподдельным интересом.
— Ого, какие люди! Лопни мои глаза, если это не знаменитая гремонская красавица во плоти! Да, точно! Конечно, в таком виде её трудно узнать, но глаза, глаза! Их не спрячешь! Всю жизнь мечтал! Помыть, одеть…
— Ваша честь, — произнёс стоявший рядом парень в костюме писаря, — это не может быть она. Может, внучка в лучшем случае.
— А, какая разница, — махнул рукой начальник здешнего гарнизона, — лицо то же. Пусть её отведут в баню, вымоют хорошенько, оденут во всё чистое и ко мне.
Ну, всё понятно. Разлакомился мужик. Насильников мне не жалко, поэтому даже хорошо, что он так на меня запал. Прибью и сбегу.
Но это я размечталась.
— Ваша честь, — снова заныл писарь, — согласно имеющимся сведениям, она маг. Её нужно в антимагическую камеру.
Воин нахмурился.
— Антимагическую, говоришь? А ты донесение в канцелярию главного мага отправлял?
По лицу было видно, что он надеется на то, что писарь свой долг не исполнил. Но тот радостно подтвердил:
