Зимний мир - Миллс К. Дж. (мир книг .txt) 📗
В другой половине зала Свободные и люди из малых Домов заполняли свои секторы. Карн снова напомнил себе, что успех зависит от Свободных и от малых Домов, но не от Девятки. Благодарение Богу, не от Девятки!
Опять пропели фанфары, а Председатель прошествовал к полированному столу в центре зала.
— Председатель Гашен, Вольный город Ниран, — возгласил человек в красном.
Председатель Гашен оглядел ряды скамей, убедившись, что большая часть мест занята, он кивнул и опустился в свое кресло.
— Летняя сессия Совета Старкера-4 открыта. Я попрошу секретаря огласить повестку.
Согласно Повестке, сессия должна была обсудить спор между Домом Макниса и Домом Ката об участке пахотной земли, новый проект торгового соглашения между Старкером-4 и Гильдией, утвердить в правах новых наследников в семи малых Домах, рассмотреть просьбу направить солдат Совета в Бревен, чтобы добиться исполнения вынесенного Советом приговора, и петицию Лондорской торговой ассоциации шерстяной торговли. Последний пункт был встречен глухим ворчанием в секторе Свободного Города Йорк, впрочем, быстро затихшим после строгого взгляда Гашена в ту сторону.
«Почти в самом конце», — подумал Карн. Вопрос об аббате и приговор Ричарду стоит одним из последних. Ну что ж, быть может, к тому времени члены Совета устанут от препирательств и будут более чутки к доводам.
Дебаты по разным пунктам повестки все тянулись и тянулись. Карн почувствовал, что не может усидеть на месте, как мальчишка на проповеди. Когда наконец Председатель объявил: «Предложения относительно Бревена», Карн вдруг заметил, что у него вспотели ладони. Ведь он выступал здесь не только против сторонников Харлана, но и против тех ревнителей традиций среди исследователей Пути, которые никогда не поддержат каких-либо действий Совета против аббата.
Он стоял и в каком-то уголке своего сознания еще и еще раз взвешивал каждое слово своей речи. В то же время внимание его было направлено на аудиторию. Нельзя было допустить, чтобы его слова оставили равнодушными кого-либо из тех, на кого он рассчитывал. Пока все они были в зале, когда Гашен снова постучал, призывая Совет к порядку, Карн вышел на площадку в центре зала перед председательским столом.
— Господин Председатель, — начал он, и, обернувшись, поклонился Гашену. — Лорды и Свободные, — он обежал глазами весь опоясанный секторами зал Совета. — Мое… наше предложение, как гласит повестка; состоит из двух частей. Николь, наследник Дома фон Шусса, и я, Карн, Лхарр из Халарека, просим Совет Старкера-4 добиться исполнения своего собственного приговора в отношении Ричарда, герцога-претендента из Дома Харлана I, и, используя для того все необходимые средства, содержать его в одиночном заключении. Лорд Николь и я в этом году совершили паломничество в Бревен. Мы видели собственными глазами, что Ричард Харлан живет в роскоши, занимая огромное помещение на нижнем уровне Бревена, и предается развлечениям вместе со своими вассалами и друзьями. Такой образ жизни не подобает узнику, совершившему преступление. Это мало похоже на одиночное заключение. Мы все это видели своими глазами. Если не добиться исполнения приговора, то он останется пустым звуком. Ричард с тем же успехом мог бы жить и дома.
— Никогда! — загудели голоса малых Домов.
— А где же тогда фон Шусс? — съехидничал кто-то в задних рядах сектора Кингсленда.
Карн продолжал, не обращая внимания на выкрики.
— Мы также просим Совет сместить аббата за пренебрежение своими обязанностями и, прежде всего, за то, что он позволил Ричарду Харлану спать в роскошном жилище и развлекаться, с кем ан пожелает. К тому же, он вообще благоволит родовой знати, раздавая ей просторные, богато обставленные жилища. Этим он нарушает все заповеди Пути, направленные против сословных и имущественных различий. — Стоило Карну упомянуть об исполнении приговора, как в зале поднялся ропот. Он знал, что это предложение многим придется не по вкусу. Дом Харланов был слишком могущественным. Множество родственных связей соединяло его с другими Домами. Когда Карн рассказывал о роскоши, окружающей Ричарда, многие уже говорили во весь голос, а когда он обвинил аббата, перечислив нарушенные им заповеди Пути, шум перерос в рев. Карну пришлось подождать, пока председательский молоток не утихомирит собравшихся. Если бы знать, что выражают эти голоса: сочувствие или осуждение?
Следующее свое разоблачение Карн сделал в расчете на Свободных. От Дюваля он знал, что Свободные придерживаются гораздо более строгих моральных норм, чем лорды Старкера-4 вообще и, в особенности, лорды Девятки. Это разоблачение должно было задеть их за живое.
— Я сказал, что Ричард живет в роскоши и живет не один. Но я не сказал еще другого. У него есть наложница. Вы слышите, лорды и Свободные? Женщина в Бревене! — В этот раз Карн не стал дожидаться, пока стихнет возмущенный гул (теперь уже, вне всякого сомнения, исходивший из сектора Свободных), и возвысил голос: — Это достаточно скверно само по себе; вдумайтесь — ведь это аббат допустил такое кощунство! Но вчера… вчера Ричард Харлан похитил и увел в Бревен мою сестру Катрин, которая замужем за его собственным кузеном Эннисом, чтобы сделать ее наложницей.
Зал взорвался неистовым ревом. Люди пришли в движение. Мораль Свободных осуждала падших женщин вообще, но нарушение супружеской верности считалось куда большим грехом, не говоря уже о том, что женщина принуждалась к этому против своей воли.
Прихрамывая, Карн выбрался из-за своего стола.
— Взгляните, Лорды и Свободные, взгляните на мои раны. — Он медленно повернулся, чтобы все присутствующие увидели окровавленную штанину и покрасневшую и сочившуюся кожу на обожженной руке. — Дом Халарека и Дом фон Шусса совершили вылазку прошлой ночью в закрытые кварталы Бревена. Я ранен. Во всех трех Домах много погибших. — Карну пришлось опять возвысить голос — гул возмущения усиливался. — Видеть в Бревене солдат мне хочется не больше вашего, Лорды и Свободные. Но что делать? Солдаты Харлана надежно защищают лорда Ричарда. И у него в руках моя сестра.
Голоса в зале зазвучали еще громче, их тон изменился. Перекрывая этот шум, разносились слова Карна. Наконец-то он дал волю своему гневу и своему отчаянию.
— Там моя сестра, Лорды и Свободные, моя сестра! Ричарду для забавы. Честная жена его собственного брата.
Крики и топот сотрясали зал. Люди вскакивали на скамьи, потрясая кулаками в сторону секторов Харлана и Одоннела; толпа заполнила проходы. Самоуверенная улыбка сошла с лица Гаррена Одоннела. На лбу обозначились морщины. Лорд Марк, делегат от добровольных вассалов Харлана, поднялся было, чтобы взять слово, но тут же уселся обратно. Гашен снова и снова и потом еще и еще раз опускал свой председательский молоток.
— Ставится предложение Халарека, — его голос терялся среди бушующего урагана. — Хочет ли кто-нибудь высказаться до голосования?..
Это была обычная формальность. Шум лишь слегка затих, но общее возбуждение не спало. Наследник Дома Гормсби, представительный мужчина средних лет, степенно поднялся со своего места.
— Мы должны рассмотреть вопрос исключительной важности для нашего мира. Герцог Харлан — могущественный человек, опасно становиться на его пути…
Граф Джастин обернулся и взглядом заставил его замолчать. Помедлив мгновение, молодой человек уселся на место, демонстрируя всем своим видом, что не испытывает раскаяния.
— Лорд Меер, на выступление дается восемь минут, а у вас остается одна. Прошу вас высказываться по существу.
Наследник чуть не задохнулся от обиды.
— Я хотел только сказать, что обсуждать проблемы Бревена не дело простых смертных, этим должна заниматься верховная сессия Пути.
— Позвольте одно замечание, — Свободный из Лока поднялся на возвышение для ораторов посреди прохода. Гашен взглянул на него.
— Прошу вас, Председатель Гашен, позвольте напомнить, что Совет всегда имел право смещать аббатов и даже епископов, которые нарушают свой долг.
