Волшебница Колдовского мира (пер. А. А. Смирновой) - Нортон Андрэ (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Я вижу! — резко сказал отец.
Он тоже переключился на другое зрение.
— Так… Мы идем сюда.
Сильная рука схватила мою руку, в то время как я и мать держали под руки Айлию, связанные таким образом, мы стали разрушать чары города, потому что мы закрыли глаза на дневной свет, а наше другое зрение было настроено мозгом.
Мы вышли на улицу, спускавшуюся к толстой внешней стене, и я узнала ее. По ней мы шли, когда спасались от рейдеров.
Я дважды открывала глаза, чтобы проверить, действуют ли еще смущающие чары, и каждый раз видела тупиковую улицу или стену дома или часть стены, так что спешила зажмуриться и положиться на другое зрение.
Человек, не имеющий подобного дара, не смог бы победить этого колдовства. Мы в этом убедились, когда дошли наконец до ворот. На расстоянии вытянутой руки от входа на земле лежало тело, раскинув руки, будто хотело схватить свободу, которой не видели глаза. Это был рослый мужчина в кольчуге. Его жесткие волосы были заплетены в косы. Богатый шлем валялся в стороне. Лица человека не было видно, и я была рада этому.
— Салкар!
Отец наклонился над телом, но не касался его.
— Не думаю. Во всяком случае, не из того племени, которое мы знаем, — возразила Джелит. — Наверное, это из твоих рейдеров, Каттея.
В этом я не могла бы поклясться, поскольку видела их только мельком в ту ночь, когда они напали на вупсалов, но подумала, что мать права.
— Он умер уже довольно давно.
Отец снова выпрямился.
— Может, он погнался за тобой, Каттея, и для него ловушка сработала.
Но для нас она открылась. Мы прошли сквозь стену между бронзовыми зверями и нашли здесь признаки того, что люди действительно боялись этих мест; на самом виду лежала каменная плита, принесенная, наверное, из разоренного поселка, и на ней куча разных вещей. Сначала они, наверное, были разложены как следует, но потом птицы и звери сбили все это в кучу. Там была меховая одежда, теперь запыленная песком и расклеванная птицами, металлические блюда, на которых когда-то лежала пища, меч и топор, к которым с взволнованным видом потянулся Саймон. Вообще-то он был посредственным меченосцем, потому что в его родном мире мечи не употреблялись. Тем не менее, для воина всякое оружие благо, когда нет ничего другого.
— Оружие мертвеца, — сказал он. — Говорят, что взять оружие покойника — значит взять и его боевой гнев.
Я вспомнила, что Кемок, идя за мной в Темную башню Дензила, нашел меч в тайнике давно исчезнувшей расы и взял его для нашей защиты. Думаю, поскольку уж рука мужчины инстинктивно хватается за сталь, это оружие скорее будет служить добру, чем злу.
Мать тоже взяла что-то с этого жертвенного стола и, держа это обеими руками, вглядывалась почти со страхом.
— Эти рейдеры брали добычу в странных местах, — сказала она. — Я слышала о такой вещи, но никогда не видела. Видимо, они сочли ее недостаточно ценной, раз предложили живущим здесь, по их мнению, демонам.
Это была каменная чаша, сделанная в виде сложенных ладоней, но руки были не вполне человеческими; пальцы очень длинные и тонкие, узкие остроконечные ногти покрыты блестящим металлом. Чаша была красно-коричневая, гладкая, полированная.
— Что это? — с любопытством спросила я.
— Зеркало видения. Им пользуются, как хрустальным шаром, только сюда наливается вода. Не знаю, как эта вещь попала сюда, но она не должна здесь оставаться. Дотронься до нее, Каттея.
Она протянула мне чашу. Я прикоснулась к ней и вскрикнула от неожиданности, камень был не холодным, как я ожидала, а горячим, почти обжигающим. Но Джелит держала чашу и, казалось, не чувствовала жара. А я ощущала не только жар, но и волну Власти и поняла, что это могучая сила, которая может служить нам оружием, как и меч, так естественно взятый отцом.
Мать взяла обрывок шелка, также лежащего на жертвеннике, завернула в него чашу и спрятала ее под тунику. Отец прицепил к поясу меч и сунул туда же боевой топор для равновесия.
Эта куча награбленного наводила на мысль, что в ту снежную ночь победителями стали рейдеры, а не вупсалы. Я была уверена, что все это оставили здесь именно рейдеры. Я ни разу не видела, чтобы вупсалы оставляли где-нибудь свои сокровища, кроме как в гробнице Утты.
Теперь, прежде чем уйти отсюда, надо было удостовериться, что из народа Айлии никого не осталось. Я объяснила это родителям, и они согласились со мной. Сейчас была середина утра, солнце приятно пригревало. Снега уже не было, лениво жужжали насекомые, и мы слышали утреннюю перекличку птиц.
Пока мы не ушли с мыса, я все время была в напряжении, ожидая контакта с Хиларионом, его зова или вопроса: куда мы пошли и зачем. Но теперь мы вошли в покрытый почками кустарник, в нормальный для глаз мир, и мое напряжение немного спало.
Но я все еще сомневалась и сознавала, что мы не освободились от своего спутника, которого я меньше всего хотела видеть.
Когда мы обследовали поселок, стало ясно, что он пуст, и не потому, что племя отправилось в странствия. На ветру полоскались разорванные шкуры палаточных крыш.
Мы осторожно прошли по развалинам. Я нашла хижину, из которой бежала — когда?
Для меня это было несколько дней назад. Морские разбойники побывали и здесь. Сундук Утты был опрокинут, свертки с травами разорваны и содержимое из них высыпано и перемешано.
Мать поднимала то сухой листок, то щепотку травяной пыли, нюхала и бросала, покачивая головой. Я поискала рунные свитки, приведшие меня в цитадель, но их не было. Видимо, рейдеры решили, что это ключ к какому-нибудь кладу. В дальнем углу мы нашли кувшин с дорожной пищей из вяленого мяса, спрессованного с сухими ягодами. В данный момент для нас это было дороже любых сокровищ.
Айлия стояла за дверью, где ее оставили и, казалось, не видела ничего вокруг и не сознавала, что вернулась в свой поселок. Отец пошел по другим палаткам, но быстро вернулся.
— Место смерти, — угрюмо констатировал он. — Уйдем отсюда.
У меня не было друзей в племени. Я была пленницей, но никогда не была им врагом, и их смерть всегда будет на мне: они верили в мой дар, а я погубила их.
Мать прочла мои мысли, обняла меня и сказала:
— Нет, потому что сознательно ты не обманывала их, и тебе ничего не оставалось, как предоставить их своей судьбе. Ты не та, которой они верили, и ты не могла держаться за выбор, который они заставили тебя сделать. Так что не бери на себя чужой груз. Это зло жизни, и в какой-то мере люди сами виноваты, когда это зло приходит как судьба.
Слова, предназначенные для утешения и облегчения, сейчас однако были только словами, хотя и задержались в моем мозгу и позднее я вспомнила их.
У нас не было ни саней, ни сильных собак, не было настоящего проводника. Мы знали, только, что нам нужно идти на запад. Сколько времени займет путешествие в Долину и много ли опасностей подстерегает нас на пути — можно было только гадать.
Я думала, что вспомню дорогу по берегу реки, через страну от места горячих источников, но когда я сказала об этом отцу, он покачал головой и ответил, что, если долина горячих источников так хорошо известна кочевникам, то лучше обойти ее и направиться прямо на запад. Это была хорошая мысль, хотя мы и не могли быстро идти пешком, особенно с Айлией, которая под нашим контролем шла, но о ней надо было заботиться, как о неразумном ребенке.
Итак, мы повернулись спиной к морю и цитадели на мысе. Продуктов у нас почти не было — скверное на вкус мясо, принесенное из того мира, и кувшин из поселка. Но зато недостатка в воде не было, потому что здесь было множество ручьев, оживших с приходом весны.
Отец поднял с земли два округлых камня и сделал удивительное оружие, какого я никогда не видела. Он скрепил камни ремнем, затем раскрутил над головой и пустил для начала в куст. От удара и веса камней ремень закрутился вокруг ветки и оборвал ее, а с нее почки. Отец засмеялся и пошел освобождать ремень.
— Похоже, я не разучился, — сказал он.
