Свободная ведьма - Щерба Наталья Васильевна (читаем книги TXT) 📗
— Это древний браслет! — горячо произнесла Каве, делая вид, что не замечает острый рог-иглу, венчавший морду пана советника. — Он был сотворен в Чародоле. Его закаляли в огне и воде, но главное — он наделен магической душой! Очень сильная ведьма добровольно пожертвовала собой ради его сотворения…
— Как звали эту ведьму, чара Каве?
По кругу драконорогов прошелестел изумленный шепот.
— Он назвал тебя по имени, — радостно прошептала Тай, встав позади карпатской ведьмы. — Это очень хороший знак.
— Я не знаю, — пролепетала, все больше волнуясь, Каве. — Никто не знает… Это было очень давно.
Стальной рог метнулся ближе: на девушку уставился внимательный круглый глаз — фиолетовый, мерцающий в глубине черного зрачка серебристым огнем. Казалось, взгляд пана Седрика прошивал насквозь.
— Ты говоришь правду, — глухо произнес драконорог и отстранился.
Обернувшись к королю, пан старший советник сказал:
— Я согласен выступить на Чаклуне вместе с ведьмой Каве Лизард.
Что тут началось! Драконороги кричали, лопотали и бубнили, словно единый гигантский дракон; они яростно хлопали крыльями, изрыгали из пастей фонтаны огня или воды — кто что умел, и яростно скребли лапами о камень.
К счастью, пан Вужык прекратил безобразие одним коротким взмахом крыльев. Каве успела подметить, что за время поднявшегося гвалта король успел посовещаться с паном Седриком.
— Решено! — величественно произнес драконорожий владыка. — Пан Седрик Камнетретий вызвался добровольно идти с ведьмой Каве на Чаклун. С другой девушкой пойдет пан Чах Ветротретий. Мы удовлетворили вашу просьбу, молодые чары?
Каве с Тай одновременно кивнули. Рыжая чара даже подпрыгнула, будто норовила в пляс пуститься: ее можно было понять, ведь мгновение назад она прощалась с жизнью.
Несмотря на сильное волнение, Каве подметила, с какой радостью пан Чах метнулся к девушкам и как гордо теперь посматривал на пана Сотека Ветроодиннадцатого, освободившегося от навязанного долга, но почему-то сменившего презрительный вид на раздосадованный. Еще бы! Раз пан старший советник согласился сопровождать молодых чар на турнир, то для провинившегося воздушного стихийника такое дело оборачивалось большой честью. Пан Чах был небольшим драконорогом в переливающейся темно-синей чешуе, словно сотканной из обтекаемых чернильных капель. Его глаза, голубые и прозрачные, как бирюза, делали морду с тонким и недлинным черным рогом довольно симпатичной.
После коротких переговоров все формальности были соблюдены. Жемчужину торжественно водрузили на спину все тому же пану Сотеку Ветроодиннадцатому (наверное, опять в наказание), а пан Седрик подставил Каве свою спину. Не заставляя себя долго упрашивать, девушка шустро взобралась по сиренево-черному хребту, и они взмыли в небеса по направлению к столице. Пан Чах радостно устремился за ними, неся на спине усталую и счастливую Тай.
Глава 12
ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ
В котловане, где недавно обнаружили Дверь в Скале, открывающую проход в древний Чародол, карпатские маги решили построить в честь этого знаменательного события небольшой торжественный зал для встреч и, хотелось бы верить, междумирных переговоров. Стены котлована, сплошь из каменной породы, испещренной многочисленными изломами и зигзагами трещин, оставили как есть, лишь укрепили в наиболее осыпающихся местах. Пол уровняли и покрыли желто-черной мозаичной плиткой, а в самом центре выложили гладким полированным янтарем круг, символизирующий солнце, — на удачу. В довершение соорудили купольный потолок из закаленного стекла и расписали особой краской: в темноте ночи он вспыхивал золотыми и серебряными цветами, то распускающимися, то закрывающими лепестки, — его сияние дарило пространству залы мягкий волшебный свет.
В центре этого круга находился трон — простое черное кресло, лишь поверху спинки украшенное изображением венца с крупными изумрудами на остриях зубцов.
Кресло-трон находилось во главе длинного стола из черного лакированного дерева. По обе стороны от него шли мягкие кресла, обитые роскошным, в черно-золотых узорах бархатом.
Сейчас зал пустовал. Лишь сновали, выполняя последние приготовления, беловато-прозрачные тени слуг. Запахи свежей земли, сухой травы и замшелого камня неприятно смешивались с едким духом свечного угара, нового пергамента и густой туши. Если хорошо принюхаться, то можно было почувствовать легкий дымный аромат восточных благовоний, воскуряемых как раз для того, чтобы перебить остальные запахи. В самом зале было сыро и холодно, поэтому слуги-призраки расставили дополнительные чаши с огнем, расположив их на медных треножниках вдоль стены.
До переговоров с посольством клана диких оставалось полчаса.
В маленькой Круглой Башне, что с незапамятных времен находилась в левом крыле Черного замка, маг Виртус битый час выговаривал своему подопечному Алексею Вордаку. Тот молчал из последних сил, явно пребывая в гневе и недовольстве.
— Я тебя прошу — никаких препирательств, никаких взбрыкиваний, — как заведенный, повторял маг Виртус. — Осади свои эмоции, приглуши чувства… Помни, от этого зависит судьба нашей земли. Твой отец любил Карпатский край и наш тайный колдовской мир. И хотел, чтобы магия вечно процветала в этих горах, чтобы все мы жили в относительном мире. Даже с таким мерзким типом, как Лютогор.
Младший Вордак досадливо цокнул языком.
— Я же сказал и еще раз повторю, если ты меня не слышишь, — все будет в порядке. — Он угрюмо взглянул на своего опекуна и главного советника в одном лице. — Я согласился на твой план временного сотрудничества с дикими. Согласился, хотя мне это стоило некоторых… усилий. Я не буду вскакивать с места, кричать, ругаться, грозить, кидаться на них или метать огненные камни им в головы. Не буду вызывать каждого из них на поединок. Ты ведь этого боишься?
— Тебя могут, а скорей всего, будут провоцировать, — не унимался Виртус. — Зная тебя, не скрою, что опасаюсь твоей реакции. Да и Лютогор, на мой взгляд, слишком быстро дал согласие на переговоры. Это тревожный знак.
— Дал согласие?! — тут же перебил Лешка. — Да пусть радуется, сволочь, что его вообще позвали!
Взгляд мага Виртуса потемнел. Казалось, его хмурое лицо навеки превратилось в камень. И парень, потрясенной столь разительной переменой, отступил.
— Одно такое высказывание — и начнется внутренняя война. — Голос польского колдуна источал лед. — Как же обрадуется наш приятель Чародольский Князь!
Лешка скривился и снова плюхнулся на диван.
— Ясно, — пробормотал он. — Я все понял и осознал. Извини, что перебил…
Маг Виртус гневно пошевелил бровями, словно бы решил обрушить на голову князя еще одну яростную тираду, но передумал и продолжил так же спокойно, как и начинал разговор:
— Приедут он и его сыновья, небезызвестные тебе Марк и Левий. Возможно, будут дамы…
— Кто еще?! — опять не выдержал Вордак. — Как будто этой гадской троицы недостаточно!
— Ружена Мильтова и ее племянница. Ты ведь отлично знаешь их обеих? Да, кстати… Ведь Кристина Соболь… Она же тебе нравилась, эта красивая рыжеволосая девушка? Или, как у вас, молодых, говорят, ты с ней встречался? Так вот что я тебе скажу, мой дорогой племянник… — Маг Виртус в некоторой задумчивости скосил глаза на своего подопечного. — Кристина Соболь — это твой шанс, который следует использовать. Будь с нею повежливее, — повысив голос, сказал он в ответ на яростное движение Вордака. — Прояви наконец свои лучшие качества. Воспользуйся ее расположением… Да-да, она явно к тебе неравнодушна, потому и решилась поехать на переговоры.
— А нельзя ли Шеллу доверить это дело? Он ведь у нас любитель женского общества и тоже весьма влиятелен. Ведь у него даже есть собственный кусок земли где-то в Польше? — Вордак оглядел комнату и добавил громче: — Шелл, вылезай! И так скоро выходим. А дядя Виртус уже давно обо всем догадался.
Белоголовый поляк мрачно ухмыльнулся.
