Аркан - Русуберг Татьяна (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

С этими мрачными мыслями Токе кое-как дотянул до перерыва на обед. Вместе с усталыми товарищами он поплелся с плаца под ворчание доктора, эбонитово-черное лицо которого без слов говорило: Горец не стоил кислого молока той ослицы, что его породила. В обеденной зале парень высмотрел Аркона и кое-как протолкался к столу «длинных мечей». [11]

— Ты тоже все знал и молчал? — перешел он прямо к делу, плюхая миску с ячменной кашей рядом с Арконовой.

— Ничего я не молчал! — возмутился блондин, дуя на обжигающую еду. — Я сам только что от Папаши узнал.

— И что думаешь делать?

— А чего тут сделаешь? — пожал плечами Аркон. — Остается только ждать, когда Скавр объявит испытания.

Мгновение Токе сидел, тупо пялясь на усердно работавшего челюстями товарища, — он был совершенно сбит с толку.

— Какие испытания? — наконец выдавил Горец, запихивая в рот ячмень. — Я говорю, нас на ночь запирать перестали!

— А-а, это вчерашняя новость, — отмахнулся «длинный меч». — Погоди, еще один выход на арену — и Скавр будет проводить испытания на первый пэл. [12] Получим отметку, а там — увольнительная в город, одна — сразу, а потом — за каждую победу. Папаша подслушал разговор мясника [13] и доктора «черепах», [14] они говорили…

— Не рано ли победы считаешь? — мрачно прервал товарища Токе. — Да и что с них проку, если мы заперты зимой в этой сраной дыре под названием Церрукан, как пауки в банке? Или Аджакти врал, что караванный путь откроется только в марте?

Оптимизм Аркона было не так-то легко погасить:

— На этот счет наш белогривый друг прав. Но что такое пара месяцев? Мы же «семерка», неприкасаемые! Со дня победы в Минере никто из нас и ранения серьезного не получал — так, царапины. Погоди, к весне мы еще станем грозой всего Церрукана! Звезды Танцующей школы, Неприкасаемые Семеро. Тач, — Аркон вывернул кисть в пародийно-светском жесте, указывая через стол на длинного парня с отсутствующим выражением лица, — последний романтик арены. Вишня, — отмашка вправо выявила среди дружно чавкающих «ловцов» [15] невозможно-бордовую, торчащую щеткой шевелюру, — зачарованный принц чудесной страны ОЗ.

— Принц? — недоверчиво прищурился Токе, разглядывая украшенную синяками физиономию озиата, по степени лиловости соперничающую с шевелюрой.

— Папаша, — как ни в чем не бывало, продолжал презентацию Аркон, — церруканский жеребец, чресла которого так же неутомимы в бою, как его рука.

Смуглый гладиатор с курчавой бородой, щедро украшенной цветными ленточками и бусинами, заметил их взгляд и на всякий случай ощерил в улыбке желтоватые зубы. Токе едва сдержался, чтобы не прыснуть в кашу.

— Тигровая Лилия, — вздохнул Аркон и блаженно зажмурился, — благоуханный цветок, выросший на окровавленном песке Минеры.

Токе обернулся, проследовав взглядом за жестом товарища. Лилия сидела спиной к ним, целиком поглощенная болтовней с двумя «сестрами», то и дело хихикавшими и стрелявшими глазами в… его сторону! Парень крутанулся на месте, снова оказавшись нос к носу с Арконом, который, ничего не заметив, продолжал:

— Порождение горного тролля и пустынной демоницы, леденящее кровь в жилах Аджакти. Кстати, а где он? Ну и скромные мы с тобой. Непобедимая «семерка»! Мы купим свою свободу, да еще и на комфортное путешествие домой останется.

Токе закатил глаза к закопченному потолку:

— Гроза Церрукана?! Непобедимая «семерка»?! Аркон, тебе что в голову ударило, моча или семя? Да, у нас всех за плечами по паре побед, но каких? На мелких аренах, в боях против гладиаторов никому не известных школ. Что, если нас снова бросят в Минеру, на какие-нибудь Большие Игры в честь очередной свадьбы, амирова юбилея или чествования одного из бесчисленных церруканских богов — их тут на каждый день месяца по десятку? Ты уже забыл мясорубку? [16]

Жизнерадостность слетела с Аркона, как шелуха с луковицы:

— Забыл?! Да Бекмес мне каждой ночью снится! И жена его — в белом, с вымазанными пеплом щеками — вроде она по нему плачет, а вроде — по мне.

Токе отвел глаза. Он не знал, что Бекмес был женат. Но не для того он затеял этот разговор, чтобы теперь отступать:

— А кто тебе следующим сниться будет? Принц ОЗ или Церруканский Жеребец? Надо что-то делать, Аркон. Пока еще не поздно.

Бывший охранный вскинул на него серьезные синие глаза:

— Что ты предлагаешь?

Токе быстро огляделся по сторонам. Вроде он не сказал ничего особенного, но все-таки лучше быть настороже, в школе уши даже у стен. Парень понизил голос:

— Собрать «семерку». Поговорить. В тихом месте.

Горец понимал, что теперь, когда они как ветераны разделены по разным отрядам, чертовски сложно будет собраться вместе, не привлекая внимания докторов, стражи или наушничавших Скавру прихлебателей. Но ему было просто необходимо услышать мнение остальных, узнать, верны ли они данному когда-то друг другу обещанию, скрепленному кровью товарища, пойдут ли до конца.

Аркон кивнул:

— Предупреди Лилию и Аджакти. Я и Тач возьмем на себя остальных. Будем ждать первого подходящего момента. Может, ближе к играм…

Слова Аркона заглушил грохот опрокинутого подноса с чисто вылизанными плошками. Источник беспорядка, коротконогий новичок в пропотевшей серой униформе, выкатился на центр столовой залы и завопил во всю силу легких:

— Фламма! — и снова, набрав воздуху: — Фламма на плацу!

Стол новобранцев мгновенно опустел. Многие из них еще не видели легендарного фаворита в деле и теперь не хотели упустить шанс. Ветераны, переговариваясь, тоже тихонько потянулись к выходу. Появление чемпиона Минеры, имевшего собственный дом с садом и тренировочной площадкой в городе, всегда становилось событием в казармах. Одни видели в нем воплощение удачи и богатства, к которым сами стремились; для других Фламма — гладиатор, завоевавший свободу собственным мечом, был символом надежды; третьи смотрели на него как на героя, усовершенствовавшего воинское искусство до степени, бросающей вызов самим богам.

На Токе Фламма всегда производил странное впечатление, заставлявшее задуматься о бродившей по школе легенде о пустынном демоне, заключенном в человеческом теле. Насколько медлительными, даже неуклюжими были движения Огня в обычной жизни, настолько точны и быстры становились они в бою: глаза Горца с трудом успевали фиксировать его выпады. Тяжелый и основательный, словно бронзовый божок, Фламма во время поединка казался сотканным из воздуха: куда бы противник ни направлял удары, они не достигали цели. Атаки же фаворита были неотразимы. Токе не знал бойца, который мог бы справиться с этим человеком.

В Танцующую школу фаворит ходил, скорее, по старой памяти и неписаному договору со Скавром. Фламма наблюдал за тренировками и брал в спарринг бойцов, которых считал перспективными. Любой ветеран отдал бы все до последнего заработанного потом и кровью циркония за возможность учиться у фаворита, но Фламма отказывал всем просителям, включая владельца школы, не раз предлагавшего ему место стратега — старшего доктора. Получил отказ и Аджакти, хотя, по мнению самого Токе, парень был единственным, достойным стать последователем Огня. Он был также единственным, кто с отказом не смирился.

В груди Горца шевельнулось смутное беспокойство. Он поднялся из-за стола и направился к дверям. Новобранцы в серых униформах галдели под навесом, бесцеремонно тыкая пальцами в низенького плотного и безволосого человека, неспешно следовавшего через плац в сопровождении Скавра. Многие из них, очевидно, не верили, что этот кажущийся полусонным и вялым чужак и есть великий Огонь. Токе, усмехаясь, обернулся к Аркону с язвительным комментарием на языке, но товарищ смотрел на что-то дальше по галерее и к возне новобранцев был равнодушен. Горец перевел взгляд в том направлении, и охота пройтись на счет наивных новичков у него пропала.