Лёхин с Шишиком на плече (СИ) - Радин Сергей (серия книг .TXT) 📗
— На стройке? Лопнули трубы — газ пошел. Неисправный баллон с газом для строительных нужд. О! Они тренировались в помещении, под которыми хранили бочки с токсичными отходами. А бочки тридцатилетней давности. Ну и…
— Слишком смахивает на сюжет фильма с ожившими мертвецами или насекомыми-мутантами. Хотя ладно. Но учти, эту версию рассказываешь ты.
— Почему я?
— Убедителен.
— Спасибо. И что дальше?
— Дальше входит Тренер. Я его обездвиживаю, а ты вливаешь ему в рот противоядие.
— Что-то очень просто.
— На словах — да.
— Лехин, а ты кто — каратист, ушуист или кто еще?
— Всего помаленьку, — небрежно сказал Лехин, и Олег снова засиял. Ему так хотелось приключений, что тщательно взлелеянная маска сыщика-аристократа пропала, как не бывала.
— А дальше?
— А дальше ты так же убедительно объяснишь, почему к Тренеру нельзя вызывать "Скорую помощь".
— Могут сделать хуже, да?
— Точно. Скажешь насчет суток отключки и что завтра, возможно, я приду еще раз — проверить его состояние. Стоп! Это не наш подопечный там дверью грохнул?
Они взлетели на последний, двенадцатый этаж — где ж еще может жить тренер!? — и позвонили в указанную Шишиком квартиру.
То ли Олег оказался счастливым талисманом, то ли богиня удачи сегодня благоволила Лехину, но все прошло как по маслу. Дверь открыла жена Тренера, которой настолько удалось заморочить голову, что она беспрекословно впустила незнакомцев в квартиру. Правда, в самом начале представления Лехин чуть не ляпнул: "ФБР!" вместо "ФСБ", но заминки никто не заметил. Пузырек со святой водой очутился в дрожащих руках Олега. Лехин спрятался за дверью.
Все прошло без сучка, без задоринки. Женщина открыла мужу дверь и, даже предупрежденная, остолбенела при виде страшного, неподвижного лица, так что Олегу пришлось оттащить ее в комнату. Он вновь вбежал в прихожую, когда Лехин уже сидел на поверженном, рычащем Тренере. Поскольку последний лежал, святая вода полностью оказалась в его глотке, остатки Лехин проглотил сам, заверяя женщину, что в пузырьке не яд, а противоядие.
26.
Домой приехали с комфортом, на машине Олега. У подъезда засиделись на скамейке, Олег все никак не хотел уходить, вспоминал отдельные эпизоды совместного приключения и пытался их строго проанализировать, но вместо анализа старательно описывал свои чувства и впечатления и все дивился: "Вон оно, оказывается, в жизни как бывает! Ты думал — всех одной левой, а оказывается — переживаешь. И за себя, и за всех, и за дело. Оказывается, в книгах-то и в кино сути и не скажут. А тут — вон оно как!"
Олег уехал, а Лехин мельком подумал: может, не стоило парня отпускать в дорогу в таком состоянии. Слишком возбужден. Руки дрожат… Но об авариях и подобных ЧП думать дальше не хотелось.
Лехин остановился на последнем: пригласи он Олега в квартиру, бессонная ночь сплошной болтовни точно была бы обеспечена. А и без того тяжело. Спать хотелось так, что в лифте прислонился к стене на первом — очнулся только на своем, седьмом этаже. Да и очнулся только потому, что Шишик, по своему обыкновению, дернул за ухо. Вовремя. Лехин сам чуял, что уходит в сон все глубже и глубже. Здорово набегался за день. Впечатление такое, что двое суток не дрых вообще.
Из лифта вывалился, по личным ощущениям, будто пыльным мешком из-за угла стукнутый. В квартиру ввалился, ведомый всепожирающим желанием рухнуть прямо в прихожей. А в прихожей тупо понял, что есть силы добраться до дивана, так как при одной мысли, что нужно снимать одежду, а с кровати — хотя бы покрывало, потянуло на слезливое нытье: "Не хочу-у!"
Диван был занят. И занят так, что Лехин разом проснулся. Ненадолго, но проснулся. Глянул на "помпошку " — что это? А "помпошка" тишком да молчком съехала в карман. Кажется, с перепугу.
Три трупа, которые не настоящие трупы, сидели на диване. Вокруг них суетились бородатые старички и мужички размером с крупную кошку. Время от времени кто-нибудь из этой бородатой компании хватал Шишика — их тьма по нетрупам ползала — и, насупившись, рассматривал отловленную "помпошку".
— Алексей Григорьич!
С дивана скатилось белое облачко на ножках и оказалось Елисеем. Лехин уставился на него. Елисей что-то взволнованно говорил — человек не слышал и только с притупленным интересом глядел, как комната вокруг домового исчезает, как появляется фон, будто на старых фотопортретах с размазанной ретушью.
— Да ты спишь, никак?
Это Лехин услышал. Кивнул и пошел в спальню. "И даже покрывало снимать не буду!"
Джучи лежал на краешке кровати, рядом с подушкой. Кот подпрыгнул вместе с постелью и в панике сиганул на пол, под кресло, едва хозяин рухнул на кровать. Как не запаниковать, если Лехин от двери еле плелся, а тут вдруг грохнулся — аж кровать охнула!
Елисей подождал немножко. Лехин не двигался, лежал себе на животе.
Из-под кресла осторожно выглянул Джучи.
Хихикая, выкарабкался из-под хозяина Шишик. Смешно ему показалось. До Лехина на "помпошку" еще никто не падал и в лепешку не давил. Новое ощущение понравилось.
Шишик залез на подушку и обнаружил, что хозяин спит. Крепко. О чем и сообщил Елисею. Домовой шустро поднялся на кровать, расшнуровал кроссовки на ногах Лехина и скинул их на пол. С минуту размышлял, не позвать ли остальных домовых на "помочь": самому, одному, снять с хозяина рубаху и джинсы невозможно, тяжеловато будет. Решился оставить человека так. Заснул — значит, одежда не мешает.
Прежде чем тихохонько уйти, Елисей укрыл Лехина тонким байковым одеялом из шкафа.
Шишик сидел на голове хозяина, выжидая, когда домовой закроет дверь в спальню. Закрыл. "Помпошка" снова съехала к макушке человека. Здесь она потопталась чуток на подушке и погрузилась в сон хозяина, привалившись к его лбу.
Джучи встал на задние лапы — передние уперлись в покрывало кровати — и оценивающе оглядел спящего. Увидел Шишика, прыгнул понюхать — свой? Чужой?.. Свой. "Сиди, "помпошка". Ты здешний, тебе можно". Теперь и кот, покружившись, потоптался, выбирая местечко поуютнее, и разлегся, вытянулся вдоль руки Лехина.
И стало так тихо, что от этой тишины хотелось спать, спать…
И в этой тишине Лехин подошел к железной двери на стройку.
Его ладонь сама, безо всякого желания со стороны Лехина, опустилась на металлический прут. Лехин не хотел дотрагиваться до железки. Даже во сне слишком хорошо помнил, как ударила по глазам странная вспышка, едва он наяву коснулся двери.
Но ладонь он все-таки опустил и одновременно прищурился. Но никакой вспышки. Только вдруг влажно похолодало, а за спиной загрохотала вода. Лехин съежился и оглянулся.
Он стоял под хлипким навесом коммерческого киоска, ассортимент которого плавно, хотя и не совсем логично переходил от мороженого к куреву. Через дорогу, мутно плывущую в дожде, виднелся, кажется, дачный поселок. Взгляд налево — та же дорога, по которой редко и тяжело бегут промокшие машины. Направо — сырой бетон остановки, сквозь отверстие в стене (окном никак не назовешь!) видно шестерых парней. Они здорово вписались в День бесконечного дождя. Странное впечатление общей непричесанности. Даром, что все бритоголовые. И — еще нелюдимость. В компании-то. Другие, в ожидании рейсового автобуса или "маршрутки", сидели бы, травили бы анекдоты, ублажаясь "спиртомицином". Эти — словно окаменели. Нет, один встал со скамьи и медленно, под хлещущим дождем направился к киоску.
— Мужчина, сдачу возьмите!
Лехин вздрогнул и повернулся к высокому окошечку. В окошечко тянулась рука в дешевых блестящих перстеньках, а справа кто-то, наверное, для хохмы повесил круглое зеркало, и Лехин невольно заглянул в него. И заставил себя не орать, не чертыхаться, не свистеть удивленно. Заглянул в зеркало Лехин — смотрел оттуда худощавый тип с мокрыми черными волосами. Где-то около сорока лет. Мужчина усмехнулся, а Лехин все понять не мог: как же так, почему в зеркало смотрит Лехин, а Лехина там нет?
