Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
– И тут появляемся мы, – произнес лесной брат. – Для всех мы – стражи севера. Но наша непрекращающаяся война с антами – такая же мара.
– Однако отряды же проходят мимо пограничных крепостей, – удивился я. – Молчу о многочисленных следах – их тоже можно подделать, но бои, иногда вас даже поддерживают княжеские полки, вы сражаетесь с антами, убиваете их. Тоже жертва добровольцев во имя блага племени?
– Не совсем так, – пояснил ант. – Да, иногда это добровольцы. Юноши, жаждущие испытать себя. Тогда бой идет не насмерть. Псеглавцы и старшие из лесных братьев следят за поединком летучих отрядов, одиночек, чтобы остановить, не доведя до смерти. Так закаляются наши юноши и молодые лесные братья. Но раз в год мы собираем извергов, вооружаем и выпускаем на юг.
– Изверги? – не понял я.
– Те, кто нарушил обычай и был извергнут из своего племени. Если изверг прорывается сквозь заслоны лесных братьев, он волен уйти куда хочет. Так мы избавляемся от тех, кто не чтит законов предков, кому тесно в наших селениях.
– А набеги на деревни?
Псеглавец и порубежник переглянулись и рассмеялись.
– Это – не анты, – пояснил лесной брат. – Иногда – переодетые бандиты, иногда – даже боярские дружинники. Слишком велико искушение ограбить беззащитных селян и свалить все на варваров. Вот с такими грабителями мы сражаемся насмерть. Все должны знать: анты воинственны, знают свои леса настолько, что даже все князья севера не смогут их оттуда выкурить, но бедны, разобщены, и лесные братья способны удержать границу.
– Каждый понимает, что воевать с нами слишком хлопотно, тем более – реальной угрозы от нас нет, – добавил ант. – Нам уже удалось обмануть так вашего Императора.
Они замолчали, а я переводил взгляд с одного на другого. Поразительный план, сложный, рассчитанный не на одно поколение. Настолько масштабно способен мыслить только кто-то вроде меня, моих братьев или моего учителя. Самый прозорливый человек не смотрит в будущее на столько поколений вперед. Знает, что не доживет до тех времен. Лишь мы способны дожить, отслеживать выполнение плана, вносить необходимые изменения.
– Анты – едины, – подвел итог варвар. – Мы, Псеглавцы, сковываем их в единый монолит, мы защищаем свои границы, как можем. И до сих пор это получалось. Но нашего отца убили. Наши знания неполны.
– Я видел гниль венедских городов, – в тон ему произнес лесной брат. – Всем правит золотая монета, князья дерут все новые налоги на ведение бесконечных войн. Каждый готов продать каждого. Человек – один, и если он споткнется, никто не поможет, не поддержит. Я видел селения антов, их общины, где все заботятся о каждом. Где «мое» может быть лишь оружие, и то пока ты жив, а все остальное – «наше». Да, они живут беднее по меркам венедов, но к чему им богатство? У каждого анта есть все, что нужно. Никто не ворует, чтобы прокормить семью, не клянчит милостыни. Я сравнил две эти жизни, и мне стало противно оттого, что я – венед. Там, на севере, мне рады в каждом доме. Меня примут, обогреют, накормят, вылечат, окружат заботой. И никто не спросит за это денег. И потому, Искатель, я готов умереть, чтобы этот мир жил, чтобы среди северных лесов стояли антские селения. Да, их быт прост и незатейлив, но разве не лучше он роскоши князей и бояр и нищеты простолюдинов?
Он говорил от сердца, и мне вдруг стало стыдно. Я уже забыл, как это – испытывать подобные чувства. И все равно знал, что скажу ему «нет». Дело не в том, что я люблю венедский уклад. Повсеместная власть денег, соседство роскоши и нищеты, войны с неясной целью и смыслом – я тоже не понимал этого. Но я не готов был взять в свои руки судьбу целого народа. Боялся? Да, боялся повести их не туда, испортить так трепетно хранимый жизненный уклад и в конце концов получить тех же венедов, только объединенных, воинственных и возглавляемых Псеглавцами и лесными братьями. Боялся, что, почуяв свою силу, они понесут антский уклад на юг на остриях мечей, тех самых, великолепной антской ковки, которым нипочем любая кольчуга. А я буду лишь беспомощно наблюдать за зверем, которого сам же и породил.
– Бесполезно, – тихо произнес ант. Видимо, слишком явно отразились на моем лице все эти мысли.
– Ты прав, бесполезно, – согласился я. – Мы уходим. Но не бойтесь, ваша тайна останется тайной.
Когда мы вернулись в лагерь, от антов уже не осталось и следа. Наемники суетились возле большого костра, готовили ужин. Откуда-то появился объемистый бочонок. По случаю завершения первого этапа похода Картавый разрешил всем выпить.
А я все думал над тем, что узнал, что услышал. Псеглавец, тот самый, брат моего учителя, оказался прозорлив. Похоже, он предвидел создание Империи, подготовил свой народ к ее приходу. Анты так трепетно берегут прадедовский уклад, резонно полагая, что, утратив его, они перестанут существовать как народ. Сольются с венедами, давно уже забывшими все эти замшелые уложения старины, перешедшими от обычаев к писаным законам, которыми, в свою очередь, князья вертят, как хотят. Это венедская поговорка гласит: «Закон как дышло – куда повернул, туда и вышло». И все же лесные братья не совсем правы, отрекаясь от всего венедского. Мне вспомнился Угрюм и его семья, их радушный прием, незатейливая крестьянская пища, неторопливый разговор, простая, незамысловатая мудрость пахаря. А ведь в деревнях обычай до сих пор стоит над законом. И даже всевластные князья ничего не могут с этим поделать. Может быть, и для венедов барыш еще не стал важнее совести? А с другой стороны, что я делаю в этом караване? Отвечаю своим беззаконием на беззаконие таможенников. Может, прав был Угрюм, и стоит мне остановиться, осесть на одном месте, как поступило большинство моих братьев и кузенов. Возможно, тогда я пойму, куда двигаться дальше. Зачем мы? Чего хотел тот, кто был первым, чье искусство мы наследуем?
Возвращались мы через Бочаг. Картавый настоял на том, чтобы его людям дали день отдыха в городе. Купец выплатил часть жалованья, и наемники растеклись по кабакам пропивать его. Я тоже решил остаться в городе. Погода портилась, в лесу нынче неуютно было.
Борислава долго о чем-то беседовала со Жданом. Они даже поспорили, но потом парень пожал плечами и отдал ей большую часть своего жалованья. Девушки ушли, а когда вернулись, за плечами у Светланы висел длинный кожаный чехол.
Больше ничего примечательного не произошло. Я уединился в комнате, которую снял на ночь. В который раз прокручивал в голове разговор с антом, раскладывал по полочкам новые сведения, и странная картина творящегося на севере прорисовывалась все яснее. Похоже, только я разглядел в ней зерно опасности.
Конечно же анты не будут таиться все время, разыгрывая для своих южных соседей представления. Они – гордый народ. Как только их племена скопят достаточно оружия, варвары заявят о себе. Мечом и топором они властно очертят границы своих владений. А где появляются четкие границы, там рано или поздно произойдет первая настоящая пограничная стычка, а не те скоморошьи бои, которыми нынче отвлекается внимание князей. А дальше… Все может быть. Может, северяне замкнутся в пределах своих лесов еще надежнее. А может быть, пойдут войной на южан, большинство из которых в их глазах – источник мерзости и порока. Но, сражаясь с венедами, как бы самим антам в венедов не превратиться. Ведь княжьи войска берут не столько личной доблестью, сколько дисциплиной, выучкой и вооружением. А такая воинская система невозможна в патриархальном антском обществе.
Было о чем подумать. Было в чем усомниться. Может, стоило остаться среди варваров? Может, хватит искать и раздумывать, настала пора что-то делать? Только я по-прежнему не знал что. Путь без цели. Я иду, не зная куда и зачем, просто иду. Да, мы созданы, чтобы изменить мир. Но как? Сверху, возглавив целые народы? Или снизу, множа число учеников, носителей нашей идеи. Ожидать век за веком, пока станет нас больше и мир сам изменится под нашим влиянием, без опоры на силу мечей и княжеские престолы, движимый всего лишь идеей.
