Госпожа ворон (СИ) - Машевская Анастасия (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Едва выдохнула Бансабира. Тахбир по-доброму улыбнулся и продолжил.
— Сабир отказал Яфуру. Через год тот прислал сватов снова, Сабир отнекался. Сколько себя помню, Каамал жаждал увидеть тебя женой Этера. Еще бы, старший ребенок Сабира Свирепого, его кровь и наследница. Лучшая партия для родственных связей. Потом ты пропала, Этер, будучи еще юнцом, женился на ком-то из Раггаров во имя союза. Поговаривали, что невесте было всего девять, и брак не был консумирован. В любом случае, она погибла через пару лет после начала войны во время какого-то сомнительного пожара. И только когда тебе исполнилось шестнадцать и союз стал клониться к распаду, Сабиру не осталось выбора, кроме как уступить.
— Каамалы чем-то угрожали отцу? — взметнулась Бану.
— Нет, что ты, — неторопливый, мягкий тон мужчины успокоил встревожившуюся женщину. — Но для цели, которую Сабир преследовал всю жизнь, ему нужен был этот брак. Ты ведь знаешь, что это за цель?
Бансабира молча кивнула пару раз — как тут не знать?
— Он верил в тебя, Бану. Всегда, с самого твоего рождения, верил, что ты — солнце нашего клана. Каждый из нас, его братьев, вслед за Сабиром начал относиться к тебе, как к звездочке. Особенно Доно-Ранбир, — Тахбир улыбнулся ностальгически. — Его сыну Рандоно не было года, когда ты родилась, вы часто на пару с этим мальчишкой переворачивали все вверх дном. А с Иттаей ты часто ссорилась.
— Правда? — на глаза Бансабиры навернулись слезы.
— Ага. Не помнишь?
Женщина закусила губу и отрицательно качнула головой, боясь, что еще одно произнесенное слово наверняка смоет остатки самообладания соленым ручьем.
— И как они любили тебя, тоже не помнишь, верно? Твои отец и мать…
— Дядя, — Бану зажмурила глаза, отчего по щекам скатились тяжелые крупные капли, и зажала ладошкой рот, чтобы не зарыдать в голос.
— Сабир любил говорить о тебе. Он говорил всегда, он гордился всегда, а когда ты пропала, он рыдал по тебе как мальчишка.
— И я по нему, — она все-таки разрыдалась. Бану попыталась отвернуться, чтобы скрыть покрасневшее лицо, но Тахбир поднялся, приблизился вплотную и прижал девчонку лицом к груди. Бану ухватилась за мужчину крепкими длинными пальцами, безжалостно смяв ткань рубашки, и залилась жгучими слезами.
— Мне так не хватает его, — всхлипывая, едва разборчиво пробормотала Бану.
— Мне тоже, — согласился Тахбир. — Мне тоже не хватает его, Бану. И я остался ему должен. Поэтому, если тебе потребуются мои дети, чтобы достичь твоих целей, ты можешь воспользоваться ими, как нужно. С Итами и Ниильтах я сам поговорю. Ты — тан этого дома, Бансабира. Защитница, которую оставил после себя Сабир Свирепый. И ты не обязана спрашивать моего мнения, если тебе нужна моя дочь.
Бану немного отстранилась, утерла влажные щеки, поглядела на Тахбира снизу-вверх:
— Обязана. Очень важно спросить отца.
Тахбир опять улыбнулся и прижал Бансабиру к себе. Горько слышать, как плачет женщина. Но если она плачет на твоем плече или твоей груди, значит, ты что-то значишь для нее.
Гистасп, покинувший зал советов позже остальных, спокойно прошел мимо стражи и отправился к себе по уже пустому коридору. Правда, свернув в следующий коридор, альбинос замер.
— Вы заметны, госпожа.
Из небольшого углубления в стене, ведущего к боковой лестнице, вышла Иттая.
— Не хотела столкнуться с отцом или братьями. Но и не спросить не могла. Может, вы ответите мне, за что моя сестра так ненавидит Раггаров.
— Знаете ли, — Гистасп обернулся к девушке. Сегодня на ней было светло-синее платье, и цвет хорошо оживлял ее естественные краски, — не только ваша сестра.
— Расскажете?
— Не думаю, что вам будет интересно это узнать. В истории мало приятного.
— А я спрашиваю не для удовольствия, — Иттая подняла голову, чтобы смотреть Гистаспу прямо в глаза, и подошла ближе. Мужчина чуть отвел взор в сторону, почесал кончик носа, хмыкнул.
— История довольно длинная, — намекнул он.
— Я вас не тороплю, — отозвалась девушка, и, скосив на нее недоуменный взгляд, Гистасп сначала замер, а потом засмеялся. Да, всесильная Мать Сумерек, она и впрямь чем-то похожа на Бану.
Гистасп успокоился, после того, как Иттая недовольно нахмурилась и тихонько шикнула — услышат ведь. Сделал приглашающий жест.
— Во время войны мы оказались в крайне сложном положении, в первую очередь по милости Раггара. Он помог Шаутам загнать нас в крепость, где не оставил ни капли воды, ни крохи хлеба. Из четырех тысяч солдат погибла половина.
Иттая видела: воспоминания даются не без труда. Кажется, зря она залезла в их прошлое. Но любопытство разбирало, и девушка не могла удержаться.
— С чего все началось?
Гистасп на миг замер. Он не был мнительным, но ситуация казалась ему странной. Ладно, нечего выдумывать, одернул себя генерал, и, снова двинувшись вперед, принялся рассказывать, каким образом они угодили в ту роковую осаду.
Когда Бансабира немного пришла в себя и успокоилась, она отослала дядю заниматься делами казначея, а сама, подождав, пока окончательно спадет краснота с лица, отправилась прогуляться по внутреннему двору.
Итак, тех, кто знал о письмах раману Тахивран уже трое: она, дядя и дед. Остается надеется, что ни один из последних ее не предаст. Или по крайней мере, Иден Ниитас умрет от старости раньше, чем ей придется заткнуть единственного выжившего брата отца путем отсечения головы.
Отан вышел из темницы, как и было обещано, через десять дней и перешел под командование Серта обычным сотником. Невиданное унижение.
Понижение в чине любимого дяди вбило клин в едва начавших налаживаться отношениях Бансабиры и Адара и заставило последнего искать снисхождения для провинившегося. Бану осталась непреклонна: нельзя спускать с рук неповиновение защитнику танаара. Ведь если бы ситуация была иной, его вольнодумство, его привычка оспаривать приказы и тратить на это драгоценные минуты, могла бы стоить несчетного количества жизней.
Таммуз был исполнен благодарности Тидану до приторного. Он улыбался царю, как полоумный все время, соглашался со всеми его доводами, и всегда прилюдно сокрушался по поводу того, то никакая из Тринадцати цариц Аллеи не сравниться и с частью добродетелей покойной царицы Эйи. Разумеется, нет смысла даже сравнивать. Он, Таммуз, который успел лично познакомиться с великодушием царицы, вообще не может понять, почему до сих пор не создана статуя в ее честь.
И Тидан, обнаруживший понимающего слушателя, таял. Его переубеждали во все голоса Данат, Сарват, Сафира: молодой прихвостень просто втирается в доверие. Тидан благодушно улыбнулся, заявив, что нет постыдного в том, чтобы добром платить за добро, и отдал приказ лучшим ваятелям в столице по изображению на гобеленах и портретах изготовить девятиметровую статую покойной супруги. Доводы о затратах Тидана не волновали, а Таммуз, как мог поддерживал начинание царя.
Молодой зять сопровождал тестя в ежедневных прогулках по Аллее, рассуждая, кого из предшественниц можно убрать из ряда, а чьи заслуги забывать, все же, не следует. Порой они размышляли, можно ли поставить Эйю четырнадцатой, а вход в Аллею сделать с другой стороны, чтобы она получалась первой. И как тогда будут называть это место, если все в стране привыкли к Тринадцати Царицам.
Майю молодой царевич всегда брал с собой: Тидану очень нужна поддержка семьи в такое трудное время. Он, как пленник на чужбине, хорошо знал, что значит утратить очень близкого человека. Не дай Праматерь пережить такую потерю никому.
Сарват от этой близости отца с иноземным выродком зеленел от злобы, но воле царя открыто не перечил. Сафира и Данат вместе с другими членами совета принялись активнее убеждать Сарвата принять правление, и Таммуз понял, что это неизбежно в любом варианте. А раз так…
