Унесенный ветром: Меняя маски. Теряя маски. Чужие маски - Метельский Николай Александрович
Пока размышлял, в зал зашли Вась-Васи. Махнув им рукой в сторону выхода, обратился к мальчишке:
– Я отойду ненадолго. Сейчас сюда придет женщина и займется твоими синяками. Смотри не убегай, мне с тобой потом поговорить надо будет.
– Я понял, Сакурай-сан, я дождусь вас.
Кивнув ему, отправился на выход и, поманив за собой охранников, пошел к лежавшим в переулке.
– Хватайте и идем обратно.
– Они хоть живы, босс? – спросил Горо.
Он чаще всего именно так ко мне обращался. В редких случаях по фамилии, с суффиксом «сан».
– Живы, но что забавно, вон тот, левый, притворяется.
Покосившись на меня, оба Васи направились к телам.
– Слышь, урод, сам пойдешь или тебе тоже ногу сломать? – пнул Рымов притворщика, после чего повернулся ко мне и шмыгнул носом. – Молчит.
– Ты хочешь тащить тело, которое может идти само?
– И правда. Если уж тащить, то по причине. Какую ногу ему сломать, босс?
А вот его «босс» явно на публику.
– Можешь ломать обе, так уж и быть.
– Стойте, не надо. Я… может, договоримся? Мы ведь вам ничего не сделали, претензий не имеем. Да мы вас даже не видели, просто заблудились, а тут вот… в обморок упали.
– Вот и вставай, обморочный, мы вас в больницу отведем, – ответил ему Вася-русский.
– Нет, пожалуйста, мы… ай… – Вася пнул его еще раз. – Мы заплатим, у нас есть день… ай.
– Я очень хочу сломать тебе ноги, но тащить тебя лень. Так что выбор за тобой. У тебя три секунды на размышления.
Горо вздохнул, ему-то своего тащить придется.
– Я ему щас сам ноги сломаю.
– Своему ломай, а этот сам пойдет. Ведь так?
– Да! Да. Я встаю.
– И только попробуй убежать. Бегать я люблю еще меньше, чем уродов всяких таскать, – сказал ежедневно бегающий по утрам индивидуум.
В ответ гопник попытался встать, но его явно повело, и он опять шлепнулся на асфальт. Видимо, я переборщил с ударом.
– Хотя можешь и попробовать. Какое-никакое, а развлечение.
– А может, все-таки…
– Это мое тело, Вася-тян, хочу – ломаю, хочу – нет.
– Эх, – вздохнул очередной раз Горо, взваливая на себя «свое тело».
Вот так парни и развлекаются. Я имею в виду шутки, а не ломание костей.
Через главный не пошли, там сейчас Наталья, а ей такое лучше не видеть, так что направились к служебному.
– На кухне есть еще кто?
– Не, пусто пока.
– Тогда тащите, хомяки, куда обычно тащите.
– Господин, может, договоримся все-таки? Мы ведь вас знать не знаем и здесь случайно оказались. – Я лишь помахал рукой, показывая, чтобы парни поторапливались. – Господин! За что? Пощадите, господин! – стал упираться этот придурок.
– Эти в высшей степени благородные господа объяснят тебе и твоему другу, что к чему. И если ты, наконец, заткнешься и не будешь сопротивляться, то скорей всего даже калекой не станешь. Все, тащите их.
– Господи-и-ин!
Вот дурак-человек. Видать, нехило его жизнь потрепала, если он думает, что мне здесь трупы нужны. Или по себе судит. Лучше, конечно, первое, но скорей всего второе.
В зале тетя Наташа все еще обрабатывала ушибы Казуки. Тот шипел и кривился, но вырваться не пытался. Подойдя к ним, словил резкий вопрос.
– Кто это сделал? – спросила меня женщина.
На что Казуки вильнул взглядом. Ясно с ним все.
– Упал он.
– Я серьезно, Синдзи. После такого надо обращаться в полицию. Сначала в больницу, а потом в полицию. А этот мальчишка молчит, как партизан. Все упал да упал.
– Ну а вы как думаете, теть Наташ? – спросил я по-русски. – Мужчина не может проявлять слабости и жаловаться даже столь красивым женщинам, – попытался я убрать серьезность из ее голоса.
– Он ребенок!
Не получилось.
– И, судя по поведению и словам, не только.
Отвернувшись обратно к замершему мальчику, Наталья уже ворчливо задала мне вопрос:
– Я надеюсь, ты не оставишь без внимания то, что здесь ходят какие-то отморозки?
– Он упал, теть Наташ.
– Синдзи!
«Вот почему-то вне квартала Кояма и школы меня не воспринимают как взрослого», – меланхолично подумал я.
– Вместе с проходящими мимо двумя мужчинами.
– Мужчинами? Двумя?! Да мы просто обяз…
– Наталья Романовна, – прервал я ее, – с проблемой неустойчивости на ногах этого молодого человека я как-нибудь разберусь сам.
– Пф. – И эта туда же. Как же все вокруг меня любят фыркать. – Тогда все. Теперь в больницу. И надо сообщить его родителям.
Вот тут-то парень и заерзал.
– Я… – начал он.
– Я разберусь с этим. Телефон ты мне дал, так что все нормально. Теть Наташ, его родители сейчас на работе, вы не сможете сходить с ним в больницу? Девчата ведь справятся без вас некоторое время, если вы задержитесь?
– Я…
– Ладно уж, не отпускать же его одного. Наверняка домой сразу побежит, ну, или поползет. Или еще куда.
– Спасиб, теть Наташ, – улыбнулся я ей. – Что б мы без вас делали?
– Померли от гастрита! Подождешь пять минут, Казу-тян? Мне надо переодеться.
– Я…
– Что такое, Казу-тян, боишься идти к доктору?
– Конечно, не боюсь! Чего там бояться-то?
– Значит, не убежишь никуда?
Покосившись на меня, тот ответил:
– Я и не собирался.
– Ну вот и отлично. Скоро вернусь, – сказала тетя Наташа и быстрым шагом скрылась за дверью, ведущей на кухню.
Первым не выдержал и заговорил Казуки:
– Я вам должен, Сакурай-сан, вы мне жизнь спасли.
– Должен? Пожалуй что да. В целом. Не жизнь, конечно, но должен. Тебе сколько лет? В школьном клубе состоишь?
– Тринадцать. – Средняя школа, значит. – Не состою.
– Что ж, отлично. Мне как раз нужен помощник для курьерских дел. Плата поначалу небольшая…
– Да я забесплатно, Сакурай-сан!
Вот, кстати, имя я ему свое не называл. Ни сейчас, ни раньше. Когда узнать успел, прощелыга?
– Забесплатно только мухи… кхм… летают. – Вот, кстати, задача. Куда его деть? Заданий для него у меня будет мало, пока я его еще к делам подтяну, а прируч… держать его при себе надо уже сейчас. Черт, на кого ж его скинуть? Фантику, что ль, отдать? – Ты чем по жизни-то занимаешься? Что любишь, хобби какое-нибудь есть? Техника, готовка, спорт?
– Пилотом боевого робота хочу стать!
Вот заявочки! Ребенок, одно слово. Хотя… А собственно, почему бы и нет? По шесть рот машин, как у кланов, я не потяну, да мне и на фиг не сдались тридцать боевых роботов. А вот два-три моему будущему роду не повредят. Тем более род имеет право на приобретение более чем одного робота. Это я случайно как-то узнал.
– Значит, так. Постоянной занятости я тебе дать не могу, для ответственных заданий ты, сам понимаешь, еще не набрал достаточно доверия. С другой стороны, ты можешь понадобиться в любой момент. Так что раскрой уши и внемли. Когда ты в школе освобождаешься?
– Да я вообще могу…
– Вообще? Ты меня чем вообще слушаешь?
– В три.
Шесть уроков, значит. В моей школе было семь. Плюс дорога…
– Когда здесь можешь быть?
– В четыре самое позднее.
– Что ж, тогда с четырех ты поступаешь в помощь одному человеку. Я вас позже познакомлю. Этот человек занимается различной техникой, электронной начинкой и так, по мелочи. Твоя задача – слушать его внимательно и делать, что он скажет. В его отсутствие, – нечего ему пока с Фантиком шастать, – поступаешь в распоряжение владельца клуба. Когда ты обычно возвращаешься домой?
– Да я… Часа в два ночи, иногда в три.
– А спишь когда? – Ох, догадываюсь я когда.
– На уроках… – ответили мне угрюмо.
– О-хо-хо, пойдем-ка покурим-ка.
– Синдзи, ты чему ребенка учишь?!
– Э… да я, собственно… Слушай внимательно, Казуки: курение – яд.
– А…
– А вот это я объясню тебе позже. Теть Наташ, и еще одна просьба. Вы его потом сюда верните, ладно? У меня к нему разговор. С его родней я все улажу.
– И что он здесь делать будет? Под ногами у клиентов болтаться?
– Ну пусть на кухне побудет. Вам поможет.
