Плененная душа (СИ) - Степанова Анна (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Небрежный прощальный поклон — и Таргел смешался с толпой разряженных придворных. А высокий лорд так и остался стоять у окна, зло терзая дорогое кружево на манжетах рубашки.
За три часа до полуночи Огнезор, как и было договорено, стоял на столичном кладбище, под фамильным склепом давным-давно вымершего рода. Именно здесь выходил наверх один из дворцовых подземных ходов — и как раз с его помощью собирались охотники покинуть место преступления с желанной для мастера добычей. Сделать это, правда, они могли еще час или два назад — и тогда к назначенному времени прислали бы Храша: передать украденный с таким трудом камешек да получить часть обещанной награды.
Пока же никого видно не было, а мужчина, зараженный растущим Лаиным беспокойством, уже и сам начинал предполагать неприятности…
Прошло, кажется, еще четверть часа, мороз изрядно испробовал на прочность хилый мех парадного гильдийного плаща, но прогнившая дверь склепа так и не дрогнула — зато в темноте заскрипела вдруг кладбищенская калитка, а вскоре тусклый лунный свет очертил контур некрупной человеческой фигуры.
— Весьма неожиданно, господин Кудесник! — удивленно взглянул на подошедшего Огнезор. — Не думал, что ты явишься лично. Видимо, дела наши не так хороши, как хотелось бы?
— Твой камень ждет в библиотечном пристанище, — голос охотника звучал сухо и неприязненно.
— Почему же он там, а не здесь? — поинтересовался светловолосый весьма вежливо. Тревога в нем мешалась с раздражением, но Кудесника дразнить не хотелось: и без того тот выглядел подозрительно.
Лицо охотника стало вовсе нехорошим.
— Все дело в Храше, мастер! — зло припечатал он. — Уж не знаю, что за дрянь охраняла проклятую корону, но Храш сейчас при смерти.
Глава пятнадцатая,
где Огнезора выводят из себя, а Храм подвергается нашествию
В жизни всякого, как известно, случаются неудачные дни — те самые, когда идет задуманное вкривь да вкось, а любая незадача, что может с человеком приключиться, приключится обязательно. Такой вот день сегодня выдался у Храша — конечно, коли судить по весьма нездоровому и крайне несчастному его виду… Огнезор, однако, большую часть жизненных бед склонен был приписывать не роковому стечению обстоятельств, а, прежде всего, людской глупости — потому и смотрел он, войдя в комнату, не на страшно бледную Храшеву физиономию, но на грубые пальцы огромной грязной ручищи, болезненно вцепившиеся в колючее одеяло.
Как и следовало ожидать, подаренного защитного кольца там не было.
А приложило Дубоголового крепко: он стенал, корчился от боли, страшно сипел, борясь за каждый глоток воздуха — и все чаще борьбу эту проигрывал. Невидимая сила чужого дара тяжелой мощью сжимала ему грудь, норовила добраться до сердца — но медлила, безжалостно растягивая муку…
Огнезор осторожно замер над постелью, с интересом вслушиваясь в неразличимую прочими, скребущую виски дрожь; всматриваясь да внюхиваясь в хитросплетенья стародавней ловушки, куда так резво угодил самонадеянный болван-охотник.
А посмотреть здесь было на что! Дьявольски хитрую штуку сотворил неизвестный мастер! Немедленная гибель от нее грозила почти всем воришкам. Тем же, кто покрепче, смерть полагалась постепенная, растянутая на часы или дни, да оставляющая, притом, по себе особый, хорошо заметный для одаренного знак… Хоть так, хоть эдак, сбежавшему с короной недолго удалось бы среди живых задержаться — саму же пропажу легко потом отыскали бы да сняли с остывшего трупа…
Потому и не спешил Гильдмастер наклоняться к страдальцу поближе. Прикасаться же к корчащемуся телу, опутанному незнакомой мерзостью, не хотелось ему вовсе… Глаза Храша, между тем, распахнулись, выпучились, жадно вцепились в Огнезора; рот дрогнул, искривился в явном усилии что-то сообщить; левая рука еще сильнее сжала одеяло — правая же, стиснутая в дрожащий кулак, с трудом оторвалась от груди, потянулась к нависшему над постелью мужчине — но опала бессильно, совсем чуть-чуть не достав.
«Все равно ведь придется до него дотронуться?» — обреченно спросил Огнезор у Лаи.
«Другого способа избавить от сложного недуга даже Иша не знает, — нехотя согласилась та. — Только… будь осторожнее».
«Буду…», — выдохнул он, собираясь с силами.
— Ты что-то передать мне хотел? — потянулся к Храшу. Схватил его трясущийся кулак, разжимая пальцы почти силой, — чтоб через миг стиснуть в собственной руке два крохотных, холодных предмета.
Первый — круглый и гладкий, размером с монетку, уже свободный от липкой паутины, что как раз убивала охотника. И второй — граненый, с острым кончиком… пропитанный скребущими нитями насквозь…
Все-таки отменные умельцы были в древности! Ни один камень в короне вниманием не обошли! Еще и взялись за дело с хитростью: ловушка не цепляла уже пойманного, не лепилась на одного и того же дважды — зато, новые руки почуяв, бросалась голодной змеей… Вот только мастер Разума, да еще первой степени, — это не случайный воришка: навредить ему таким способом сложно. Путаться в нитях Огнезор не стал: просто выпил их, впитал в кожу, как любила делать с охранными амулетами Насмешница. А затем, почти в лице не изменившись, растущего гнева внешне не выдав, обжег Храша злым целительским касанием: болезненно, безжалостно, резко — подобно гильдийным лекарям, которых никогда не учили избавлять от лишних страданий.
Охотник надрывно завыл.
— Цел? — почти выплюнул мастер, стоило воплю затихнуть.
— Вроде… цел…
Спиной Огнезор чувствовал настороженные взгляды Кудесника с Риссой, ощущал страх одной и удивленную злость другого.
— Так и знал! — подняв с пола Храшеву куртку, вытащил из кармана костяное колечко. — Предупреждал ведь! Эх, дурак!
— Дурак, — хмуро согласился бородач, все еще хрипло, с трудом выталкивая слова. — Но, уж прости, никогда я вашему брату не верил…
— Кто бы о доверии говорил! — склонился к нему, прошипел еле слышно темный мастер, не торопясь разжимать кулак с камнями. — Спасибо за подарочек!..
Храш отшатнулся, вмиг став угрюмым да испуганным.
— Разве господин Дубоголовый не посвятил вас в подробности нашей с ним первой встречи? — вкрадчиво спросил остальных Огнезор, не отрывая тяжелого взгляда от недавнего страдальца. — И ведь сам я прежде не раз обмолвился, что умениями владею… необычного толка…
— Ты память нам подчистить грозился, — неохотно признал Кудесник. — Но путающие амулеты любимой игрушкой были у Насмешницы. Ты мог и сохранить парочку — так мы все подумали. Рад, что ошиблись, — голос его, вопреки словам, совсем не был радостным. Скорей уж, опасливым да полным неприязни.
— Рад, говоришь? — Гильдмастер резко обернулся. Выстрелили с шипеньем лезвия из перстней. — А меня вот любопытство гложет, господин Кудесник! Коль не знал ты, что я Храшу могу помочь… зачем же сюда привел?
Охотник не дрогнул, но глаза его забегали — тревожно да растерянно.
— Думаешь, кто-то из нас после такого рискнул бы к проклятому камню прикоснуться? — быстро нашелся он. — Тебе надо — тебе и брать!
— Разумно, — покивал Огнезор, втягивая свои лезвия обратно. — Правдоподобно…
— Раз ты одаренный, так и за Храмовым колечком сам бы шел! — совсем осмелел Кудесник.
— Как же это? Прислужнику тьмы — да в дом божий? — голос мастера заиграл притворным ужасом.
— Не юродствуй! — разозлился охотник. — То, что для нас смертельно, — тебе лишь неудобство! Так почему не ты?..
— Я не войду в Храм, — холодно отрезал Огнезор.
— Уж не боишься ли гнева богов?..
— В богов я не верю.
— Тогда какого дьявола?..
— Тише, Кудесник, — вмешалась в спор Рисса. — Мастер, может, объяснишься?
Огнезор вздохнул, расслабив напряженные плечи. Прикрыл лениво глаза. Прислушался. Заговорил, подражая то истеричным вскрикам Ночной Леди, то мрачному голосу Кудесника:
— «Он синий уже! Что за дьяволова штука может такое с человеком сделать?» «Какая разница? К храмовым целителям с этим не сунешься: страже сдадут. И так и эдак Храшу смерть! А нам с тобой, Рисса, лучше о себе подумать!» «Просто отдай ЕМУ камень, Кудесник! Дальше как-нибудь выкрутимся!..» «Думаешь, храмовники свои сокровища хуже, чем во Дворце, стерегут? Если с Храшем эта мерзость такое сотворила, то что с нами будет? Я люблю рисковать, но из ума еще не выжил!»… Как интересно! Мне продолжить? — с трудом сдержал темный мастер злую усмешку.
