Звезды над Шандаларом - Васильев Владимир Николаевич (книги серии онлайн .txt) 📗
Рука Колдуна легла на рог оплечия.
— Я верю в тебя, сын.
Сай молчал всего мгновение.
— Й-ээр! Я вернусь, отец, и вернусь с Камнем. Обещаю!
Молодой северянин спрятал амулет, подобрал тяжелую баргу и ушел в льющиеся с лиловых небес сумерки. Он знал что его ждет: поиск, битва, а затем — слава. Когда-нибудь он поведет за собой всех воинов Пустошей — всех, до единого.
Но это еще нужно заслужить.
Рука Сая крепко сжала рукоять барги.
3. ЮХХА
Кибитку бросало на неровностях южной степи, деревянные колеса, скрепленные полосами начищенной бронзы, скрипели на осях, словно болотные птицы. Через щели в пологе набивалась серая дорожная пыль. Юхха морщилась: очень хотелось выбраться из душной кибитки, вскочить на оседланного дромара и погнать его к далекому горизонту, туда, где вздыбился неровный хребет. Раздражала ритуальная одежда. И еще было немного неуютно без привычного кривого кинжала у пояса.
Посольство ползло по плоским, как стол, степям. Шесть кибиток и полсотни всадников. С торговцами Порт-Сумана у Великого Шиха Кочевий имелся железный договор: за две больших меры золота суманский корабль доставит посольство к берегам Турана. С недавних пор Великий Ших загорелся идеей сплотить разрозненные кочевья в единую страну, наметить границы, расширить торговлю и — слыханное ли дело! — построить в степях города. Будто вольные сыновья зеленых просторов усидят в каменных домах. Впрочем, Юхха знала, что Великий Ших отнюдь не наивный мечтатель: не так давно через дальние кочевья проезжала туранская конница и с предводителем туранцев Ших долго толковал, чуть не неделю. Конников вел Горам, полководец по зову крови, правая рука короля... Перенаселенный Туран мог отправить сотни безродных земледельцев в бескрайние степи кочевий, и те рады будут считать себя подданными Великого Шиха: в Туране получить землю им явно не светило.
На Юххе идеи отца отразились неожиданно и скоропалительно: ее прочили в жены младшему сыну туранского короля. То, что принцу едва исполнилось двенадцать лет никого не смутило; Ших быстро назначил нескольких верных людей в посольство, набил пятерку кибиток золотом, драгоценными камнями, коврами и прочими дарами, буквально силой снял Юхху из седла, велел облачиться в брачное и отправил караван в Порт-Суман. Нападения Великий Ших не опасался: в степях который год было спокойно. За горами лежали земли мирных торговцев Сумана, на востоке плескался океан, а на юге, за водами реки Отхи плотной стеной возвышались медные боры, где водилось только бессловесное лесное зверье. А от пиратов Шепчущей Горловины должны были защитить баллисты и тяжелые арбалеты суманского корабля.
Гортанный крик вывел Юхху из раздумий. Кто-то из всадников перекликался с соседом.
— Вон! Вон, на горизонте!
Второй голос с сомнением произнес:
— Да это просто ветер...
— Порази тебя гром, Махат! Где ты рос? Это пыль из-под колес!
Махат что-то неразборчиво пробурчал.
Юхха одним движением сбросила ритуальную накидку и осталась только в шортах, открытой куртке из шкуры дромара и мягких тапочках-суманах на высокой шнуровке. Нацепить пояс с кинжалом было делом одной секунды.
Отодвинула край полога; в нос ударил знакомый с детства запах дромарского пота пополам с пылью. Сидящий за вожжами Хил вопросительно обернулся, шмыгнув крючковатым носом.
— В чем дело, госпожа?
Юхха фыркнула: успел нахвататься городских словечек!
— Крикни, чтоб подали Иста.
Любимого скакуна Юхха, конечно же, взяла с собой. Минуту спустя она уже влилась в седло, оглаживая рукой горбоносую морду ликующего дромара. В хозяйку лохматый Ист был просто влюблен. Бескорыстно и глубоко.
На горизонте, окруженная облачком пыли, появилась темная точка.
— Что я говорил? — торжествующе обратился к Махату обладатель первого голоса, усач-Рохх, десятник охраны. — Повозка!
Юхха прищурилась. Даже на таком расстоянии она различила, что в повозку запряжен не дромар.
Начальник посольства Их-Тад велел остановиться; натянулись вожжи, дромары со вздохом замерли, впечатав мозолистые ступни в иссохшие травы, стих мерный скрип колес, и только клубящееся облако пыли продолжало неспешно ползти вперед.
Охранники стянулись к передней кибитке взявшись за дротики и причудливо искривленные палки-хавы.
Неведомый путник приблизился, стало видно, что открытую повозку-арбу на больших колесах влечет крупная птица, высоко над степью вскинув клювастую голову. Мощные ноги двигались без видимых усилий, и это при том, что птица помимо арбы с лучником, несла еще одного человека на спине.
Юхха успокоилась: арба была всего одна, да и с хозяевами птиц-стерхов люди Кочевий не враждовали. Собственно, это были дальние родственники, обитавшие несколько западнее племен Великого Шиха. Точно так же они кочевали по степям, только вместо дромаров разъезжали на сильных нелетающих птицах. Пожалуй, стерхи посильнее дромаров. Голова их на длинной шее возвышалась над средним дромаром на столько же, насколько всадник возвышается над пешим.
— Наверное, кто-нибудь из молодых ездил меряться силами с суманскими пограничниками, — проворчал Их-Тад. — Не сидится же им у себя...
Соседи и правда в одиночку и группами часто просачивались за перевалы и устраивали с воинами приграничья бескровные побоища, длящиеся иногда дни напролет. Убивать они никого не убивали — не то тренировались, не то испытывали себя. В предгорных Кочевьях болтали, что стерхеты бьются с пограничниками на деньги: кто проигрывает, тот и платит. Может, в этих словах и была доля правды. В предгорьях болтают всякое.
Поравнявшись с посольством, стерхеты криком остановили птицу. Арба, прокатившись несколько шагов, замерла. Всадник соскочил в дорожную пыль, лучник остался в арбе.
— Солнце и Ветер! — стерхет поклонился Их-Таду, отдавая дань уважения его высокому роду. — Благополучия послам Великого Шиха!
— Простор и свобода, — ответил Их-Тад несколько озадаченно. Эти сорвиголовы уже знали о посольстве! Быстро же вести расползаются по степям.
— Я — Эсхат из кочевья Белого пера. Позволь сразиться с одним из твоих воинов, великий посол. Окажи честь храбрецу...
О себе этот Эсхат был явно высокого мнения. Юхха смерила его оценивающим взглядом: высок, силен... но несколько тяжеловат. Скорее всего, ему недостает быстроты.
Их-Тад приготовился ответить, что не пристало послам терять драгоценные минуты на разные пустяки, что время не терпит, но его перебила Юхха.
— Пусть сразится, Тад, — сказала она намеренно опустив родовое имя. — Для него это действительно большая честь.
Эсхат поклонился, металлические бляшки, нашитые на его стеганый халат, тихонько звякнули. Лучник метнул ему причудливо изломанный хав.
Их-Тад обернулся к своим всадникам, но его снова перебила Юхха:
— Не трудись, Тад, он будет сражаться со мной!
Эсхат чуть не поперхнулся. Поединок с девушкой в его планы не входил. По крайней мере — поединок с оружием в руках, а не в постели.
У крутого бока Иста незаметно возник Хил-погонщик. Как всегда вовремя. Он протягивал хозяйке ее хав — ствол степного дерева, очищенный от ветвей и отполированный ладонями до гладкости птичьего яйца. Каждый воин долго приноравливался к своему хаву, потому что двух одинаковых не сыскать было во всей степи.
Помедлив, Эсхат метнулся к стерху, коротким рывком распустил упряжь арбы и вскочил птице на спину. Лучник выпрыгнул на землю, развернул арбу и откатил ее в сторону. Всадники посольства пнули дромаров и образовали широкое кольцо.
Юхха ухватила поудобнее хав, исподлобья глядя на противника. Тот движениями ног правил стерха на сближение. Когда птица и дромар сошлись почти вплотную изломанные палицы встретились, взломав сухим треском повисшую тишину.
Отражая ловкие тычки и отбивая размашистые удары, Юхха тревожила стерхета выверенными контратаками. А когда Эсхат увлекся и неосторожно отвел глубокий выпад, зацепила его крюком хава за край халата и сбросила на землю. Стерх прыгнул в сторону и нерешительно затоптался на месте.
