Королевская Десница. Страж (СИ) - Татар Анастасия (библиотека электронных книг TXT) 📗
- Не верю своим ушам! Ты забыла, что из-за этого «хорошего парня» сделала? Как чуть не убила весь курс из-за его подарка?
- Что ты несешь? - смотрит, словно на умалишенного. - Головой ударился или что? Какой подарок? Я его первый раз в жизни вижу!
Приблизившись вплотную, куратор ловко хватает обычно горячую красную подвеску, намереваясь наглядно показать, что к чему. Его холодные пальцы едва касаются теплой кожи, и отчего-то лисица вздрагивает, забывая, как дышать. На её лице непонимание, глаза распахнуты и по телу волнами бегут мурашки. Кажется, хочет что-то сказать, но не решается.
- Этот подарок, - задумчиво вертит подвеску в руках, чувствуя сквозящее в воздухе напряжение. Со стороны оно выглядит совсем не так, как есть на самом деле.
- Эта подвеска у меня уже давно. Сколько себя помню, она была у меня.
Хочется волком взвыть, что-нибудь пнуть, ударить, потому что с ней что-то не так. Надя не прикидывается. Она не строит из себя дуру и не намерено позволяет мерзавцу так близко к себе подходить. Иначе бы сразу врезала подонку, послала того далеко и надолго, приложила бы массу усилий, лишь бы отомстить за потраченные нервы. А сейчас она попросту не помнит.
Разве можно было придумать что-нибудь хуже этого?
- Неужели? Тогда откуда?
Хмурит брови. Смотрит, как побитая собака. Опускает голову, прячась в своих волосах, и кажется ужасно напуганной, когда смотрит на подвеску в его пальцах. Когда смотрит на него.
- Она дорога мне...
- Но ты не помнишь, откуда она взялась.
Тишина режет по ушам, пока где-то за стенами гул студентов и совсем рядом неровно, будто задыхаясь, дышит Надя. Её грудь, обтянутая коротенькой кофтой под полу распахнутой курткой шумно вздымается, руки уже и сами нервно теребят рубин в золотой змейке. «Я не помню» слетает с её языка раз за разом все чаще, шепотом, а потом раздается всхлип, и становится страшно. Она пытается вырваться, куда-нибудь себя деть, скрыться, но пока его руки по обе стороны от неё, не получается.
- Надя? - взволнованно спрашивает Ранзес, видя перед собой только темную макушку. Будто тщась сбежать, девушка хочет убрать его руки, но лишь соприкоснувшись, он перехватывает их и обнимает заплаканное лицо ладонями. Нос красный, глаза красные, губы покусаны чуть не до крови, а она все дрожит и пытается вырваться. Не помнит, и от того сходит с ума.
И снова приходится говорить то, что не хочется.
- Все нормально, ладно? Прости меня... я все перепутал... а эту цепочку тебе, наверное, подарили при рождении. Такое бывает... слышишь? Все нормально, Надя... успокойся.
Господи, что за бред он несет? Разве не понимает, что таким образом прощается с главным аргументом, почему ей нельзя и на пушечный выстрел подпускать к себе проклятого Бэата? Иначе он объяснить не сможет! Только попытается раскрыть обличие йорденлина, как тут же распрощается с жизнью.
И что теперь делать?
- Но ты же говорил, что это он... тот парень виноват... говорил, что он подарил подвеску и из-за неё я... я...
От всего этого тошно до зубного скрежета, но нужно смотреть в глаза уверенно. Чуть поглаживать щеки, вытирая слезы, заставлять не разрывать зрительный контакт и убеждать. И самое страшное - понимать, что верит.
- Я ошибался. Спутал его кое с кем.
- Так ты не против? - глухо спрашивает Надя, несколько недоверчиво хмурясь, но заметно успокаиваясь. Еще с минуту назад она чуть не сходила с ума, путаясь в собственных воспоминания, а сейчас снова пытается разумно мыслить?
Что за отвратительный вопрос? «Не против»? Она правда хочет знать? Конечно против. Если Бэат стер её воспоминания, стер до того, что у неё даже сомнений не возникает, разве не значит это, что он способен влезать к ней в голову и менять там все так, как ему угодно? Что ему вообще нужно, раз сразу не убил? Почему прикинулся учеником, да еще и показал себя с такой хорошей стороны?
Несуществующей хорошей стороны.
А вдруг он догадывается о них? О Ризере, нем и такой наивной Наде?
- Против. Но разве это что-то меняет?
По взгляду сразу понятно, что ей стыдно. Молчит. Хмурит брови. А значит, уже не может обещать, что будет слушаться. Слишком поздно. Кто он ей, чтобы просто запретить? Отец? Брат? Муж? Никто. Просто они в одной лодке и просто Надя иногда переходит все границы дозволенного.
- Да уж... - она едва улыбается и совершенно спокойно убирает его руки, двигаясь к двери. И теперь даже останавливать не хочется. - Ты прав... прости, мне нужно идти... лекция... не хочется снова икать тебе неприятности.
Щелкнул замок.
- Ты находишь их только себе.
- ...и прости за вчерашнее. Больше так не буду.
***
По моим подсчетам было пять часов. За окном уже темнело, пока я тихо сидела в библиотеке, пытаясь сделать реферат на теорию сущностей, чтобы как-то исправиться в глазах преподавателя из-за двух с хвостиком пропущенных занятий. Тема - влияние приближенности к цельным сущностям на раскрытие дара инсиэрта. На самом деле, в любое другое время я бы вцепилась в её изучение с пеной у рта, но сейчас мысли занимало кое-что другое. А если точнее, кое-кто другой.
Или два других...
Мозг в упор не желал умом-разумом понимать Ранзеса. Я стараюсь, честно. Но в голову приходит только одно объяснение - ревность. В животе зашевелился ежик и все затрепетало. Да ну нафиг! Не может такого быть! Теоретически, мы знакомы чуть больше трех месяцев, но практически всего... так-с, начиная с понедельника... а сегодня среда... да. Десять дней. Бросьте в меня помидором, если я неправа! Никто не бросает? Ни откуда овощеягода не летит? Я на всякий случай оглянулась. Нет? Вот и все.
Посмотрите только, противоречит сам себе... сначала требует обходить десятой дорогой Алисса, потом говорит, что обознался, но в итоге все равно недоволен! Я взвыла и устало опустила голову на стол. До коле мы будем терпеть это? Достало... еще чуть-чуть, и я точно сойду с ума.
По спине пробежалось дикое чувство, будто рядом кто-то есть, при том, что библиотека в этом время была пустой. Открыв глаза, я растерянно уставилась на белые пряди, вздрогнула и чуть не упала от испуга со стула. Ух, хоть и красивый, но напугал страшно!
Время застыло. Передо мной было лишь спокойное лицо с пронзительными серыми глазами, в которые я уставилась, как истукан, напрочь обо всем забывая. Где-то на задворках сознания еще крутились мысли о кураторе и его предупреждениях, но душа моя была совсем не там. Сердце забилось в разы сильнее из-за теплой руки, поддерживающей меня за талию. Та медленно скользнула вверх, туда, где под слоем одежды скрывалась проклятая метка, а потом он отстранился, плюхаясь на стул рядом, пока я заливалась краской. Мне стыдно... почему мне так стыдно и так сложно дышать? Непроходимый ком в горле. От волнений хочется зевать.
- Напугал меня... - прячу лицо в руках, лишь бы не выдать, как у меня внутри все кружит, крутит, как будто вдруг занесло в песни Монатика.
- Извини, - чувствую, как улыбается, и еще больше теряю связь с реальным миром. О ужас... да что ж ты будешь делать? А если это его дар? От осознания возможной угрозы не легче...
- Ого! Это что, реферат? Ты реально делаешь реферат? Я думал, этой скукотищей уже никто не парится к третьему курсу. Да еще и теория сущностей.
Видимо, мозгов у меня осталось ровно столько, сколько нужно, чтобы не выдать под чистую то, что я в этом полный профан, потому что в Йордане всего три месяца. Что-то дернуло меня выпендриваться и, зарывшись в книги и уже исписанные листы, я с усмешкой ответила:
- Как видишь, я - не все.
- О, да! Это сложно не заметить. И зачем такой красивой девушке книжки?
Я фыркнула, будучи оскобленной и в то же время польщенной до глубины души. С одной стороны, обидно за род женский, а с другой... сердце как млеет от этих серебристых глаз... ужас. Сойти с ума можно. Или я уже?
- Лучше спроси, почему они ей не нужны. Знаешь, как говорят? Красота внешняя - не всегда внутренняя.
