Милорд и Сэр - Федорова Екатерина (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
– Ну и чего стоим? – поинтересовался оборотень, успевший за время их взаимных переглядок вновь перейти в человекообразное состояние. – Чего стоим и смотрим? Солнце закатывается, леди Эспи подъезжает к Дебро, стадо уже собирается с выгона. Стоим дальше?
– Положите волосок в рот, сэр Сериога, – немедленно опомнилась Клоти. Опомнилась настолько, что в голосе вновь зазвучали обертоны командно-приказного рева. Которым она так часто пользовалась в первые дни их совместных скитаний. – Не жуйте, а сразу глотайте. Быстрее!
Серега глотнул, преодолевая тошноту и отвращение. (Волос во рту! Фу!) И тут же что-то изменилось. В чем – в нем самом или в окружающем мире? – на этот вопрос он не смог бы ответить. Примерно как Ходжа Насреддин, которому подсунули лист бумаги под коврик, на котором он сидел, и задали вопрос: а не изменилось ли что-нибудь? И Ходжа, человек с острым нюхом на подвохи, на всякий случай ответил: то ли я возвысился над миром, то ли небо само слегка приблизилось ко мне, но что-то действительно изменилось. И все за то время, пока выходил по нужде…
Так и тут – для него, Сереги, что-то изменилось. Остро запахло сыростью, влажной лесной землей и прелой листвой. Запах напоминал аромат пряностей – смесь ванили, миндаля, кориандра и шалфея. От него становилось сладко на языке. И щекотно в носу. Он прижал язык к нёбу, пытаясь унять доходящую до ощущения зуда щекотку. Щекотка ползла уже по всей полости рта. Он резко выдохнул носом, кашлянул, до предела наморщив нос. И вновь яростно заскреб языком нёбо. Язык царапнул жесткой щеточкой…
И все прошло. Зуд прекратился.
А земля в мелких коротких травинках и ржаво-желтой листве, похожей на листву земных осин, опавшую по осени, оказалась вдруг под самым носом.
Серега не понял – как? Когда он успел нагнуться так низко, что почва, бывшая до этого у него где-то там, далеко и под ногами, неожиданно очутилась почти у самого лица?
Но… не все ли равно? Он втянул носом воздух. По траве недавно пробежал шеркух. Он почти увидел следы его маленьких лапок, отпечатанные не весом или цветом, а ЗАПАХОМ. Таким теплым, зовущим запахом. Где-то здесь, подсказал ему еще один запах, должна быть и самка. Самка его крови. И его ПРАВА. Он понял свое ПРАВО на нее и принял его. Она его. Они поделят шеркуха… потом, после…
Что-то больно ткнулось ему в плечо и рвануло плоть. Еще до того, как увидеть, он ощутил ЗАПАХ и понял: это еще один. Еще один из их племени. Но он, этот еще один, не хотел эту самку – об этом говорил его ЗАПАХ. Не хотел он и шеркуха. Тогда почему же он начал с ним РАЗГОВОР ЗУБАМИ?
Разговор зубами?! Черт, что за белиберда? Он напряг ум, пытаясь проснуться. И позвал к пробуждению самого себя, существо, которое когда-то (когда? а что такое “когда-то”?) окружающие называли Серегой. Сереженькой. Сэром Сериогой…
Кто это такой – Серега? – плавало на поверхности его сознания. Он опасен? Его можно есть? Он может съесть меня? Да! – рыкнуло вдруг где-то глубоко-глубоко внутри его настоящее Я.
И он выбрался на поверхность. Точнее, выкарабкался откуда-то (из омута оцепенелости со странными снами и видениями) на несколько мгновений, как бредящий больной – в окошко временного просветления сознания. Серега огляделся.
Сбоку стоял черный лис, выглядевший сейчас немного расплющенным и растянутым одновременно. Как будто он, Серега, смотрел на него через несколько наложенных друг на друга и искажающих изображение линз. Его морда была на уровне Серегиных глаз… да и весь он стал какой-то близкий, привычный глазу. Хотя и приятного в нем было мало. Лис раскрыл пасть и показал положением головы, что сейчас у них будет настоящая охота. Следуй за мной, сказал щелчок его пасти, ты и твоя самка, и мы поохотимся. И повеселимся…
Стоп! – приказал себе Серега. Я – человек. Он скосил глаза, которые с неожиданной легкостью скосились так, что он ясно рассмотрел волоски у себя на переносице. Волоски рыжевато-каштанового цвета. Слишком густые и слишком длинные для ресниц. Руки! – Он глянул вниз.
Там были лапы. Превращение в лиса произошло. Следуй за мной, опять сказал ему лис сбоку. На этот раз это снова был РАЗГОВОР ЗУБАМИ.
Что ж, пусть будет так, немного нервно сказал сам себе Серега, начинкой пирожка спрятанный в звере. Поохотимся… Лис, которым он стал, нетерпеливо и радостно щелкнул зубами. И кинулся вперед.
Они мчались по полю, то и дело останавливаясь и пригибаясь к земле. Вел их черный лис. Их – это его и коричнево-рыжую, с желтыми подпалинами молодую лису. От нее пахло призывно, но сейчас они были на охоте, и им было не до этого. Время от времени они прятались под прикрытием какого-нибудь кустика. Или просто залегали в высокой траве. Черный лис (их вожак в этой охоте, хотя вожак – это для таких, как они, было неправильно; у таких, как они, нет вожаков… но ради охоты он потерпит) сумрачной тенью выскальзывал вперед. Узнать. Понюхать, что впереди. Потом он возвращался, и они снова тремя тенями скользили по полю навстречу своей веселой охоте. Лучшей охоте. Кормящей охоте. Он тосковал по крикам и жалобным рывкам в своей пасти. По вкусу крови, текущей в рот… в пасть! – прямо из живой еще жертвы. Ах, эти птички. Гуси с ароматным жирком и вкусной печенью. Ах, эти юные ягнята, нежно-молочные, с кожицей, просвечивающей сквозь реденькую шерстку, с тонкими ребрышками, медово хрустящими на зубах. Охота!
Они влетели прямо в бок стада, неторопливо бредущего к воротам Дебро. Стадо шло к Скотским воротам, тем самым, через которые они когда-то покидали этот негостеприимный городишко. Уворачиваясь от коров, сонно ставящих копыта куда попало, троица пробралась в середину стада. Животные вокруг не обращали на них никакого внимания. Черный лис, догадался он. Он попросил их не видеть. И они не видят. Хорошо. Они идут вперед – это тоже хорошо. Там будет охота. Много хорошей охоты…
Стадо ползло вперед, рыгая, жуя и мыча. Три лисы без всяких помех вошли с ним в город, прячась за низко висящими коровьими брюхами. Сразу же за городской стеной были собаки – он унюхал это по запахам, плывущим отовсюду, как музыка, и понятным, как наглядное пособие перед глазами. Две или три, видимо почуяв их, истерично взлаяли, но тут же смолкли – черный лис сказал им, что они должны молчать. Стадо двигалось вперед тягучим, вытянутым в ленту караваном. И медленно уменьшалось по мере того, как та или иная жующая и громко мычащая единица уходила во двор своих хозяев. Пока что им всякий раз удавалось вовремя угадать, какая именно из прикрывающих их коров сейчас удалится под сень родных пенат, но все же прыгать и нырять под копытами было не совсем легко и не слишком приятно. Их живое прикрытие неуклонно таяло, дойдя в конце концов до двух десятков особей, флегматично бредущих в облаке поднимаемой ими пыли куда-то в центр города. Странно, но замусоренные обочины, мимо которых они двигались, были Сереге чем-то смутно знакомы. Он напряг память, пытаясь припомнить ту ОХОТУ, на которую он уже ходил как раз мимо ЭТИХ обочин. Но ни одной картинки так и не появилось перед глазами, и нос не помнил, когда он уже впитывал эти запахи – грязи, мусора и отходов ЧУЖИХ, запахи их кожи, жира и пота. И еще запахи собак, ЧУЖИХ щенков, больной, полузадохлой травы. Впереди что-то отчаянно заскрипело, застучало дробно, и стадо, в котором они прятались, ступило на мост.
Здесь у нас и будет БОЛЬШАЯ ОХОТА, сказал зубами черный лис. Скорей бы – мотнула мордой рыже-желтая лиса. Да, согласился он. Нам нужна БОЛЬШАЯ ОХОТА. Они прошли через полосу сумрачной, остро-сырой тени и вступили на грязный, мощенный камнем прямоугольник скотного двора. Тот, кто нам нужен, – наш враг, будет убивать нас и наших лисят, сказал черный лис. И он, Растущий, согласился с ним. Сейчас они затаятся, а ночью должны будут… убить? Нет, сказала лиса сбоку. Просто слегка придушим, оторвем уши и хвост и изгоним отсюда навсегда. Вот и все. Есть его не будем.
Коров загнали в просторный, пахнущий навозом и сеном хлев. Сюда! – едва слышно щелкнул зубами черный лис и тенью метнулся по хрупкой дощатой лесенке наверх, на сеновал. И там, в убежище, они залегли. До БОЛЬШОЙ ОХОТЫ еще есть время. Лучшее время для лисьей охоты – время перед рассветом. Когда все тени одинаково серы, а тех, КТО СТЕРЕЖЕТ, одинаково тяжко одолевает сон. Тогда. Все случится тогда. И три оборотня спокойно уснули…
