Сумерки сгущаются - Кемп Пол (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Я не могу ее решить! Вы принесли мне условие, к которому я не могу найти доказательств. Благодарю вас.
— Благодаришь? Нас? — переспросил Джак.
— Да. Я думал, что в мире больше нет ничего, что я не мог бы разгадать. Рад, что я ошибся.
Кейл поднял полусферу. Самоцветы внутри кварца таинственно замерцали при свечах, завораживая. Он был рад за Сефриса — тот действительно выглядел довольным, — но разочарован тем, что они не узнали ничего нового.
— Мы рады за тебя, хранитель, — произнес он наконец. — Но мы надеялись на большее. Нам нужно узнать, что это за вещь, и если ты не можешь…
— Я знаю, что это такое, Эревис Кейл, — оборвал его Сефрис, широко улыбнувшись. — Я просто не знаю ее судьбы. Кроме того, что она связана, очень крепко связана с вами двоими.
— Откуда тебе известно мое имя? — уставившись на него, спросил Кейл.
— Потому что я решил тебя, Первый из Пяти.
— Что?..
И только потом до него дошли слова Сефриса.
Он знал, что такое сфера!
Держа артефакт в руках и всеми силами стараясь не выдать бурлившее в нем волнение, убийца попросил:
— Скажи нам.
— Да, расскажи нам, — вторил другу Джак.
В отличие от Кейла, голос хафлинга выражал все его возбуждение и тревогу.
Протянув руку к полусфере, Сефрис сказал:
— Можно мне ее?
— Конечно. — Убийца вручил ему артефакт и с удивлением заметил, что его собственные руки заметно дрожали.
— Представим, что сфера не повреждена. — Сефрис указал на зеленый самоцвет. — Разрежем ее пополам и увидим, что этот изумруд был ее центром.
— Отлично, — улыбнулся Джак, с трудом удерживаясь на месте. — Продолжай.
Эревис кивнул.
— Представьте, что этот изумруд, — хранитель указал на одну из планет в своей бронзовой системе, третью от солнца, — Абейр-Торил. Наш мир.
У Кейла кожа покрылась мурашками от волнения.
— Что? — непонимающе переспросил Джак.
Убийца прочистил горло, не в силах выговорить то, что наконец понял из объяснений мудреца:
— Тогда остальные камни — это?..
— Звезды, — ответил Сефрис. — Планеты и другие небесные тела. Включая те, что видны в нашем мире лишь раз в пятьсот лет.
Джак протянул руку, но так и не коснулся полусферы.
— Сефрис, почему ты так уверен? — спросил он. — Эта вещь вообще ни на что не похожа.
Хранитель мудрости — теперь Кейл был уверен в том, что этот титул заслужен, — рассмеялся:
— Джак Флит, движение небес можно так же легко представить в виде математических формул, как в виде… сферы. Я уверен. Вот, взгляни сюда.
Сефрис повернул маленький рычажок в модели планетной системы. Бронзовые части механизма щелкнули, повернулись, и восемь планет принялись вращаться вокруг солнца.
— Видите? Их движение предсказуемо, понятно, решаемо. — Задумчивым голосом Сефрис продолжил: — Движение небесных сфер — это математика в ее чистом виде. — Он взглянул на Джака, который широко раскрытыми глазами рассматривал модель небес. — Поэтому я уверен. Я сразу заподозрил, что сфера лишь модель небес, еще когда вы только показали ее. Но положение нескольких необычных звезд заставило меня усомниться в выводе. Однако я решил и их загадку.
— Необычных? — переспросил заинтригованный Кейл.
— О да, — заверил его Сефрис. — Как я уже упомянул, некоторые из звезд видны невооруженному взгляду крайне редко.
Кейлу показалось, что он наконец все понял. Если представить себя на месте изумруда, то самоцветы вокруг были небесными телами, окружавшими Торил.
— Значит, это карта, — заключил он.
— Башмаки Обманщика! — ахнул Джак и щелкнул пальцами. — Карта. Ну конечно! Но куда она ведет?
Кейл лихорадочно размышлял. Стоило ли Враггену и Азрииму так рисковать ради обыкновенной карты планет? Им достаточно было просто взглянуть ночью на небо, вооружившись подзорной трубой, и узнать все, что им хотелось. Сфера могла сказать им нечто большее, чем планетная система Сефриса.
— Это действительно карта в определенном роде, — признал мудрец, загадочно улыбаясь. — Самый верный и подробный план неба, который мне когда-либо доводилось видеть. На его изготовление, должно быть, ушли месяцы кропотливого труда. — Он указал на свою модель. — Эта по сравнению с ней лишь жалкое подобие. Сфера представляет собой нечто гораздо большее, чем просто карта.
Все сведения вдруг разом обрушились на Кейла. Сефрис назвал движение небесных сфер предсказуемым, но он же сказал, что некоторые из звезд видны раз в несколько сотен лет. В то же мгновение убийца понял, чем же была сфера: картиной неба в отдельно взятый промежуток времени.
— Она показывает не место, а время, — выдохнул он.
Сефрис, подняв бровь, взглянул на Кейла, явно удивленный его сообразительностью.
— Да. И ничем иным она быть не может.
— Карта временного отрезка? — нахмурившись, спросил Джак. — Как водные часы Беззимья? Но как это возможно? — Не успел Эревис объяснить, как на хафлинга снизошло озарение: — Потому что движение звезд можно предсказать и потому что какие-то из них видны очень редко. — Он улыбнулся Кейлу: — Эта карта показывает не место…
— А время, — закончил за него Эревис, не в силах уже сдерживать волнение. Он посмотрел на Сефриса. — Но какое время?
Но понял, каков будет ответ, едва слова слетели с губ.
Сефрис, нахмурившись, покачал головой:
— Я не могу определить это по одной половине сферы.
Конечно, Кейл должен был понять это раньше.
Мудрец со вздохом опустился в стоявшее у стола кресло. Лицо его осунулось от сильнейшей усталости. Убийца вдруг осознал, что ни разу, с тех пор как они вошли в библиотеку, Сефрис не упомянул о числах. Должно быть, усталость на время охладила эту его страсть.
— Ты можешь определить что-нибудь еще? — спросил хафлинг. — Она показывает время в прошлом?
Сефрис покачал головой:
— В будущем, Джак Флит. Я уверен, что в будущем.
Хафлинг многозначительно взглянул на друга. Теперь они знали, что Враггену нужна была сфера, чтобы узнать, когда случится что-то. Но что именно? Кейл повернулся к мудрецу:
— Если мы принесем вторую половину сферы, ты сможешь определить время?
— Нет ничего легче.
Убийца довольно кивнул. Что ж, уже что-то.
— Кейл… — начал Джак.
— Обсудим это снаружи.
Он взял сферу и уложил артефакт в рюкзак. Сефрис следил за убийцей с тем же выражением лица, с каким люди смотрят на любимую, исчезающую вдали.
Кейл перевел взгляд с Сефриса на Джака:
— Дружище, дай мне пару минут!
Удивленный Джак вопросительно взглянул на Эревиса, но пожал плечами и, не оглядываясь, вышел из библиотеки.
Опередив убийцу, Сефрис промолвил:
— Ты ведь жрец, не так ли, Эревис? Я мог бы высчитать ответ, но слишком устал. Будет проще, если ты просто скажешь мне.
— Как ты узнал? — поинтересовался Кейл.
— Я вижу отвращение на твоем лице, — усмехнулся Сефрис.
Эревис хотел возразить, но мудрец предупреждающе поднял руку и покачал головой.
— Я слишком много знаю об этом, — сказал Сефрис. — Ты видишь во мне нечто, во что сам боишься превратиться. Лишь жрецам ведом подобный страх. Только клирики обладают достаточной мудростью, чтобы бояться даров, что могут ниспослать боги, а не принимать их с радостью.
— Мой друг, Джак, тоже жрец. В нем ты не видишь такого страха?
— Он семнадцатый, — отмахнулся Сефрис. — Ровное число, и делится оно лишь на само себя, по крайней мере, среди целых чисел. Вот, видишь? В его душе нет разлада, он — единое целое, потому что уже знает, кто он такой. Он не становится чем-то иным, а является тем, что есть. Хочешь узнать, какое число присуще тебе?
Кейл знал, что, каким бы ни было это число, оно не будет целым и уж точно будет делиться на два. Душа и привязанности убийцы стремились к разному, и он прекрасно знал об этом. В нем всегда боролись два начала: свет и тьма, бог и человек, вера и независимость.
— Нет, — отказался Эревис. Вышло резче, чем он хотел.
