Черный клан - Градов Алекс (читать книги полностью .txt) 📗
Итак, я снял ее и уставился на Ники. А она на меня.
Глава 20
Пройтись по кромке
— Вау! — сказали мы хором.
И засмеялись.
— Ну и видок у тебя! — заявила Ники, разглядывая меня во все глаза. — Страшилище!
— Почему? — слегка обиделся я.
Страшилищем меня еще никто не называл. Обычно от девушек я слышал куда более позитивные отзывы о своей внешности.
— Ну а как тебя еще назвать? — веселилась Ники. — Брр, у меня от твоего вида мурашки по коже. Никогда такого не видела! Обычно превращение идет изнутри, а у тебя, похоже, снаружи внутрь, да еще слева направо. А ну-ка, покажи язык! Не раздвоенный еще?
Неожиданно Ники оборвала свои насмешки, видно заметив, что я от них не в восторге.
— Но в целом по-своему даже красиво, — закончила она с улыбкой.
— И ты, — ответил я.
— Что я?
— Ты просто очень красивая. Без всяких «по-своему»…
Ники смущенно фыркнула и отвернулась. Такое ощущение, что ее не избаловали комплиментами — даже странно. А между тем я вовсе не льстил. Ники в лимбе выглядела еще красивее, чем в обычной человеческой реальности. Чем дольше я рассматривал ее, тем сильнее на меня действовала ее новая внешность. Нет — она почти не изменилась. Я смутно помнил пылающие золотые глаза Грега и огромную тень, качнувшуюся у него за спиной; помнил вертикальные зрачки Валенка и веющий от него неестественный ужас… Ники же осталась с виду почти той же юной девушкой. Но — вот оно что! — тут она была в родной среде. Ее прежний человеческий облик сейчас казался мне бледным воспоминанием или поверхностным впечатлением. Или маскировкой. Тут, а не там она была настоящей.
Все эти недели, прошедшие с нашего знакомства, я частенько думал о Ники, но старательно приучал себя относиться к ней как к просто знакомой девчонке. Хорошей, красивой, но не моей, а чьей-то чужой. Поскольку жизнь моя в последнее время была, мягко говоря, насыщенной — почти приучил.
Пока не увидел ее в лимбе. И новое впечатление оказалось даже сильнее, чем первое. Она далеко не просто девчонка. И она не чья-то. Та, которую я видел перед собой, не может быть «чьей-то» по определению. Она никому не может принадлежать, кроме себя самой.
В вечернем зеленоватом свете я видел Ники так, словно мы оба были под водой. Непривычно светилась перламутровая бледная кожа. Тонкие и четкие черты лица — рисунок пером, пушистые темные волосы — размытая акварель. Глаза блестели, как драгоценные камни, глядя так пронзительно и властно, что хотелось склонить голову и не поднимать, пока не разрешат.
А что при этом творилось с моими мозгами… Откуда я, например, знал, что сила, пылающая в глазах Ники, — не ее собственная? Сила, к которой она причастна, но которую она и сама не осознает. Я вспомнил ее рассказ о том, как она пыталась в тринадцать лет убить врага с помощью боевой магии. Да если бы я в таком возрасте, ничего не понимая, оказался в лимбе… Елки-палки! Еще долго просыпался бы по ночам от кошмаров. Если бы вообще ухитрился выбраться оттуда живым. А она до сих пор не может простить себе, что проиграла битву. И при этом считает, что была обычной восьмиклашкой! Как же плохо она себя знает!
— Куда пойдем-то? — спросила Ники.
— А давай на Елагин остров? — само вырвалось у меня.
Ники взглянула на меня, словно спрашивая: «Почему именно туда?», но возражать не стала.
Это была моя вторая прогулке в лимбе. И конечно, разница между осознанным действием и блужданием в потемках оказалась огромная. Я следовал за Ники, не беспокоясь о посторонних вещах, и по ее совету учился смотреть двумя глазами сразу. Дело оказалось нелегким. Натуральное гуляние по трясине. Я то ухал с головой в мутную зелень, то выныривал на поверхность, морщась от головной боли. Но понемногу получалось все лучше. Хотя удовольствия по-прежнему не доставляло. Зато всякие злобные здешние сущности — уж не знаю, из-за меня или из-за Ники, — в этот раз держались от нас на почтительном расстоянии.
Мы перешли Приморский проспект, вошли в ворота парка и на мосту через Большую Невку, не сговариваясь, остановились.
С того вечера здесь ничего не изменилось. Все так же медленно плыли-летели льдины в черной и маслянистой, как нефть, воде. Справа проносились автомобили, слева чернел парк. Разве что ветер стал чуть теплее. Он дул с запада и пахнул морем.
— Я в детстве жила тут недалеко, — сказала Ники задумчиво. — У меня под окном рос клен. Стучал по ночам ветками в окно, скребся. А я сочиняла про него песни. О том, как однажды налетит ветер, вырвет его с корнем, и он взлетит…
Она перегнулась через поручни, словно что-то высматривая внизу. Я смотрел на нее, чувствуя, как начинает стучать сердце.
— Сегодня ты не станешь бросаться с моста? — спросил я неожиданно охрипшим голосом.
Ники покосилась на меня.
— Ты очень изменился с той нашей встречи, — сказала она. — Только вот не знаю, в лучшую сторону или нет. Но сегодня ты смог бы найти меня под водой. Или остановить, если б захотел.
— Так? — Я протянул к ней руку, ласково коснулся щеки.
Ники вспыхнула, отстранилась.
— Не надо.
— Почему? — спросил я мягко.
Мне определенно казалось, что она говорит не то, что чувствует.
— Это будет нечестно. По отношению к Грегу.
— Ты разве что-то ему обещала?
— Я обещала себе, — сказала Ники надменно. — Только он — и никто, кроме него!
— Извини, конечно. Но… мне кажется, там все глухо. Не потому, что я пристрастен, не думай… Но зачем тратить время на мужчину, который…
— Я не «трачу время», — буркнула Ники. — Я повышаю ставки. Все или ничего!
«Нелепый подростковый максимализм!» — подумал я с досадой, отступая на шаг.
— А насчет того, что ты смог бы меня найти под водой, — продолжала Ники, — я сейчас объясню, что имела в виду.
Она подняла с моста мелкий камушек, что-то прошептала над ним и кинула в реку.
— Смотри вниз, — сказала она, перегибаясь через перила.
Я наклонился, вглядываясь в воду.
Какое, оказывается, дикое ощущение — смотреть на воду в мире, который сам растекается как вода! Казалось, я вижу Неву насквозь до самого дна, а может, и еще глубже; что я медленно лечу среди льдин, как среди облаков, над чужим миром. Внизу, под туго натянутой пленкой поверхности, бурлила негуманоидная жизнь. Я видел бесчисленные подвижные, прозрачные тела, похожие на пузырьки газа в стакане. Одни были мелкие, как планктон, другие здоровенные, как киты. Я видел спины — длинные, извивающиеся, круглые и плоские, выпуклые и ребристые; хвосты — плоские, острые, как шипы, разделенные на сегменты; плавники, щупальца, многочисленные лапки и щетинки… В первый миг разумной части меня подумалось, что это рыба идет на нерест. Но потом разум осмыслил то, что видит, и благоразумно сдался. Я рефлекторно отшатнулся от перил, но рук не разжал и через секунду снова прилила взглядом к удивительным существам. Которые, в чем я не сомневался, мне вовсе не мерещились.
— Это водяные духи, — раздался рядом негромкий голос Ники. — Красавчики, правда?
— Ну да, куда мне, ящерице недоделанной, с ними тягаться, — проворчал я. — Значит, водяные?
— Угу. Неужели раньше их не видел? Они в каждом водоеме есть. Даже в дренажной канаве парочка найдется. А в Неве так вообще кишат. Эти еще маленькие… А вот в Ладоге…
— Не видел, конечно, — буркнул я. — Чем бы я их, интересно, увидел? Хотя нет… с одним я знаком. В раковине у меня живет. Кусается, сволочь!
— А почему ты позволяешь? — укоризненно сказала Ники. — В следующий раз будет наглеть — поставь его на место, чтобы уважал.
— Зачем мне его уважение? — хохотнул я.
— Ну как зачем? Если ты покажешь ему, кто в доме хозяин, он станет тебе служить.
Я увлеченно следил за водяными, и слова Ники не сразу дошли до меня.
— Ты серьезно? — спросил я, не без труда оторвав взгляд от воды.
