Вор и убийца - Куц Сергей (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Иди сюда…
Я буквально впрыгнул внутрь созданной мной линии, роняя наземь левую аркебузу и вскинув правую на уровень глаз, одновременно разворачиваясь. Пот катился ручьем, спина взмокла. Я целился в маленькую девочку, с виду пяти-шести лет, которая куколкой застыла у линии огня. Летнее короткое платьице смотрелось совершенно дико на фоне снега. Голова была наклонена набок, словно бы она с любопытством смотрела на меня. Однако при этом она глядела исподлобья. Длинная темная челка, опускавшаяся до переносицы, и ночная тень скрывали ее глаза, чему я был безумно рад – взгляд нежити на детском личике нагнал бы на меня еще большей жути. А предо мной сейчас стояла именно нежить. Лицо не выражало ни единой эмоции и было белее снега, она не могла быть маленькой потерявшейся девочкой.
У костра жарко. Я вытер рукавом взмокший лоб. Пот, лившийся сверху, застилал глаза, и я боялся моргнуть, чтобы не потерять ее из виду даже на одно краткое мгновение. В животе сидел сгусток страха, я физически ощущал его.
Девочка-нечисть качнулась вперед и замерла, наткнувшись на невидимую преграду. Она провела ладонью по незримой стене, что поднималась над догорающей, тлеющей линией хвороста. Вместо ногтей у нее были маленькие черные когти; это было отчетливо видно.
– Иди сюда… – прошелестел голос. Звучал он скорее по-взрослому, а девочка как будто даже ничего не говорила, ее губы не шевелились. Вторая маленькая ручка тоже уткнулась о преграду. Голова нежити опустилась на грудь. Ступив налево, она начала обходить зашитый круг, водя ладонями перед собой. Умершее существо искало брешь.
Покрепче перехватив цевье аркебузы, я направил дуло вслед ее движению. Выстрелить или нет? Я ждал.
– Иди сюда… – снова где-то внутри меня зазвучал призыв. Он не манил меня, не вносил сумятицу в разум, но мое сердце и без того колотилось сверх всякой меры. Я с нарастающей беспокойством и на грани помешательства смотрел, как нежить приближается к выгоревшей части круга, где по снегу легла черная полоса золы.
Я не успевал ни зажечь нового хвороста, ни предпринять что-нибудь еще!
Она дошла до сгоревшей кромки круга и остановилась, ощупывая барьер более тщательно, будто бы он был иного свойства.
– Изыди, – я произнес первые слова молитвы. Слова полились сами собой. – Изыди демон! Заклинаю тебя Святым Духом! Заклинаю именами Бога Отца и Бога Сына!
Нечисть вздрогнула, но продолжила свое движение. Не переставая молится, я встал на колени. Никогда раньше не прибегал к мольбе так часто, как в Загорье, и молился сейчас я всей душой. Вор и пират мог бы поиронизировать на сей счет, но лишь не в эту ночь оживших кошмаров.
Я отдался молитве, как никогда раньше. Аркебуза покоилась рядом, вместо нее в руках появилась шпага, которую держал навершием к небу. Эфес, гарда и клинок образовывали крест, который все время был между мной и нежитью.
Так прошла ночь. Не смыкая глаз и молясь пересохшими губами, я кружился на коленях вслед за нежитью, что без устали, упрямо брела вокруг незримой преграды. Не замолкая ни на мгновение, я изредка подбрасывал в костер хворост, а из темноты теперь слышалось утробное рычание и чавканье. К мертвым крысоловам пришли падальщики. Я гнал мысли от них. Только бы не знать и не видеть, что еще появилось рядом со мной!
… И вдруг я понял, что сплю. Эта острая, как лезвие, мысль вырвала меня из дремы. Я вскочил на ноги, лихорадочно оглядываясь. Костер догорел. Меня окружал немой лес и серое раннее утро. Рядом никого.
В полном опустошении и отсутствии сил, я снова рухнул на колени, а потом на спину, и тихо с ноткой безумия рассмеялся. Я лежал, не думая ни о чем, пока не услышал конское ржание.
Глава 14
Акценты расставлены
Я устало поднялся, взяв ближайшую аркебузу наперевес. Светало, и лошадь, которую услыхал, должна быть именно лошадью. Обычной кобылой или жеребцом под седлом либо с хомутом на шее; да после сегодняшней ночи… Я бы ничему не удивился, в том числе и коню, что захочет сожрать меня с потрохами.
Над притихшей округой снова раздалось ржание. Лошадь где-то рядом, за дорожным изгибом; там, где на меня напал зверь-невидимка. Я не спешил навстречу, сюда тоже никто не торопился. По прошествии, наверно, получаса подхватил второй ствол и направился на разведку.
Утром мороз ушел, воздух наполнился сыростью. Снег еще лежал ровным белым покрывалом, но земля под ногами начинает раскисать. Я старался держаться в двух шагах от обочины дороги, здесь под снегом больше высохшей травы и меньше грязи, и избегал смотреть в сторону крысоловов. Не поднимая глаз, осенил знамением край проселка, где были разбросаны человеческие останки. Вполне вероятно, что их ужасная смерть спасла меня, когда молился внутри защитного круга. Нечисть в облике девочки не смогла проникнуть внутрь, но, кто знает, остановились бы другие монстры, чье жадное чавканье отчетливо доносилось до меня сквозь шепот молитвы. Я поежился. Просто им был не нужен еще один кусок мяса.
До поворота с десяток футов. Если там люди, что им скажу, как пояснить свое присутствие около бойни? Притом, вооруженного до зубов! Я опять, как ночью, решил продвигаться вперед вдоль кромки деревьев. На мокром снегу виднелись собственные следы, оставленные прежде.
Людей на дороге не обнаружилось, чему в нынешних обстоятельствах я был даже рад. У припорошенных холмиков, трупов наших лошадей, стояла еще одна. Осёдланная пегая кобыла с опущенной головой. Сделав несколько шагов, я был встречен очередным, теперь приветственным ржанием. Тряся головой и фыркая, лошадь скорым шагом направилась прямиком ко мне.
Возбужденное животное била мелкая дрожь. Прислонив стволы к осине, я взял кобылу под узды, и, тихо приговаривая, погладил ее по морде. Лошадь успокаивалась на глазах. Ночью тоже натерпелась лиха, но как будто цела и не загнана. Она для меня, что послание небес, на двух ногах далеко не уйти.
Умиротворив лошадь, приступил к более тщательному осмотру. Простая добротная армейская упряжь, чуть припасов на пару дней в дороге и пустой чехол для аркебузы на деревянном каркасе, обтянутом кожей. Кобыла принадлежала кому-то из крысоловов. Я отвязал притороченный к седлу мешок с овсом. Торба полна на половину; как раз, чтобы покормить коня. Надев мешок на голову лошади, вскрыл другой, поменьше, который привязали к седлу с другого бока. Немного вяленого мяса продолговатыми полосками и краюха ржаного хлеба очень кстати. Я с удовольствием завтракал, изредка запивая маленькими глоточками бренди из второй фляги.
Без мороза под шерстяным плащом почти не холодно, только зябко немного. Недостаток тепла компенсировался бренди. С ветки на голову упала большая капля, я провел рукой по волосам. Не хватает капюшона на плаще или шляпы, которая осталась в укатившей повозке. Было очень влажно и, кажется, скоро дорогу и лес обволочет туманом. Тишина, окутавшая лес, скорее умиротворяла, чем нагоняла тревогу или тоску.
Когда с едой было покончено, снял с лошади торбу. Кобыла совершенно успокоилась и смирно стояла, опустив шею. Я тоже нагнулся, зачерпнув немного мокрого снега, и засунул его в рот, от соленого мяса хотелось пить.
Куда направиться? Я размышлял над дальнейшими действиями, перезаряжая аркебузы: за ночь порох должен был отсыреть. Идею пуститься по следам инквизиторской телеги отмел прочь сразу. Прежде, чем нагоню их туман съест колею в снегу да и сам выпавший снег. У обочины уже темнеют первые проплешины.
Как там говорил Рой? Идем на северо-восток к стоянке Манрока, что у местечка Дорнок? Я хорошо запомнил слова толстяка, только название городка ни о чем не говорило. Пожалуй, стоит вернуться в Бранд, чтобы оттуда добраться до цели. Это лучше, чем блуждать незнамо где, без представления, куда ехать. Без денег, в конце концов! Не обворовывать же мне встречные хутора, а в большом городе я легко устроюсь и даже найду проводника, коль будет нужно.
Нисколько не беспокоило и наличие в столице Загорья стражи, которая после побега из тюрьмы арестантов и двух убитых надсмотрщиков всяко злее, чем в обычные дни; при том, что в городе еще нет вестей про отряд крысоловов. Но я ночная крыса и точно отыщу крысиные ходы в Бранд, там переведу дух и после отправлюсь дальше. К тому же ищут пару беглецов, один из которых приметен лишним весом, а я буду один.
