Диана. Найденыш (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Уна встала, приоткрыла дверь, впустила зверя. Он процокал когтями к столу и положил на пол заднюю ногу косули, отгрызенную по верхнему суставу. Уна поморщилась, вздохнула — не любила она возиться с мясом. И косулю жалко — такая красивая, такая забавная! С белым пятнышком на заду… Эх, ну что за жизнь такая? Все едят всех! Ну почему живым существам не успокоиться, и перестать убивать друг друга?!
— Молодец! Спасибо, зверюга! — Уна потрепала по лобастой башке пса, он осклабился и клацнув челюстью шумно втянул слюни. Потом высунул розовый язык и задышал.
— Неужели жарко? — притворно удивилась женщина — Сейчас я тебе водички налью. Не любишь снег хватать, да?
Она бы почти не удивилась, если бы однажды пес ответил бы ей «да!», или «нет!». Но Кахир только клацнул зубами, и Уна заторопилась налить ему в глубокую плошку. Через несколько секунд избушка наполнилась хлюпаньем и чавканьем. Пил Кахир жадно и со вкусом, как и полагается зверю, только что загнавшему косулю и наевшемуся ее мяса до отвала. Он после еды даже слегка округлился посередине — прожорливый, как три самых больших пса! Волки умеют есть впрок, и волкособы не исключение.
— Ну что же… приступим к лечению? — пробормотала в пространство Уна, не ожидая от этого самого пространства никакого ответа. Она уже давно привыкла разговаривать сама с собой или с Кахиром. Если не упражняться в человеческой речи — эдак и совсем потеряешь человеческий облик. Так-то Уна не была любительницей длинных и пустых речей, но иногда хотелось с кем-нибудь поговорить — просто до тоски и скрежета зубовного. Если человек вырос в шумном обществе среди множества людей — отвыкать от такого общения очень даже затруднительно.
Она освободила тело девочки от покровов, но прежде постелила на стол чистую простыню, сложенную в несколько раз — чтобы помягче. Подняв, перенесла больную в центр кухонного стола. Можно было бы использовать и кушетку, используемую для лечения посетителей, на которой лекарка вправляла кости лесорубам и делала перевязки, но Уне почему-то не хотелось, чтобы девочка лежала там, где ранее стонали и рычали бородатые, пропахшие дымом костров, вонючим потом и дешевой сивухой мужики. Чистая душа — пусть она лежит на кухонном столе, на Ладони Бога, приносящей в дом сытость и веселье. Так будет правильно.
Положила девочку, расправила ей руки и ноги, приступила к осмотру. На первый взгляд девчонке года четыре, может быть пять лет. Ногти плохо стрижены, под ними грязь. Строение тела в принципе без каких-то там патологий — девочка, как девочка. Хотя… вроде как грудная клетка немного деформирована. Пощупала — точно! Похоже, что неправильно срослись два сломанных ребра. Особо-то и не видно, но когда щупаешь — ощущается, особенно костные утолщения на местах сращивания. То есть она (или ей!) сломали ребра, и девочка так и ходила, мучаясь от боли, пока ребра не срослись естественным образом.
Шрамы от ожогов Уна уже видела — они были старыми, за исключением одного, который лекарка сразу не увидела — тот располагался на шее, прямо под волосами. В этом месте не хватало маленькой пряди — похоже было, что некто приложил раскаленный уголек, и держал, пока волосы не сгорели и не прижарилась кожа. Очень больно. Бедная девочка!
Зубы хорошие, все на месте — белые, крепкие. Молочные, до замены зубов она еще не доросла, что доказывает — Уна не ошиблась и девочке от трех до пяти лет. Ноги прямые, стройные, тазовые кости сформированы, не деформированы. Так что на первый взгляд по женской части проблем не ожидается — родить сможет. (Уна вздохнула).
Плечо сине-красное, нехорошее. Диагноз подтверждается — перелом ключицы. Кто-то сильно ударил девчонку, и детские косточки не выдержали. Слава богам — перелом закрытый, однако косточка выпирает, натягивая кожу и вероятно причиняя мучительную боль. Перелом недавний — несколько часов, самое большее — сутки от роду. Интересно, как она с таким переломом почти что сумела добраться до лекарки? И почему одна, без взрослых? Загадка! А Уна любит разгадывать загадки. У нее даже в носу засвербило от предвкушения долгих размышлений и создания гипотез. Скучно ведь, особенно зимой — только и остается что думать, думать, думать…
Итак, первым делом — соединить края кости. Обломки сдвинулись, повредив при этом здоровую плоть. А все потому, что девочку после перелома не уложили на лавку, не закрепили обломки кости плотной повязкой, и они свободно гуляли острыми краями разрушая мышцы и кожу. Еще чуть-чуть, и один из костей точно бы прорвал кожу и вылез наружу. Нехорошо!
А вот что хорошо: чужих рядом никого и девочка без сознания. А что это значит? Это значит, что во-первых ее не нужно обездвиживать, и девчонка не чувствует боли. Во-вторых, ни она, ни свидетели не смогут никому рассказать — что с ней делала лекарка.
Уна положила руки на сломанную кость, и ее чуткие, сильные пальцы начали работать. Уна будто видела сквозь кожу — вот косточка, вот ее острые края… надо свести вместе обломки, чуть-чуть нажать, подправить, и… щелк! Они встали на место. И будут стоять так до тех пор, пока девочка не шевелится, и пока куски кости удерживает Уна.
А теперь… теперь она станет делать то, что не умеют девяносто девять процентов людей на этом свете. А может и больше, чем девяносто девять. Уна будет Петь! Не петь, а Петь. Магическое Пение так же отличается от работы певцов, услаждающих слух и бедноты, и богачей — как небо отличается от земли.
Тихо-тихо, прикрыв глаза… первый Звук почти не слышен, он как шепот, он как дыхание… но в нем уже есть Сила. Ее надо совсем немного — дашь больше Силы, можешь повредить пациенту, всколыхнув организм так, что он сам себя съест, потратив все свои жизненные ресурсы. Дашь Силы мало — лечение получится не таким эффективным, как оно должно быть.
Уна редко прибегала к чистому использованию Голоса для лечения. Во-первых, это опасно — могут раззвонить по всей округе, и потом информация дойдет до тех, до кого не надо ей доходить. А во-вторых… хм-м… хватит и во-первых. Лучше всего использовать заготовки снадобий, насыщенных магической энергией. Это и безопасно, и практически неуловимо — многие травы уже сами по себе являются источниками заживляющей Силы, так что среди магического фона, исходящего от этих трав, найти искорки Таланта Уны вовсе даже непросто — будь ты хоть магистром магии высшего ранга. А Магистры никогда не заглянут в этот медвежий и волчий угол. Они живут в столицах и всех их можно пересчитать по пальцам одной-двух рук.
Еще, еще звук… со стороны покажется, что Уна просто поет прикрыв глаза и слегка раскачиваясь в такт своему пению. Вот только почему в этом момент рядом с ней по коже проходит озноб, и волосы на голове непроизвольно встают дыбом? А еще — волна запахов, от самых приятных, вроде запаха роз и свежей хвои, до запаха падали и старого дерьма. Кахир возле печи даже фыркнул — животные, как и люди ощущают эти запахи, что кстати доказывает одну истину: звери мало чем отличаются от людей.
Пение медленно, очень медленно затихло, и Уна убрала руку с опухоли. Кость встала на место. Она не совсем срослась, нет — для этого прошло слишком мало времени, и слишком мало было затрачено энергии, но теперь чтобы переломить ее в этом месте надо хорошенько потрудиться. Уж одним движением хозяйки ее точно не переломить.
Уна взяла с тарелки приготовленную мазь и стала медленно втирать ее в плечо девочки, которая так и не проснулась во время процедуры. Да и не могла проснуться, потому что Уна добавила в Пение совсем чуть-чуть сонного ветерка. Теперь девчонка спала глубоко и спокойно вод воздействием могучей магии Пения.
Мазь тут же высыхала на теле больной, уменьшаясь в объемах и превращаясь в твердую корку. Уна убирала корку, и снова лепила, втирала пахучую массу в больное место пациентки, и это самое место буквально на глаза розовело, опухоль спадала, синяки рассасывались и желтели. Напоследок Уна прошлась по всем синякам и ранам, которые нашла на теле девочки, помазала остатками снадобья и только тогда устало опустилась на скамью у стола.
