Прикосновение тьмы - Сент-Клэр Скарлетт (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗

«Божественные Дельфы» был любимым журналом Лексы со сплетнями о знаменитостях. Она мало чем была так одержима, как богами, – ну, разве что еще модой.

– Но это же невозможно, – возразила Персефона.

Все знали, что Аид жестко отстаивал границы своего царства, – ни одна душа не могла проникнуть внутрь и выбраться наружу без его ведома.

У Персефоны появилось ощущение, что то же самое касается и его клуба. И от этой мысли у нее по спине побежали мурашки.

– Людей это не останавливает, – ответила Лекса.

Когда они оказались в поле зрения огра, Персефона почувствовала себя выставленной напоказ. Один взгляд в круглые глаза существа – и она едва не отказалась от всей этой идеи. Но вместо этого девушка скрестила руки на груди и постаралась не смотреть на бесформенное лицо монстра слишком долго. Оно было сплошь покрыто рытвинами, а на выдававшейся вперед челюсти сверкали острые, как бритва, зубы. Хотя создание не могло видеть ее сквозь чары – по уровню магии ее мать превосходила огров, – она знала, что у Деметры множество шпионов по всем Новым Афинам. В ее случае невозможно быть чересчур осторожной.

Лекса назвала свое имя, и огр что-то произнес в микрофон, приколотый к лацкану его пиджака. Через мгновение он протянул руку вперед и открыл дверь в «Неночь».

Персефона удивилась, обнаружив, что они оказались в маленькой комнате, где было темно и тихо, а два огра, которых они уже видели раньше, вернулись и заняли свои места.

Существа вперили взгляды в Лексу и Персефону:

– Сумочки?

Они открыли клатчи, чтобы те могли проверить их на наличие запрещенных вещей, включая телефоны и камеры. В «Неночи» было одно правило – никаких фотографий. На самом деле это правило работало для каждого события, которое посещал Аид.

– Как Аид вообще узнает, что какой-то любопытный смертный сделал его фото? – поинтересовалась Персефона у Лексы, когда та объясняла ей правило.

– Понятия не имею, – призналась Лекса. – Я только знаю, что ему всегда становится известно и последствия того не стоят.

– А каковы последствия?

– Разбитый телефон, занесение в черный список «Неночи» и подробная статья в журнале со сплетнями.

Персефона поежилась. Аид суров, и, надо полагать, в этом был смысл. Бог подземного царства был известен своей скрытностью. Ему даже любовниц никогда не приписывали. Персефона сомневалась, что он дал обет безбрачия, как Артемида или Афина, и все же ему удавалось оставаться вне поля зрения публики.

И это в нем отчасти ей даже нравилось.

После тщательного осмотра огры открыли перед ними еще одни двери. Лекса схватила Персефону за руку и потянула за собой. В лицо ей ударил порыв холодного воздуха с запахом алкоголя, пота и чего-то еще, похожего на горький апельсин.

Нарцисс. Персефона узнала запах.

Богиня весны оказалась на балконе, с которого открывался вид на главный зал клуба. Люди были повсюду – они толпились вокруг игральных столов или выпивали у бара в тесном кругу, и красная подсветка очерчивала их силуэты. У стен располагалось несколько уютных кабинок, обитых бархатом, – они также были заполнены людьми. Но все внимание Персефоны было обращено к центру зала. Люди на утопленном танцполе походили на воду в чаше. Они двигались в завораживающем ритме под потоком красного света. Потолок над ними был увешан люстрами из хрусталя и кованого металла.

– Пошли! – Лекса потянула Персефону за собой к лестнице, ведущей на нижний этаж. Богиня покрепче ухватилась за руку подруги, боясь потерять ее в толпе.

Она не сразу догадалась, в каком направлении ее ведет подруга, но уже вскоре они оказались у бара, протиснувшись к стойке там, где хватало места лишь на одного человека.

– Два «Манхэттена», – заказала Лекса. Но когда она потянулась за клатчем, между девушками проскользнула рука и кинула на барную стойку несколько долларов.

– Напитки за мой счет.

Повернувшись, Лекса и Персефона увидели позади себя мужчину. Линия его подбородка была острой, как алмаз, густые вьющиеся волосы – такими же темными, как и его глаза, а кожа – смуглой и гладкой. Он был самым красивым мужчиной из всех, что когда-либо встречала Персефона.

– Спасибо, – выдохнула Лекса.

– Да не за что. – Он сверкнул идеальными белыми зубами – и это зрелище было гораздо более привлекательным по сравнению с наводящими ужас клыками огров. – Первый раз в «Неночи»?

Лекса быстро ответила:

– Да. А вы?

– О… Я здесь постоянный гость.

Персефона бросила взгляд на Лексу, тут же выпалившую именно то, о чем подумала Персефона.

– Постоянный? Но как?

Мужчина ответил теплым смехом.

– Наверное, я просто везунчик. – Он протянул руку: – Адонис.

Он пожал руку Лексы, а потом и Персефоны, после того как девушки назвали свои имена.

– Не хотите сесть за мой столик?

– С удовольствием, – одновременно ответили они, хихикая.

С напитками в руках Персефона и Лекса последовали за Адонисом к одной из кабинок, которые прежде видели с балкона. В каждой из них стояли бархатные диванчики в форме полумесяцев со столиком посередине. Там уже было несколько человек – шесть парней и пять девушек, – но они подвинулись, чтобы Лекса с Персефоной тоже могли присесть.

– Так, это Лекса и Персефона, – затем Адонис по очереди назвал имена своих друзей, но Персефона запомнила только тех, что сидели рядом с ней. Аро и Ксеркс были близнецами с одинаковыми рыжими волосами, россыпью веснушек и очаровательными голубыми глазами. Сивилла была милой блондинкой, одетой в простое белое платье, из-под которого выглядывали стройные длинные ноги. Она сидела между близнецами и наклонилась через Аро, чтобы поговорить с Персефоной и Лексой.

– Откуда вы? – спросила она.

– Иония, – ответила Лекса.

– Олимпия, – сказала Персефона.

У девушки округлились глаза:

– Ты жила в Олимпии? Готова поспорить, там невероятно красиво!

Персефона жила очень далеко от самого города в стеклянной оранжерее своей матери и почти не видела Олимпию. Это было одно из популярных туристических направлений в Новой Греции, где заседал Совет богов и где у них были обширные владения. Когда божества отсутствовали, многие из особняков и окружающих их садов были открыты для туристов.

– Там красиво, – кивнула Персефона. – Но Новые Афины тоже прекрасны. У меня… было не так много свободы в Олимпии.

Сивилла сочувствующе улыбнулась:

– Родители?

Персефона кивнула.

– А мы все из Новых Дельф, приехали учиться в колледж четыре года назад, – поделился Аро, указывая на Сивиллу и брата.

– Нам здесь тоже нравится свобода, – пошутил Ксеркс.

– А что вы изучаете? – поинтересовалась Персефона.

– Архитектуру, – хором ответили парни. – В Колледже Гестии.

– Я учусь в Божественном колледже, – сказала Сивилла.

– Сивилла – оракул. – Аро указал на нее большим пальцем.

Девушка покраснела и отвела взгляд.

– Это же значит, что ты будешь служить какому-нибудь богу! – У Лексы отвисла челюсть.

Оракул считался завидной должностью среди смертных, но, чтобы стать им, нужно было родиться с определенным пророческим даром. Оракулы выступали посланниками богов. В древние времена они проводили службы в храмах, теперь же выполняли функции менеджера. Оракулы делали заявления и организовывали пресс-конференции, особенно когда у бога имелось какое-то важное сообщение или пророчество.

– На нее уже положил глаз Аполлон, – сказал Ксеркс.

Сивилла закатила глаза:

– На деле все не так чудесно, как может показаться. Моя семья не обрадовалась.

У Сивиллы не было нужды объяснять, Персефона поняла ее без слов. Родители оракула были теми, кого верующие и богобоязненные называли безбожниками.

Безбожники были группой смертных, отрекшихся от богов, когда те спустились на землю. Почувствовав себя покинутыми ими, они не желали подчиняться. Было поднято восстание, и возникли две противоборствующие стороны. Даже боги, поддержавшие безбожников, в итоге использовали смертных в качестве марионеток, протащив их через поля сражений. Целый год господствовали разруха, хаос и война. Когда битвы закончились, боги пообещали им новую жизнь, нечто даже лучше Элизия (очевидно, Аиду это не особо понравилось). Но в итоге боги лишь связали между собой континенты и назвали всю эту землю Новой Грецией, поделив ее на территории с большими сияющими городами.