Я не люблю убивать. Часть 1 (СИ) - Волжский Максим (читаемые книги читать txt, fb2) 📗
— Вы Григорий? — спросил он.
Парень был симпатичный. Глазами светел.
Мне всегда было интересно знать, как в контору, отслеживающую преступления вампиров, попадают молодые люди. Иногда их вербуют в специализированных училищах или институтах, за острый ум и выдающиеся качества; чаще — они являются родственниками уже матёрых следопытов. Я их называл именно следопытами. Я охотник — они следопыты. Они находят след, а я как пёс иду по оставленным магическим печатям, каплям крови и трупам. Вампиры не стесняются убивать. Эти твари тоже считают себя охотниками.
— Так точно, Григорий, — ответил я, провожая взглядом девушек с соседней лавочки; они почему-то резко меняли дислокацию.
«Лейтенант спугнул сисястую добычу. Пионер, твою мать!» — подумал я, но на молодого человека не обиделся.
А лейтенант, который был чуть старше девиц в шлёпках, заметно волновался. От него исходило вдохновение и осторожное восхищение — и как ни странно, беспокойство. Он меня побаивался. Выглядел я как ровесник лейтенанта; хотя, ладно… пусть на десять лет старше… ну на пятнадцать старше, но всё-таки не старик!
Моя популярность в среде следопытов, вызывала двоякие чувства. Такое уже случалось и ранее. И вроде свой, и не монстр, и веду себя по-дружески, но мой жизненный опыт и легенды о моих победах — вызывали у посвящённой молодёжи трепет и уважение.
— Имя у тебя есть, лейтенант? — спросил я.
— Андрей, — смущённо ответил он. — Я следователь.
Следователь — следопыт. Знакомо.
— Выкладывай, Андрей, что у нас с трупом.
Он взял себя в руки — собрался. Даже вытянул шею.
Я посмотрел на его пульсирующую вену. Конечно, я не вампир, но вожделенное место укуса, манило даже меня. Кровь по вене бежала горячая, молодая. Этот лейтенант был весьма лакомым кусочком.
Я дёрнул кадыком. Отвёл взгляд.
Он продолжил:
— Три дня назад обнаружен труп гражданина Ивакина, 1981-го года рождения... Сердечный приступ, — тихо говорил лейтенант.
— Ну а меня, зачем вызвали? Обнаружены следы укуса вампира? Или в крови яд нашли? Или он высушен как мумия? — помогал я следователю.
— Ничего такого. Но я покопался в переписке Ивакина. В соцсетях…
— Пустой номер, — сказал я. — Если его убил вампир, а твари могут имитировать сердечный приступ у человека, то он, несомненно, задал бы вопрос, перед тем, как убить... Если предположить, что вампир отправил на тот свет потерпевшего, то кровопийца в обязательном порядке ввёл бы человека в состояние откровенного признания. И труп, когда ещё не был трупом, сообщил бы: с кем, когда и по каким причинам поделился своими знаниями о вампире.
Следователь оживился. Он явно что-то раскопал. Следопыт, твою мать!
— Возможно, так всё и было. Но! — воодушевлённо говорил Андрей. — Я тоже так подумал. Вернее, хотел думать, как вампир думает. Ведь вампир существо умное, осторожное… Вот к примеру, он спрашивает: господин Ивакин, кому ты рассказал обо мне? А Ивакин, находясь под гипнотическим воздействием, отвечает: да что вы, как я мог!.. конечно, никому! И не соврал. Потому что он создал две личных странички в ВК и писал о своих измышлениях самому себе. Таким образом вёл дневник… И я нашёл эту переписку…
— Уже кое-что, — закивал я. — Продолжай, лейтенант.
Парень мне нравился. Работал он с огоньком. А ему нравилось, что я обращаюсь к нему «лейтенант».
Я знал, как расположить человека.
Опыт…
— Он прикреплял к сообщениям фотографии и ссылки. Видимо, так сохранял нужную ему информацию: какие-то медицинские статьи, заметки, историю болезней, но не своих пациентов. Поскольку не было у него пациентов. Гражданин Ивакин работал в отделении переливания крови, в местном ЦРБ…
Вот она зацепка! Пункт переливания крови! Где, как не в этом тёпленьком местечке пастись вампиру? Свежая кровь, плазма на выбор. И женская, и мужская. И группы крови разнообразные. Не отделение переливания, а шикарный ресторан!
Андрей достал телефон и показ на экране фотографию, не самого хорошего качества.
— Вам знакомо это лицо?
Е..ть его кусать! Это же Драгуш Арделин! Я узнал его сразу.
Снимок был размытым. Видно лишь часть лица. Но этого персонажа я помнил прекрасно — знал не первый десяток лет.
Я охотился на Драгуша в 46-м. Уверен, что имя он взял чужое. Клыкастых господ кровью не пои, только дай встать на одну ступень с Великим Дракулой из Трансильвании.
Родом Драгуш с юга Италии. Сицилиец. Возраст его неизвестен. Думаю, ему не меньше трёх сотен лет. Как-то я расспрашивал Зою — знакома ли она с этим выродком? Она говорила, что не знает его лично, но много слышала о нём, как о вампире весьма хитром и кровожадном. Интересно, что он забыл в Москве… ну, или в Подмосковье; а если смотреть шире, то и в самой России?
В августе 1946-го я прибыл в Бухарест.
Город почти не пострадал в войне. Его бомбили союзники, но без энтузиазма. Бухарест практически без боя был оккупирован советскими войсками. Администрацию назначили более чем лояльную к русским. Румыны не геройствовали. Они отважны, только на приличном расстоянии от врага. Вшивые окопы, не про них. Говорливая и нежная нация, с весьма темпераментными женщинами.
В Бухаресте продолжали работать магазины, люди чувствовали себя униженными, побеждёнными, но более или менее в безопасности.
В городе мне пришлось задержать на несколько месяцев. Работы было много. Вампиров я убивал сотнями, как клопов, без сожаления — не церемонился. Убивал даже женщин, поскольку на войне — прочь условности, — и не было времени сортировать кровожадный мусор.
Об исцелении моей волшебно семенной плазмой пришлось забыть. Проникновение — это не только секс — это очищение и доверие, в самом глубоком смысле… Не было у меня желания, возиться с обезумевшими от вольницы вурдалаками. Территория была враждебная, язык чужой, люди недоверчивые, вампиры несговорчивые.
Хорошо помню одичалую стаю кровососов, инициированных за несколько месяцев до советского освобождения. В паре со мной загонял дичь охотник из венгров. Имя его Бенце Вайда. Он был младше меня, наверное, вдвое, — и методы борьбы с нечистью у нас радикально различались. Но Бенце — боец сильный и отважный. Это надо признать.
Четыре молоденькие вампирши наводили ужас на весь город. Русских солдат девицы не трогали, а вот в крови своих соотечественников они буквально купались, омывая тело и гнилую душу красным цветом. Они охотились утром и ночью, не пожирая бывших фашистов или им сочувствующим, а убивали обычных людей. У них был свой особенный почерк. С тех пор я называю его румынским. После укуса и высушивания тел, вампирши резали горло от уха до уха.
Через три дня поиска вышли на след банды. Вампирши проживали в старой усадьбе, которую оставила семья бывшего министра, бежавшего к бывшим союзникам. Мы устроили засаду и стали ждать.
В одну из ночей они вернулись с охоты. Настроение у девиц было замечательное — опьянённое смертью и властью над слабыми людьми. Вампирши крутили пластинки, танцевали, выли полночные песни. С собой они притащили ещё живых, но уже обречённых брата и сестру. Девочке было восемь лет, мальчишке семнадцать.
Три вампирши развлекались в постели с юношей. Он не отдавал себе отчёта, что происходит с ним и кто терзает его, и кто ласкает его худощавое тело. Парень был полностью подчинён власти нечисти. А девицы занимались с ним сексом, выпивая последние капли из вен. Они кусали мальчишке шею, впивались клыками в пах и запястья, а парень лишь стонал, пребывая в волшебной неге, будто его целуют небесные ангелы.
Четвёртая, совсем молоденькая вампирша, которой было лет шестнадцать — ухаживала за младшей сестрой несчастного парня. Она перевязала девочке раны, прижгла духами укусы на шее. Но лицо и руки малышки вздулись, щёки потеряли свой цвет, а тело дитя бил жаркий озноб.
Отравленному ребёнку не суждено дожить и до утра. Такова участь укушенного человека. Человек должен быть испит до дна, пока сам не умер от ран.
