Последний Гравёр крови (ЛП) - Ли Ванесса (электронная книга TXT, FB2) 📗
Среди красноречивости своей ярости она увидела его тоску, и это остановило ее от того, чтобы запустить в него смерть. С яростным рычанием она вырвала нож из его руки, нанеся себе порез лезвием.
- Я исцелила ее, - крикнула она. - Ты идиот.
Приглушенный стук в дверь внизу привлек ее внимание, и она оттолкнулась от мужчины. Еще секунда, и она услышала, как хлопнула входная дверь, а затем послышались звуки шагов и передвигаемой мебели.
Нхика бросилась к окнам. С грохотом она сорвала занавески, вырвавши из потолка карниз. Он врезался в медицинский аппарат, вогнав прут в его железный корпус, но этой женщине он уже не понадобится. Бросив взгляд через плечо, она увидела, что мужчина дрожит у двери, массируя пальцами шею. Он не пошел за ней.
Нхика открыла дверь ногой и потащила занавески на балкон. Они оказались гораздо тяжелее, чем она ожидала, тяжелее еще и от усталости, которая тянула ее мышцы. Но она подняла груз на плечо, следом осыпая разбитое стекло. С усилием она перебросила занавески через перила, затем привязала конец к беллюстине. Через дорогу занавески раздвинулись в окнах, и она мельком заметила любопытные взгляды, следящие за ней сквозь запертые ставни.
Нхика встала на занавеску, как только констебли прорвались через дверь.
Однако это были не констебли. Нет синей формы, нет серебряных полосок. Ни служебной кепки, ни знаков. Только боласы, деревянные захватные шесты и зубастые улыбки.
Ее клиент позвал Мясников.
Глава 2
Нхика спустилась вниз по фасаду городского дома, осторожно пропуская шелковую занавеску сквозь пальцы. Ее разрезанная ладонь размазала кровь на ткани, красный цвет впитывался в золото. Это не должно было быть таким сложным, но ее мышцы дрожали от усталости после того, как она исцелила ту женщину. Никогда больше. Но это то же самое, что она говорила и в прошлый раз.
Она приземлилась, почувствовав резкий удар и дрожании своих лодыжек. Мясники не следовали за ней по балкону, но из дома доносился грохот мебели и топот сапог по лестнице; они скоро выйдут наружу. Она повернула и побежала по улице.
Мясники вывалились из двери, как крысы из затопленной канавы, быстро нашли ее на фоне бледного известнякового орнамента города. Она ворвалась в переулок, проталкиваясь мимо автоматонов, собирающих мусор, и всех, кто загораживал ей путь. Аристократы фыркали от негодования, когда она проталкивалась сквозь них, но их возмущение сменялось шоком, когда они видели, как Мясники гонятся за ней.
Она слышала страшилки о Мясниках, призраков черного рынка, занимающихся редкими товарами-а что может быть реже, чем Гравер крови? Для аристократов Мясники были способом заставить детей есть овощи. Для яронгезе, которых Мясники клеймили и продавали как Гравировщиков крови, название «Мясник» никогда не было более подходящим.
Ее разрезанная ладонь пульсировала, когда она мчалась по переулкам. Она подавила рецепторы боли. Нхика залечит порез позже, когда будет время и силы. А сейчас тяжесть усталости тянула ее измотанные мышцы, когда она преодолевала узкие улицы и прыгала через частные дворы. Они несмотря на это преследовали ее, не заботясь о том, какую разруху они наносили садам и обслуживающим роботам.
Ее ноги несли ее на юг, в районы города, где она могла бы раствориться: узкие дороги Собачьего района или оживленный рынок Свиного. Бросая взгляды через плечо, она позволила своему инстинкту вести себя через знакомые переулки и резкие повороты.
Нхика следовала по склону холма, спускаясь на черепичные крыши, где район располагался на уклоне. Вскоре она покинула пригороды дома своего клиента и оказалась в гуще центра, девушка, затерянная среди острых крыш и оживленных дорог. Теумас был пейзажем темно-синих фасадов, шелково-черных крыш и серебряных акцентов. По сравнению с этим всем, она и ее коричневое одеяние выглядели болезненно неуместно.
Мясники были близко позади, хоть и неуклюжи на крышах. Нхика увидела внизу улицы трамвай и в ее груди вспыхнула надежда. Если бы она смогла добраться до него, Мясники не смогли бы схватить ее без привлечения внимания правоохранительных органов. Она спустилась с крыш и опустилась на улицы внизу. Далекий грохот над ней напоминал, что Мясники все еще страстно преследуют ее, но ей оставалось только добраться до трамвая и...
Повернув за угол, Нхика врезалась в кого-то в вихре бумаги. Она потеряла равновесие, пытаясь восстановить его, раздражение нарастало в ее груди, когда она оценивала молодого человека, в которого она врезалась. Он явно был парнем, который принадлежал этой части города: хорошо облегающий жилет торчал из-под складок его халата, обувь была вычищена до зеркального блеска, а черные волосы были аккуратно причесаны вокруг красивого лица.
- Смотри куда идешь! - проговорил он, его негодующий взгляд отражал ее собственное, пока он собирал разбросанные бумаги и папки. Но его раздражение сменилось удивлением, когда он окинул ее взглядом - ее порванная рубашка, мешковатые штаны, обнаженные руки. Золотисто-коричневая кожа, рассеянные веснушки, темные глаза. Он был ее противоположностью во многих отношениях, его черты были острыми, тогда как ее - мягкими.
Из аллеи доносился шум мусора, сопровождаемый далеким приближением Мясников. Молодой человек, должно быть, тоже это услышал, потому что он схватил ее за запястье, чтобы помочь ей встать. И только тогда она осознала, что его руки были обнажены, и он коснулся ее без колебаний, кожа на коже. Она встретила его взгляд, ожидая, что он осознает, что она является яронгезкой, но отвращения так и не появилось.
- Ты в порядке? - спросил он вместо этого, ведя ее на безопасный тротуар.
- Я...- Немногие когда-либо задавали ей этот вопрос искренне, поэтому ей было трудно найти ответ. Прежде чем она смогла это сделать, он бросил взгляд вниз по переулку, как раз когда Мясники повернули за угол.
Его глаза вспыхнули от беспокойства. - Это ...?
Прежде чем он закончил свой вопрос, Нхика бросилась прочь.
Когда она свернула вниз по улице, она увидела, что трамвай уходит, и паника дрожала у нее в горле, когда она услышала рев Мясников за спиной. Чертыхаясь, она скрылась в первом переулке, который увидела, украдкой взглянув на молодого человека, в которого она врезалась. Когда Мясники появились на улице, он снова разбросал свои бумаги, замедляя их, пока они пытались обогнуть его.
- Моя вина, - сказал он, опустившись, чтобы собрать их. Мясники насупили брови, проходя мимо него, один из них споткнулся о его вытянутую ногу.
И тут они заметили ее. Когда они переступили через бумаги молодого человека, Нхика скрылась в переулке.
Она неслась по узкой улице, следуя ей, когда она изгибалась, прежде чем внезапно остановиться, когда переулок закончился непреклонной кирпичной стеной. Сердце колотилось, и, повернувшись, Нхика увидела Мясников, загораживающих другой проход.
Суетливо она искала выход, обнаружив его в низкой пожарной лестнице. Начав с разбега, Нхика взобралась на стену, пальцы зацепили нижний штырь, а ноги скреблись о кирпич, когда она тащила себя вверх. Она успела подняться на несколько ступеней, прежде чем Мясники догнали ее, самый высокий из банды вытянулся, чтобы зацепить ее за ботинок.
Крутанув своей ногой, она отбросила его, потеряв при этом ботинок. Ее босая нога скользила по холодным металлическим штырям, скользкими от крови из еще кровоточащей ладони, но она тащила себя все выше и выше, пока...
Петля проволоки зацепила ее за лодыжку, и она почувствовала толчок по ноге. Она поскользнулась, когда другой ловец зацепил ее другую ногу. Ее пальцы горели от тугости захвата, когда Мясники тащили, пока наконец она не потеряла хватку на ступенях, ее ногти царапали металл, а ладонь размазывала кровь.
Тревога пронзила ее грудь, когда она падала. Где-то по дороге ее тело ударилось о край перила, но она не смогла переориентироваться, прежде чем упала на тротуар. Что-то треснуло в ее ребрах, и она почувствовала жгучую боль.
