Первый среди крайних - Орлов Андрей Юрьевич (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
В этом мире преобладала десятичная система измерения: одна тулия, если Джембо не врал, составляла порядка 1,2 метра, тысяча тулий – один крилл, протяженность материка с запада на восток – около трех тысяч криллов. Вмещал Тунгнор порядка 11-12 государств. На юге – пустыню Аркатур, на севере – сложную горную систему, стерегущую вход в некие таинственные земли, о которых Джембо деликатно умолчал. Есть ли жизнь вне материка, он тоже не распространялся (возможно, не знал), указав лишь на наличие каких-то мглистых северных территорий за океаном, по ряду причин не очень посещаемых.
– Война идет, – ткнул он в западную оконечность материка и провел линию на восток, не доведя полпальца до Колокуса.
На этом захватывающем месте ворвался охранник с бесноватой физиономией, схватил Джембо за сальные волосья и куда-то уволок. Вернул бледнее бетона: сокамерник тяжело дышал и держался за бок. Верест даже посочувствовал: в любом из миров работа стукача вредна и опасна. «Сейчас начнет выяснять мою биографию», – догадался он.
– Лексус, ты кто? – проскрипел Джембо.
– Там, – показал Верест куда-то выше нарисованной карты. – Далеко. Много криллов. Большой человек.
Глазки Джембо зажглись алчным блеском. Осталось лишь порадоваться за товарища: на хлеб без масла заработал.
– Город? – с надеждой вопросил Джембо.
– Город, – кивнул Верест. – Большой город. Мегаполис называется. Большая армия, сильный король. Великая страна.
Информация просто офигенная. Джембо еле дождался, пока его опять выдворят из камеры. Вернули без существенных увечий, обойдясь традиционным пенделем. Он неловко упал, подвернув ногу. Лопнули завязочки на «сабо». Жалобно постанывая, узник уполз в свой угол, где и занялся мелким ремонтом.
– Джембо, почему ты в тюрьме? – участливо поинтересовался Верест. – Убил кого-то?
– Говорю много, – вздохнул горе-сиделец, ловко связывая подгнивающие тесемки.
Узник совести, значит. Ну что ж, возможно, и так. Поболтать Джембо охотник. А убить кого-то, по крайней мере своими руками, это вряд ли. Чем-то он импонировал Вересту – то ли многотерпением, то ли идиотской улыбочкой Пьеро, с которой принимал оплеухи.
За этот вечер он не сделал новых открытий – за исключением трех ходовых ругательств. Одно звучало, как «О, вонючий саддах!»; другое отсылало в задницу к некоему фархану, третье считалось донельзя оскорбительным (от вельможи за него полагалось саблей в сердце, от крестьянина – оглоблей по загривку) и звучало, с адаптацией на русский, примерно так: «Я любил твою жену (как вариант – мужа), твою семью, полюблю, вонючий саддах, и тебя!» Детский лепет на лужайке. Неприятно, конечно, особенно последнее слово, но зачем оглоблей-то?
На четвертый день он схватывал увереннее. Представление об окружающем мире делалось богаче, пробелы заполнялись. Этот мир не спешил подпадать под влияние технического прогресса. Отдельными местами он соответствовал началу двадцатого века, другими – старому доброму средневековью. В Тунгноре продолжали охотиться на ведьм, одновременно почитая обряды колдовства. Изобрели автоматы, но продолжали рубиться на саблях. Варили сталь, собирали автомобили, погрязнув в дремучем феодализме с нерушимой иерархией и раболепством плебса перед знатью. Имели кабинеты министров и Церковь Эрмаса, погрязший в загуле институт офицеров и Корпус Королевской Безопасности – с небывалыми правами и возможностями. И ко всему прочему – войну, плавно перетекающую с запада материка к центру.
Он не сразу уловил, что за война такая. А когда Джембо разжевал, не поверил. С запада движется НЕЧТО… Генезис явления уже не отследить, да и не надо. Началось с миграций мелких безобидных животных: грызунов, птиц, насекомых, переносящих эпидемии. Народ кинулся в переселенцы. Далее – вылазки диверсантов-оборотней, сектантов-агитаторов, полеты птиц на низкой высоте, весьма смахивающие на рекогносцировку. А затем хлынула НЕЧИСТЬ! Потоком! Люди-крысы, летучие пауки, хвостоголовые гусеницы-переростки, вообще непонятные чудища, а в финале – вторглись орды хорошо вооруженных мертвоглазых: по облику – люди, по сути – зомби. Откуда такие? Ходили легенды, будто одни приплыли с запада, через океан, на узких длинноносых лодках с трескучими моторами; другие вышли из Залесья, третьи по велению колдовства оборотились в бойцов из отшельников-бродяг, обитающих в пещерах Торнаго.
Первым пал Фанжер. Людей, не павших в бою и не пущенных на провиант, расселили по резервациям. За Фанжером Гонзаг, частично – Эрминея. Вергилия и Сурин объявили тотальную мобилизацию, отдали треть своих территорий и остановили Нечисть на подступах к столицам, погрязнув в позиционной войне. В Колокусе всеобщая мобилизация не объявлялась, но к тому шло. Местные министры постигали, что в одиночку Угрозу не одолеть. Правительства Фуриама и Колокуса вели активные консультации на предмет объединения вооруженных сил, но до конкретных действий не доходило. Особняком стояла Уриба – она вела свою войну, вяло отражая наскоки местных бедуинов – фарханов – из Аркатура, рыскающих по южным границам государства и грабящих приграничные села.
Вот такое развеселье творилось в мире.
На исходе четвертого дня вошел охранник с бесноватым лицом. Джембо поджался. Однако вертухай остановился на пороге и поманил пальцем Вереста.
«Начинается», – с тоской подумал сиделец. Заложив руки за спину, вышел в ободранный коридор. Шагалось легко и непривычно. Он не ошибся в своих первоначальных выводах – сила тяжести в этом мире явно уступала земной. Порядка 0,6-0,7. Планета, видимо, меньше. И металлами победнее, особенно тяжелыми. Не Земля, где под каждой кочкой какая-нибудь руда. Любопытный факт. В данном случае он должен быть сильнее и выносливее аборигенов, обладать лучшей реакцией и подвижностью. Интересно, а какая у него сила удара? Исходя из элементарной математики, не меньше, чем у боксера-тяжеловеса. Остается проверить – но на ком?
Он еще не знал, что жизнь дарует широкое поле для экспериментов.
В комнате для допросов, декорированной увесистой настенной плеткой, сидели двое. Рябой писарь в бордовом камзоле и кудреватый «пудель», на чье интимное место он недавно покусился. Остальные стояли. По углам – двое с автоматами (аппараты смахивают на довоенную «Беретту М-38» конструкции Маргони: короткий ствол, длинный приклад, два отдельных спуска – для одиночного и автоматического огня). У двери еще один – мордоворот что надо. Помимо автомата – сабля в ножнах, не иначе, ефрейтор. Кудреватый явно чувствовал себя хозяином положения. Сидел в расслабленной позе, отъехав от стола, и постукивал по ладошке стеком. Улыбался, сволочь.
«А почему он, гад, в моих кроссовках?» – с обидой подумал Верест.
– Ты кто? – надменно осведомился кудреватый.
«Во влип, – расстроился Верест. – Не иначе, сам Варвир – начальник каталажки. А я его по яйцам, как последнего забулдыгу…»
– Меня отпустить, – сказал он с достоинством. Помолчал, вспоминая слова. – Барон Лексус – я. Север. Крепость Мегаполис. Не отпустить – вы будете иметь большой неприятность. Мы – мощная армия. Вы – нажить дипломатический скандал и маленький позорный война.
Писарь усердно завозил по бумаге каким-то шилом. Споткнулся, видимо, на названии крепости, но не стал переспрашивать. Заскрипел дальше.
На Варвира слова не произвели впечатления.
– Как ты оказался здесь? – внимательно глядя Вересту в глаза, спросил начальник каталажки.
– Колдовали, – с невозмутимостью Саида из «Белого солнца пустыни» отозвался Верест. – Ошибка.
Хотел что-то ляпнуть про угол атаки и точечное человекометание, но запнулся о словарный запас и промолчал.
– Колдовали? – Варвир недобро прищурился и вперился в него колючими зрачками.
Отступать было некуда. Оставалось следовать первому правилу лаборанта: если не знаешь, что делаешь, постарайся делать это тщательно.
– Колдовали, – уперся Верест. – Мы мощные колдуны, – прорисовал пальцем дугу в воздухе и изобразил бухающий звук.
