Сказка о счастье (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (читать книги бесплатно .txt) 📗
- Это очень важно. У меня умирает мама. Ее можно спасти, если сделать операцию. Но у нас нет таких денег. Я хочу обратиться к людям из телевизора. Попросить о помощи...
На последних словах голос мальчика таки дрогнул, и Алёша уставился в пол. Прямо на пыльные и грязные носки своих кроссовок. Но приступ слабости прошел быстро. Белые крылья опять развернулись за спиной мальчика. Он поднял голову и поглядел на взрослых. На толстяка, который перестал орать и задумчиво разглядывал ребенка. На репортеров и операторов. На околотелевизионную шушеру...
И взрослые люди отводили глаза...
Может быть, впервые за долгое время им было стыдно.
Директор хотел что-то сказать, закашлялся и махнул рукой. Кто-то подсунул ему стакан с газировкой. Он сделал два глотка и кивнул.
- В вечерний выпуск! Сегодня же! Ребенка - в студию! Ко мне секретаря. Сейчас съездим к его матери, откроем счет...
- Мама в больнице, - тихо произнес Алёша. - Дома только бабушка.
Директор неловко погладил мальчика по плечу.
- А как зовут бабушку?
- Лилия Максимовна.
- Диктуй телефон.
***
Тот же день, пятью часами позже.
Герман Львович Карелин редко смотрел телевизор. И еще реже - местные новости. Но... так получилось. Когда он пришел домой его новая подружка (молодая, ногастая, грудастая и губастая, вытравленная до белого цвета перекисью водорода - одним словом эскорт обыкновенный, средней дороговизны) скакала по каналам. Увидев "папика" она вскочила и принялась хлопотать, забыв про телевизор. Помогла снять пиджак, налила виски...
А на экране тем временем появилась заставка местного канала. И раздался звонкий детский голос.
- Здравствуйте. Меня зовут Алёша. Папы у меня нет. А моя мама тяжело заболела. Врачи говорят, что у нее рак и требуется сложная операция. Я очень прошу всех...
От возмущения у Германа "в зобу дыханье сперло". Исчезло с экрана лицо мальчика - без грима, с полосками от слез на щеках и в пыльной старой майке, исчезла ведущая, которая показала историю болезни и назвала номер счета, чтобы перечислить деньги или номер телефона, чтобы звонить - пятьдесят рублей за звонок и деньги тоже идут на счет бабушки мальчика. Исчезло зрелище обычной бедной однокомнатной квартирки, в которой жил Алёша. А Герман все еще не мог оправиться от возмущения.
Ах наглый щенок! Отца у него нет!? Христарадничать вздумал!?
Герману и в голову не приходило, что приди к нему Алёша - он наверняка отказал бы ребенку. Сейчас им владел только гнев.
Крылья не раскрываются у людей, которые привыкли ползать. Жрать, ползать и гадить.
Что-то пискнув, отлетела в сторону "моделька".
Герман вылетел из дома и помчался, забыв про безумно дорогой джип, к дому в двух кварталах, где жила его первая жена с ребенком.
Он даже не предполагал, что ему тоже улыбнулась удача. В таком состоянии он врезался бы в первую попавшуюся машину - и скорее всего, с летальным исходом. Но Сима давала шанс и ему. Расправить крылья - и помочь взлететь сыну... но у червяков не бывает крыльев.
Когда Герман влетел во двор, Алёша сидел на скамейке. Мальчику не хотелось идти домой, где тихо плачет бабушка, и что-то говорят взрослые. Он знал - теперь все будет хорошо. В мире ведь много действительно добрых людей. И если их попросить - они помогут. А он в свою очередь будет помогать тем, кто к нему обратится. И цепочка добра потянется в будущее.
Как была права та девочка в парке...
Алёша посмотрел в небо и улыбнулся. Он помнил - полет. И всегда будет помнить синеву неба, облака, через которые он пробивался, и сильные крылья, несущие его вдаль. Сколько бы лет не прошло. Что бы ни случилось в жизни.
Он всегда сможет воскресить в своей памяти это небо. Он навсегда принадлежит ему. А он принадлежит небу.
Водитель, который привез директора телестудии, покосился на мальчишку. А молодец, парень. Не струсил. Все старается сделать для матери. Да, такого сына каждому иметь лестно... Такой маленький, а уже - мужчина. И его уже не сломаешь. Это-то водитель видел совершенно отчетливо. Мальчик не станет, как он сам, бежать и прятаться. Не станет терпеть и мириться с несправедливостью. Не станет прятаться от самого себя в бутылку с водкой, как это делал он, давно, после возвращения из Чечни, будь она проклята!
Молодец...
- Ах ты, сопляк, ...!!!
Тишина двора была разорвана дурным воплем Германа Львовича, который увидел своего сына, сидящим на скамейке.
Каким чудом Алёша успел вскочить и обежать ее - он и сам не знал. Но - успел. И замер там. Герман тоже замер. Огромное желание отодрать за уши мерзкого мальчишку кипело и бурлило внутри него. Но мужчина отлично понимал, что сыну хватит времени убежать. А догнать Алёшу он не сможет. И он решил для начала высказать все свои претензии.
- Что, ..., отца у тебя, ... нет!? Попрошайничаешь, ...!? Ах ты...!!!
Фраза была густо пересыпана матом. Но к удивлению мужчины, мальчик не дрогнул. Не струсил. Не спрятался. Не побежал. Наоборот, расправил плечи и брезгливо посмотрел на красного, разъяренного бизнесмена.
- Да. У меня нет отца. Когда мне будет шестнадцать, я поменяю фамилию и отчество. И слышать о тебе больше не хочу.
- Что!? Да ты, ...!!!
На плечо Герману легла тяжелая рука. Пальцы сжались клещами. Попали в болевую точку - и вместо яростного рева прозвучал какой-то всписк. Совершенно несолидный и не грозный.
- Еще раз побеспокоишь ребенка - я тебе твоими же яйцами уши заткну, - тихо сообщил шофер дядя Миша. И такая убежденность прозвучала в его голосе, что Герман вдруг как-то обмяк.
- А... это...
- Пошел вон. Мразь.
Последнее слово дядя Миша даже не произнес, а прорычал. Как здоровущая кавказская овчарка, оскалившая клыки. Еще не бросок, но уже предупреждение: "Не подходи. Живым не уйдешь".
И Герман это понял. Хрипло вздохнул - и побрел со двора.
Дядя Миша развернулся к мальчику. И обнаружил, что тот сжал кулачки. И ни слезинки в глазах.
- Ты как? В порядке?
- Да. Скажите, а где вы научились вот так...?
- Это? Чечня.
- А вы можете меня научить?
Дядя Миша... а может уже и Михаил Иванович Востриков расправил плечи. Улыбнулся. Спокойно, по-доброму, как когда-то улыбался майор Вострый.
