Волк по имени Зайка (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Неподалеку раскинулся Лес.
Опасный и весьма не любящий чужаков. Лес — это проклятие и дар нашего королевства. Там растут травы и деревья, которых нигде нет, там водятся удивительные животные, там очень любят людей и готовы жрать их три раза в день. Только зайдите, как говорится.
И заходят специальные охотничьи команды, и выходят, но… я?то не охотник. И подготовки специальной у меня нет, во всяком случае, пока. Филип считал, что мне сначала надо научиться владеть оружием, ездить верхом, опять же геральдика, история, экономика, политика… времени хватало только учиться и спать. А охотнику требуется нечто иное. Ходить по лесу, скрадывать зверя, читать и путать следы… этому можно научиться, но зачем?
Я же не планирую стать рейнджером. Я — лойрио, это моя работа и мой долг, и в лес мне не сбежать, хоть мои владения с ним и граничат небольшой частью. Ну и пусть граничат. Команды охотников я тоже посылать буду, когда получу наследство, а сам не пойду. Ни к чему это лойриоу…
Но дело сейчас не в этом. Меня просто съедят в лесу. А под крышей — найдут и устроят несчастный случай. И оно мне надо?
Есть и еще один вариант. Есть направление, на котором меня искать не будут — то есть я могу сам поехать к Рылу. При таком раскладе в дороге мне вряд ли что будет угрожать — на этом направлении меня ждать не будут, во всяком случае, без сопровождения, и есть шанс проскочить. А может, и нет. Что бы я сделал?
Да оставил человека с парой голубей где?нибудь в таверне на тракте, а потом через него дал знать сообщникам. Вот, кстати, сокола с собой захватить надо. Ловчего, дрессированного. Но в любом случае, я попадаю по приезде в лапы к Рылу. Кинет меня в подземелье и скажет, что не доехал. Или вообще замурует… с перерезанным горлом, ага?
Живой я ему всяко не нужен.
В дверь постучали. Тетушка смотрела грустно.
— Ты собираешься, малыш?
Даже «малыша» от нее было приятно слышать. Теплая она. И домашняя. И очень уютная… повезло дяде. Кстати, сам Филип это отлично понимает.
— Это лучший выход.
Тетя кивнула. В уме она просчитывала то же самое, что и я. Не стоило обманываться ее внешностью, или вы думаете, что дурочка сможет управлять таким хозяйством? Ну–ну…
— я дам тебе сопровождающих. Десять человек, больше никак.
Я кивнул.
— Да, пожалуй. И нескольких почтовых голубей.
Вряд ли это сильно поможет. Но уж точно не повредит. Мне придется ехать, иначе ничего хорошего не получится.
— Само собой. Я тут поговорила с людьми, у капитана, если что, приказ привезти тебя силой.
— Вот даже как?
— Якобы лойрио в глубоком трауре, жена при жизни мечтала увидеть сына…
— Пусть теперь она его увидит на том свете? — мрачно пошутил я.
Укоризненный взгляд тетушки.
— Я буду за тебя молиться, малыш.
Я криво усмехаюсь. Молитвы никому еще не помогали, но хотя бы не вредили. Ладно, попробуем выжить.
Я уже не щенок, я уже подросток и видит Бог — я без колебаний пущу в ход зубы. Глотку прегрызу за маму.
Зоя.
Первая ночевка в лесу вышла печальной. Бегать ночью по лесу в заячьем обличье не рекомендуется никому. Не тот зверь, чтобы его боялись и не трогали. Одни совы чего только стоят, да и другие дикие звери… Пришлось обернуться и забраться на дерево. Стало холодно и тоскливо. Кора царапалась, мысли были исключительно печальные, я опять перекинулась зайцем и в таком виде намного удобнее устроилась в сплетении ветвей. Заяц на дереве?
И что такого? Жить?то хочется.
И кушать тоже. И тепла. А нет и не будет.
Домой возвращаться… нет уж, увольте. Я позор семьи? Ну, так семье будет лучше без меня!
Возвращаться я не собираюсь, если только за шкирку в зубах не приволокут. Значит, надо решить, как жить дальше — чем не занятие на эту ночь? Спать придется урывками, а ничто не гонит сон так хорошо, как тяжелые раздумья. Я точно знаю, когда о Райшене думала, ночами могла не спать.
Итак, что я буду делать вне леса?
Хм–м… а ведь я правда над этим не задумывалась раньше. Попробуем сейчас, раз уж не спится? Да и не нужно мне много сна, три–четыре часа и буду бодра, как хвост бобра. Братья эту поговорку произносили куда как неприличнее и смеялись при этом. И Райшен… с–скотина блохастая. Кстати — блох он цеплял регулярно, я же и выводить помогала, теперь перебьется!
Итак — чем я буду заниматься вне леса?
Я знаю, что там живут люди. Там есть деревни, есть города… оборотни вообще не любят людские земли, потому что раз в месяц нас тянет перекинуться. А потом и по лесу побегать, загрызть кого?нибудь, да–да, некоторые оборотни, особенно молодые и волки в такие минуты себя плохо контролируют и могут напасть на тех, кто боится, убегает, проявляет агрессию…
А дальше все просто. Рано или поздно поймут, поймают, вызовут храмовников — и добро пожаловать на костер или на рогатину. Не хочется…
Но то волки. А я?
Безобидная, беленькая, пушистенькая, мне, в принципе, можно перекидываться и сидеть дома. Положу себе заранее пару капустных кочанов или морковки начищу, никакого леса не захочется. Ну, можно будет раз в три месяца пробежаться, там, где безопасно. Зайцы бегают?
И пусть бегают…
Ум?то у меня человеческий, в любой ипостаси, я вообще не дурею. Просто никому это не интересно, вот была бы я медведицей или волчицей… или хотя бы лисицей… Лайса, дрянь рыжая, жаль, что я перед уходом с тобой поквитаться не могу. Ну и пусть!
Бери себе Райшена и подавись им! Чтоб вы грызлись до упаду каждый день, да по три раза в день! Не жалко!
Ага, кому я вру? Себе?
Еще как жалко. И тоскливо, и тошно, и выть хочется, видели вы воющего зайца на дереве? Тогда вы вообще мало что видели в этой жизни. Ну и я тоже. Тут поневоле взвоешь. Хорошо вышло, душевно…
Среди людей жить — не в лесу выть. Это я точно знаю. У них имеют хождение деньги. Не настолько я уж глупая и темная, между прочим. Дочь вожака стаи, причем потомственного. Папа иногда ездит к людям, а то как же?
Мы живем в Лесу, богатства которого не измерить. И людям нужно многое из того, что есть у нас. А нам нужно кое?что из того, что есть у них. У них есть кузнецы, у нас нет. Оборотни не любят работать с огнем. Да и ткань… можно и ткать, и прясть самим, но где взять лен? Разбить в лесу поля и батрачить на них все лето? Как же, уже бежим, помахивая хвостиками. И с зерном то же самое, и со сладостями. Люди умеют делать многое, что нужно нам. А мы можем собирать жив–корень, можем найти такие травы, которые позарез им нужны, но люди никогда не доберутся до глубин леса, можем платить им шкурами дикого зверья… одним словом, кое–какая торговля есть.
И папа рассказывает о своих визитах к людям. Я вот слушала с удовольствием, теперь понимаю, что не зря. Первым делом, мне нужна будет одежда. Ее можно купить или украсть. Потом обувь. Это в лесу все ходят босиком даже в холода, но люди так не могут и не умеют, я привлеку излишнее внимание. Обувь, одежда, место для жилья…
А вот с последним проблема.
Отец рассказывал так.
Деревни и города — там простые люди. Над людьми обязательно есть лойрио или трайши — именно он решает, кому где жить. И как это будет выглядеть? Здравствуйте, лойрио, я из леса вышла, позвольте мне тут поселиться?
Звучит как?то неубедительно… и люди корыстны, отец это постоянно повторял. Значит, от меня могут потребовать денег, а это плохо. Денег у меня тоже мало. А что можно придумать?
Возможно, кто?то возьмет меня в свой дом?
Не знаю, это сложно. Но допустим, дом я нашла. А вот чем я буду заниматься? А, глупый вопрос. Травницей я буду, травницей. Оборотень, между прочим, по одному запаху и болезнь определить может, и лекарство приготовить… я точно могу, меня мама учила. Я не тупая Лайса, которая даже писать не умеет, я умная. Нет, ну что он в ней нашел? Лохмы рыжие? Кобель вонючий!
Итак, что я умею?
Читать, писать, лес знаю, травы знаю… есть возможность пристроиться?
Наверняка найдется. Я умная, я со всем справлюсь. А если мне пока немного страшно — это не беда. Глаза боятся — руки делают…
